В Госдуму внесли законопроект о запрете техсредств для юристов на свиданиях в колонии

Группа депутатов внесла в Госдуму законопроект, который запретит адвокатам, нотариусам и другим юристам проходить в колонию со средствами связи и устройствами, которые могут вести аудио- и видеозапись. Изменения, вводящие запрет, предлагается внести в статью Уголовного-исполнительного кодекса (УИК) о свиданиях с осужденными, пишет «Коммерсанть» со ссылкой на авторов законопроекта и текст поправок.

Согласно предложенным поправкам, на территорию колоний можно будет пронести только «копировально-множительную технику и фотоаппаратуру для снятия копий с материалов личного дела осужденного», но копировать их придется в специальном помещении и в отсутствие заключенного.

В пояснительной записке к законопроекту, который депутаты внесли в майские праздники, запреты никак не объясняются. Один из авторов поправок, депутат от «Единой России» и бывший старший военный прокурор Главной военной прокуратуры Анатолий Выборный объяснил необходимость запрета борьбой с тюремными колл-центрами. По его словам, тысячи мошеннических звонков из мест лишения свободы «совершаются с использованием средств связи».  Запрет необходим как «мера реагирования» на ситуацию, он «в принципе исключит возможность, когда кто-то может пронести телефон в колонию». Соавтор поправок отметил, что они защитят и права самих заключенных — от «не совсем чистоплотных адвокатов», которые могут «записать переговоры с осужденным». «И тогда нарушается право на конфиденциальность. А ведь любой человек, даже осужденный, имеет определенные права», — сказал Выборный.

«Условия, равносильные пыткам»: эксперты ООН призвали отпустить Навального на лечение за рубеж

Советник Федеральной палаты адвокатов Нвер Гаспарян сообщил газете, что инициатива депутатов «нарушает права осужденных и права адвокатов». «Ее можно объяснить желанием скрыть от общественности те нарушения закона, которые могут совершаться на территории исправительных учреждений», — отметил он.  По словам собеседника газеты, разработчики законопроекта не консультировались с адвокатской палатой, хотя поправки напрямую касаются защитников. Запрет на пронос техники создаст неудобства и для нотариусов, отметила член правления Федеральной нотариальной палаты Александра Игнатенко. Она рассказала, что нотариусы на выезде используют технику из специально разработанного «мобильного комплекта», которые обеспечивает связь с Единой информационной системой нотариата и позволяет запрашивать необходимую при совершении нотариальных действий информацию из государственных реестров и проверить сведения, предоставленных осужденным.

Свобода для врача: почему лечение заключенных не должно зависеть от начальников колоний

Адвокат Мария Эйсмонт назвала «смехотворным предлогом» объяснения депутата о борьбе с тюремными колл-центрами. «Иногда бывает, что на проходной у меня просят вытащить сим-карту и оставить ее в ячейке хранения. В законе нет такого требования, но я иду навстречу, ведь телефон в колонии мне нужен не для связи, я использую его как диктофон или фотоаппарат», — рассказал Эйсмонт. Она добавила, что фотофиксация адвокатом следов избиений на теле осужденного зачастую единственный шанс добиться справедливости. Депутат Выборный в ответ на это отметил, что «если на теле у осужденного имеются следы избиения — гематомы, ссадины, то адвокату всего-навсего нужно сделать соответствующее заявление». «Сотрудники, органы дознания или следствия направляют человека в медицинский центр, снимают показания, фотографируют и так далее. Да, может быть, кто-то начнет затягивать время, чтобы ситуацию, как в народе говорят, свести на нет. Но есть прокуратура, которая осуществляет надзор. И у ФСИН есть вышестоящие органы, которые могут оперативно вмешаться в ситуацию», — рассказал соавтор поправок. «Мы не видим каких-либо острых проблем с точки зрения обеспечения прав и свобод людей в местах лишения свободы. В то же время есть риски использования средств связи при встрече с заключенными — и для потерпевших, и для свидетелей, и для граждан, которые сталкиваются с множеством звонков из мест лишения свободы», — подчеркнул он.

ЕСПЧ потребовал от России немедленно освободить Навального

«Легко представить, каким будет результат, если фиксацией побоев займутся сотрудники учреждения, которые как минимум проявили халатность и позволили избить человека либо сами причастны к этому», — парирует возражения депутата адвокат Эйсмонт. Адвокат Ирина Бирюкова отметила, что сотрудники ФСИН часто ставят под сомнение даже сделанные медиками фотографии. «Они говорят — нет, это не синяки, а грим, и вообще это другой человек. Поэтому адвокату очень важно заснять состояние избитого на видео. Чтобы он повернулся со всех сторон, чтобы рассказал, как получил тот или иной синяк. Именно такие видео мы прикладываем к заявлению о совершении преступления», — рассказала она. По словам Эйсмонт, фотофиксация состояния заключенного помогает родственникам «забить тревогу». «Был случай, когда я фотографировала проявления на коже, чтобы уже на воле проконсультироваться с врачами и убедиться, что в колонии поставили правильный диагноз и назначили нужное лечение», — поделилась она. Управляющий партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Алексей Добрынин отметил, что «технические устройства существенно облегчают работу адвоката в ситуации, когда доверитель находится в условиях лишения свободы». «Это и детальная фиксация показаний с помощью диктофона, и возможность анализа документов и источников в электронном виде совместно с подзащитным», — сказал он.

РБК сообщил о согласии Путина передать Генпрокуратуре функции представителя России в ЕСПЧ

Алексей Добрынин отметил, что предлагаемый запрет нарушит принципы равноправности и состязательности сторон, ведь следователь может пройти к арестованному или осужденному с мобильным телефоном или компьютером. «Такое предложение противоречит позиции Верховного суда РФ», —  напомнил Добрынин. Верховный суд  не раз подтверждал право адвокатов брать телефон на встречу с заключенными. К примеру, в 2017 и 2019 годах суд встал в этом вопросе на сторону адвоката Валерия Шухардина. Суд опирался именно на отсутствие в законе запрета на использование техники адвокатами. «Теперь этот «недостаток» УИК решили устранить. Для ущемления прав на защиту», — сказал сам Шухардин. Депутат Выборный подтвердил газете, что разработчики законопроекта знают о позиции Верховного суда и рассчитывают, что поправки дадут суду возможность принять другое решение. Советник ФПА Нвер Гаспарян заявил, что Федеральная палата считает «вредной» часть законопроекта, посвященную запрету технических средств, и планирует в ближайшее время подготовить отзыв на документ и направить его в Госдуму.

Невидимая рука Страсбурга: зачем России Европейский суд по правам человека

Законопроект о поправках в статью УИК о свиданиях осужденных к лишению свободы предлагается принять для исполнения решения Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) по делу «Захаркин против России» от 2010 года: сотрудники СИЗО не допустили к Захаркину юриста, не имевшего статуса адвоката и занимавшегося сопровождением другой его жалобы в Европейский суд. Судьи констатировали, что российские законы не регулируют свидания осужденных и их представителей в ЕСПЧ. Госдума в 2014 году добавила в УИК пункт о том, что представители без статуса адвоката могут встретиться с арестованным в СИЗО с разрешения следователя или суда. Гаспарян из ФПА отметил, что УИК разрешает встречаться с осужденными всем «лицам, имеющим право на оказание юридической помощи», «но в законе должно быть как можно больше норм, не оставляющих возможности для отказа в доступе к осужденному».

Какие законы нарушает ФСИН, ограничивая доступ адвокатам в СИЗО

Юрист ПЦ «Мемориал» (внесен в реестр «иностранных агентов») Татьяна Глушкова отметила, что поправки 2014 года не решили всех проблем: «Следователь легко может и не дать такое разрешение. Кроме того, поправки 2014 года касаются именно СИЗО. Из-за этого у юристов гарантии допуска в колонию существенно ниже, чем у адвокатов,— все зависит только от решения администрации». Она отметила, что сотрудники ФСИН при желании смогут обойти и новую поправку, которую предложили депутаты: доверенность на представительство в ЕСПЧ заверяется лишь подписями юриста и его клиента; сам Европейский суд также не выдает никаких подтверждений «с печатями». «Администрации колонии ничего не помешает сказать, что мои документы оформлены ненадлежащим образом. Тем не менее наличие в законе прямого указания допускать нас к доверителям лучше, чем ничего», — сказала юрист «Мемориала».