Российский рубль вновь оказался на предпоследней позиции в «индексе бигмака», уступая только ливанскому фунту. Индекс рассчитывается журналом The Economist с 1986 года и публикуется дважды в год. В нем сравнивается цена гамбургера в разных странах и на основе этих данных вычисляется справедливая стоимость американского доллара
Российский рубль является второй самой недооцененной валютой мира, уступая только ливанскому фунту, следует из июльского «индекса бигмака», составленного британским The Economist. По данным журнала, бигмак в России стоит 169 рублей, а в США — $5,65. Чтобы уравнять стоимость, курс доллара в России должен составлять 29,91 рубля. Разница между этим и фактическим обменным курсом 74,53 рубля предполагает, что российский рубль недооценен на 59,9%, отмечает издание. В январском «индексе бигмака» рубль оказался недооценен на 68%, также заняв предпоследнюю строчку.
По состоянию на 22 июля, цена бигмака на сайте McDonald’s в Москве составляла 144 рубля, установленный ЦБ курс доллара равнялся 74,49 рубля.
Четыре валюты по «индексу бигмака» оказались переоценены. Среди них выделяется венесуэльский боливар — по мнению The Economist, он должен стоить на 47,7% дешевле. За ним следует швейцарский франк (на 24,7%), норвежская и шведская кроны (11,5% и 9,6% соответственно).
Корзина с бигмаком: что на самом деле показывает популярный индекс
Евро недооценен к доллару на 11,1%, британский фунт — на 15,5%. Упомянутые в списке из 57 мировых валют молдавский лей оказался дешевле «справедливой» цены к доллару на 48,8%, украинская гривна — на 57,7%, азербайджанский манат — на 58,9%.
Денежная сила: когда рубль станет мировой резервной валютой
The Economist составляет «индекс бигмака» с 1986 года, чтобы на примере легкого ориентира определить, находятся ли валюты на «правильном» уровне. Бигмак для сравнения удобен тем, что он есть во многих странах мира в ресторанах McDonalds, а его состав и рецепт везде примерно одинаковый. «Бургерномика» никогда не задумывалась как точный измеритель валют, а просто является инструментом, делающим теорию обменных курсов более понятной», отмечает The Economist.