Михаил Ходорковский, 10 лет со дня ареста которого исполняется 25 октября, в пятницу опубликовал колонку на страницах газеты The New York Times и дал интервью обозревателю Financial Times Нилу Бакли. В обоих материалах бывший владелец ЮКОСа подводит итоги своего пребывания в тюрьме и делится мнением о развитии России и планами на будущее.
Перемены, ведущие к пропасти
«Многое изменилось», — констатирует Ходорковский в начале колонки для NYT. Он перечисляет, что случилось за эти годы с его семьей: дети выросли, а сын Павел уже воспитывает дочь — свою внучку экс-миллиардер не видел ни разу в жизни. Супруга Инна живет в одиночестве, а родители быстро стареют. Разительные перемены коснулись и окружающего мира: только из журналов и газет Ходорковский узнает о технических новинках, вроде электронных книг и планшетов, он никогда еще не пользовался Twitter и Facebook, не видел гибридных двигателей и электрокаров. Семья рассказывает ему, что, когда экс-глава ЮКОСа увидит Москву, то попросту не узнает ее — столько новых зданий появилось в столице за последнее время. Сам Ходорковский все 10 лет видел одно и то же: лагерные бараки сначала у китайской границы, а теперь — у финской, и множество похожих людей со своими мыслями и несчастными судьбами.
Новости о России и мире он узнавал из газет и редких гостей «извне». Его родная страна процветала за счет растущих цен на нефть и газ. Одновременно росло благосостояние граждан. Но увеличивались и цены на товары и услуги. Во многих российских городах жизнь теперь более дорогая, чем в США и Европе, констатирует бывший лидер российского рейтинга Forbes. Причины такой коллизии хорошо известны: государственный монополизм, коррупция и неэффективное управление — следствие нежелания власти искать компромиссы и ее чрезмерная концентрация в руках одного человека. Более 2 млн талантливых россиян уехали из страны за 10 лет. Отток капитала с 2008 года достиг $350 млрд и продолжается по сей день. Три миллиона людей, связанных с предпринимательской деятельностью, подверглись уголовному преследованию, и некоторые из них, как Сергей Магнитский и Василий Алексанян, пожертвовали жизнью.
В итоге инновационное развитие России буксует, а зависимость экономики от экспорта сырья растет. Снижается качество образования, увеличивается технологический отрыв от Запада и Китая. Да, Россия добилась некоторых успехов на дипломатическом фронте и приняла ряд важных мировых политических, экономических и спортивных мероприятий, но позитивный эффект нивелирован другими событиями, вроде тюремного заключения участниц Pussy Riot, запрета на усыновление сирот американцами и задержания экологов Greenpeace. Причина этих решений всегда одна и та же: неподконтрольная и несменяемая власть все хуже приспосабливается к меняющему миру, она не способна предложить привлекательный образ будущего, парадигму развития, которая вдохновила бы людей и повела их за собой. И движение по заданному курсу неизбежно приведет страну к катастрофе.
Система, которая управляет страной, называется просто — «Владимир Путин», считает Ходорковский. Способен ли российский лидер к переменам? Бывший владелец ЮКОСа не знает однозначного ответа на этот вопрос, но шансы невелики. Ближайший круг президента не даст тому уйти от власти, даже на время, как это случилось в 2008-2012 годах. Потому что контроль над вертикалью тогда будет утерян безвозвратно.
Тем временем внутри страны снижается число сторонников мягкого сценария смены власти и растет количество радикалов, грозящее не демократической оттепелью, а приходом нового авторитарного вождя. Единственной надеждой в условиях деградации правящего режима становится мирное коалиционное протестное движение. Оно уже появилось, и теперь его задача — убедить рациональную часть элиты в необходимости переговоров о направлении и скорости реформ.
Ходорковский пишет о неизбежности жертв в ходе протестного процесса. Таковыми он считает 27 обвиняемых по «болотному делу» и десятки других политзаключенных. Если режим продолжит отказывать протестному движению в диалоге и выберет силовой сценарий, надо быть готовыми к появлению новых жертв, предупреждает экс-миллиардер. Оппозиции он советует не руководствоваться чувством мести, а даже после своей будущей победы привлекать вчерашних карателей к построению нового образа страны и не бояться искать консенсус через общие компромиссы. Вдохновение следует искать в истории Нельсона Манделы, который нашел в себе смелость «не запирать врагов в тюрьме, а выйти из нее вместе с ним».
России есть что предложить миру, уверен бывший владелец ЮКОСа. При этом понимать себя следует как неотъемлемую часть Европы, пусть та и переживает кризис интеграции. России и ЕС пора пойти навстречу друг другу и использовать сильные стороны этого альянса. «Меняйтесь или будете уничтожены: этот исторический вызов стоит перед цивилизацией уже тысячи лет», — резюмирует Ходорковский.
Один день Михаила Борисовича
Автор FT Бакли — один из немногих журналистов, кому удалось взять очное интервью у Ходорковского за годы заключения бывшего владельца ЮКОСа: это случилось в Чите в 2008 году, когда Дмитрий Медведев только начинал обживаться в кресле президента, а сам экс-миллиардер голодал в СИЗО в знак протеста против содержания под стражей Алексаняна. На этот раз обстоятельный диалог состоялся по переписке: ответы заключенного обозревателю FT передали адвокаты.
Ходорковский описал свой обычный день в колонии в Сегеже. С долгим утренним звоном колокола и под крики надсмотрщиков заключенные вскакивают с кроватей, чтобы успеть до прихода проверяющего (иначе им грозит административное взыскание). Экс-глава нефтяной корпорации привык не высыпаться. Полчаса или час до подъема — время, когда он может остаться наедине со своими мыслями, так что он особо ценит утренние минуты. 10 минут уходит на гигиенические процедуры, затем следуют перекличка (построение происходит по несколько раз за день), пресный невкусный завтрак и рабочий день. Трудятся заключенные в пустом огромном холодном ангаре. Их работу гораздо лучше бы выполняли машины, но администрации нужно хоть чем-то занять людей. На руки зеки получают по $10-15 в месяц, на эти деньги раз в неделю можно купить пару килограммов сладостей или пять пачек сигарет. «Негусто. Хотя иногда у них бывают яблоки. Я люблю яблоки», — пишет бывший владелец ЮКОСа. На ланч у него и других осужденных — баланда с картофелем. Затем они снова работают и после последней постройки отправляются обратно в бараки. Час можно смотреть телевизор. Сам Ходорковский обычно в это время читает или пишет, и ему никто не мешает. После ужина, если не приходят адвокаты, он смотрит выпуск новостей и читает, окруженный сотнями других заключенных. И так до отбоя, уже тысячи дней.
Условия в колонии бывший бизнесмен описывает как сносные. В бараке живут 100-150 человек. Камеры теплые, без замков, в каждой на площади 20-30 кв. м ютятся по 20 заключенных. Поскольку сегодня лагерь не перенаселен, у Ходорковского получается спать на нижней полке. Всего в зоне 10 бараков, разделенных стенами с колючей проволокой. За оградой — лес, неподалеку — целлюлозный завод. Держать у себя можно одновременно не более 10 книг и журналов. В тюремной библиотеке мало хороших книг, так что Ходорковский просит привозить ему что-то «с воли». В неделю он может 15 минут общаться с близкими по телефону и передавать письма или устные послания через своих защитников. В год родственники могут 4 раза гостить в колонии по 3 дня или 6 раз проводить по 4 часа с Ходорковским, будучи разделенными стеклянной перегородкой. В душ можно ходить раз в неделю, порой заключенных «балуют» мясом и овощами из подсобного хозяйства.
Другие зеки относятся к Ходорковскому уважительно в силу его возраста и срока, проведенного за решеткой. Свое прошлое с сокамерниками он обсуждает редко, хотя те любят послушать о «другой жизни». В целом, для него нетрудно находить общий язык с людьми, за исключением тех, кто совершил неприемлемые, по мнению экс-главы ЮКОСа, проступки, например, изнасилование. «Хотя и они тоже люди, конечно», — признает он. Есть в зоне и много информаторов администрации. Но вспышки насилия случаются редко. Сотрудники колонии обращаются к Ходорковскому на «вы».
Третий срок, Навальный и планы на будущее
В интервью Бакли Ходорковский ответил и на вопросы, связанные с актуальной повесткой дня. Так, он признал, что не исключает нового уголовного преследования в рамках «третьего дела ЮКОСа». Сам экс-миллиардер тюрьмы уже не боится, но опасается за своих близких. Но Путину постоянно «советуют дать отмашку», знает бывший владелец ЮКОСа. Но даже если санкция появится, Ходорковский не собирается впадать в депрессию — он готов к любому варианту развития событий.
Он также пояснил собственное недавнее высказывание, что «лучше бы застрелился», чем дал истории развиваться так, как это случилось за прошедшие 10 лет. По словам Ходорковского, речь шла не о страхе ареста или даже тюремного заключения, а о комплексе последствий, от смерти Алексаняна до разгрома компании и всей правовой системы страны. «Если бы я тогда уехал из страны, то «съел бы себя заживо», — убежден теперь экс-миллиардер. Он также заявил, что понимает мотивы экс-ректора РЭШ Сергея Гуриева, покинувшего Россию из-за угрозы преследования по «делу экспертов», давших разгромное заключение на приговор по «второму делу ЮКОСа».
Ходорковский поделился своим мнением о терминах «путинизм» (авторитарный госкапитализм, основанный на лидерстве одного человека) и «олигархи» (миф об их всевластии — плод воображения Бориса Березовского). Ошибку государство допустило еще с началом войны в Чечне в 1993-м, когда баланс ветвей власти был нарушен в пользу президента, — оттуда и происходят корни нынешнего режима, полагает экс-глава ЮКОСа.
Рассуждая об отношениях власти и оппозиции, он также охарактеризовал Алексея Навального. У того есть харизма и амбиции, но даже при наличии этих качеств важно избежать авторитарного стиля общения со сторонниками, предупредил основателя «РосПила» Ходорковский.
Собственные планы он сформулировал так: «семья, родители, дети». Бывшему предпринимателю №1 больше не интересны бизнес, госслужба, политика и борьба за электоральную популярность. «Я готов защищать интересы независимых людей, которые имеют чувство собственного достоинства. Я понимаю их, а они понимают меня. К сожалению, настоящих граждан в России пока немного, но их число будет расти. Вот почему я буду занимать активную гражданственную позицию», — пообещал экс-глава ЮКОСа