О чем не пишут в России: как Россия ограничивает свободу в интернете

Интернет: Россия за глобальный контроль

Свободный интернет все больше рискует стать объектом вмешательства властей по результатам конференции структуры ООН — Международного союза электросвязи, который в эти дни проходит в Дубае. Как пишет Financial Times, новый скандал спровоцировала инициатива группы арабских государств. В пятницу ряд стран при поддержке Китая и России представили план введения регулирования интернет-компаний государственными органами.

Призыв к де-факто прямому управлению всемирной сетью идет вразрез с позицией западных делегаций на конференции, которые во главе с США выступают за сохранение основных черт нынешней системы взаимоотношений властей и отрасли, все больше определяющей глобальную информационную повестку.

По словам источника FT, близкого к американской делегации, «конференция захвачена группой стран, которые стремятся расширить границы регулирования интернета». «Согласно позиции США, такая точка зрения совершенно неприемлема», — подчеркнул собеседник издания.

Хотя страны уже сегодня вольны вводить ограничения на национальном уровне, Америка и ее союзники в Международном союзе электросвязи продолжают настаивать на декларировании принципа невмешательства государства в свободу сети, чтобы обеспечить независимость интернета от влияния репрессивных правящих режимов, ставящих целью цензуру.

Руководитель делегации арабских стран Тарик аль-Авади пояснил, что спор разгорелся вокруг мнения этой группы о необходимости включения интернет-компаний в список регулируемых организаций для совершенствования кооперации с сетевыми операторами. «В любом случае им нужны взаимные коммерческие соглашения», — подчеркнул он.

Речь в данном случае идет о предложении о передаче большей части выручки интернет-компаний на строительство сетей связи для передачи данных за рубеж. «Трафик-соглашения» сегодня напрямую заключаются между двумя сторонами, что позволяет поддерживать конкурентный уровень цен на рынке и свободное регулирование отрасли без государственного вмешательства.

Попытка регулирования этих связей способна привести к громкому скандалу в рамках конференции в Дубае, говорят участники мероприятия. Американская делегация может публично отказаться от поддержки любых начинаний, способных привести к чрезмерному вмешательству в индустрию государственных органов. Финальный текст соглашения должен быть согласован к пятнице.

«Мы готовы обсуждать позицию, может быть, нам еще удастся выработать общую позицию. Не исключено, что США неверно интерпретировали наши намерения,  поэтому мы готовы выслушать их страхи и скорректировать инициативу», — заключил аль-Авади.

Кругман: роботы и бароны-разбойники

Американская экономика еще не оправилась от последствий кризиса, но прибыли компаний уже бьют все рекорды, констатирует в колонке для The New York Times Пол Кругман. Как сложилась подобная коллизия? Все просто: прибыли увеличились как доля национального дохода, в то время как зарплаты и другие трудовые выплаты за этот период снизились. Пропорция меняется не в том направлении, в котором следовало бы, — капитал растет за счет экономии на работниках.

Неужели этот конфликт интересов марксистского толка все еще актуален для крупнейшей мировой экономики? Действительно, дискуссии последних поколений велись не вокруг противопоставления капитала и пролетариата, а вокруг соотношения в распределении благ между работниками в зависимости от уровня их профессиональных компетенций. Теперь ситуация меняется, и прошлое вновь рискует стать актуальным.

Многие финансисты в период кризиса вели себя как настоящие бандиты, а иногда этими бандитами и являлись. Обладатели дипломов о высшем образовании получали на порядок больше, чем те, кто не окончил колледж. Несправедливая пропорция сохранялась и даже углублялась на протяжении нескольких десятилетий. Труд перестал быть престижным.

Произошло это по нескольким причинам, в той или иной мере объясняющим корни нового социального конфликта. Во-первых, развитие технологий сделало многие трудовые компетенции неэффективными; во-вторых, всерьез укрепили свои позиции монополисты. Выиграли в результате, с одной стороны, роботы, с другой — бароны-разбойники, то есть наживающиеся на населении компании.

Что касается роботов: нет никаких сомнений в том, что во многих отраслях, включая промышленность и технологии, машины могут практически полностью заменить людей. К примеру, тренд на возвращение американских компаний «на родину» для создания новых рабочих мест легко объясняется обесцениванием производства материнской платы — теперь «сердце» любого компьютера собирают роботы, поэтому дешевая рабочая сила из Азии уже не приносит экономии в процессе и рыночные гиганты могут позволить себе популистскую роскошь в виде декларации заботы о национальной экономике. И все-таки чаще всего машины заменяют квалифицированный труд. Почему же растет напряжение среди тех, кому, по идее, роботы не конкуренты? Ответ на этот вопрос пробовал дать еще экономист Давид Рикардо в начале XIX века. В своей теории сравнительных преимуществ он описал, как технологии промышленной революции могут высвободить массы людей, оставить их без средств к существованию.

Монополии, несмотря на попытки профильных регуляторов противостоять их диктату, сегодня становятся только сильнее — бизнес стремится к концентрации ресурсов, и это важный фактор стагнирования рынка труда. При монопольном положении компании всегда будут стремиться повысить цены без повышения зарплат своих сотрудников.

Zynga: игры или казино?

Конкуренты злорадствуют: недавний фаворит игровой индустрии, на которого возлагались надежды инвесторов и пользователей, — Zynga Inc. — за один год превратился в главного неудачника рынка. Стоимость компании обвалилась с дискутировавшихся перед IPO  $14 млрд до $2 млрд, монетизация платформы Facebook себя не оправдала, а разворот в сторону операционных систем Android и iOS получился запоздалым. Теперь капитализация Zynga практически равна ее финансовой «подушке» в $1,6 млрд, констатирует TechCrunch.

Но на прошлой неделе компании удалось подстегнуть интерес к своим акциям. Рост котировок на 10% случился после того, как Zynga объявила о планах внедрения азартных игр на американском рынке. Так какой будет Zynga в долгосрочной перспективе? Останется она игровой компанией или же превратится в большое онлайн-казино?

Ни собственная платформа, ни мобильные устройства не приносят Zynga успеха. Поэтому монетизация за счет «азарта», пусть и выглядит идеологической капитуляцией, позволяет надеяться на светлое будущее. Компания уже обратилась за лицензией на проведение азартных игр в штате Невада. Рынок отреагировал моментальным ростом стоимости акций на 7%.

Не стоит преувеличивать слухи о «потере репутации»: компания всегда была скорее «про торговлю», чем «про миссию». Zynga сыграла важную роль в популяризации бизнес-модели «фримиум», когда мобильные приложения выпускаются бесплатно и становятся прибыльными за счет рекламы и продажи дополнительных виртуальных товаров. Компания также была пионером в агрессивном перепозиционировании игровой индустрии: игры теперь воспринимаются не как продукт, а как сервис к социальным сетям или мобильным устройствам.

Рациональный подход без «замашек» на создание новой идеологии срабатывал, пока объемы бизнеса были не очень большие, но после IPO стал разочаровывать инвесторов, ждавших от Zynga революции в отрасли. Стремление компании заработать превратилось в ее Ахиллесову пяту.

Яркий пример противоположного подхода к ведению бизнеса — Facebook. Несмотря на падение стоимости акций после IPO, основатель соцсети Марк Цукерберг сохраняет идеологему своего детища, звучащую как «стремление сделать мир более открытым и прозрачным». Zynga, кроме слова «играйте», вряд ли могла бы как-то сформулировать Большую Идею своего существования. Монетизация на онлайн-казино при таком подходе была бы логичной, заключает издание.