Осторожно, двери закрываются: как власть попала в ловушку медведевской информатизации
Информационная открытость власти — важнейший фактор, определяющий степень доверия общества к деятельности государственных институтов. В случае когда власть оставляет своих граждан в неведении относительно вопросов государственного управления, она намеренно сужает пространство публичной политики, вычеркивая из политического процесса негосударственных акторов. Если субъект не в курсе актуальных процессов, то он никак не может на них повлиять.
Движение за открытость и прозрачность государственной власти является неотъемлемой частью демократизации политического режима. То есть если государство в мировом сообществе хочет входить в клуб демократических стран-лидеров, то ему необходимо развивать процессы информатизации собственных институтов.
В рамках информатизации необходимо выделить два основных уровня: идеология открытости, которая заключается в достижении консенсуса между всеми участниками политического процесса — для эффективного диалога нам необходима актуальная и достоверная информация. Второй уровень — технический, который сводится к вопросам о том, как именно государство будет предоставлять информацию, на каких площадках, в каком формате и в каких объемах.
Именно поэтому все основные нормативные правовые акты, регламентирующие вопросы права на доступ к государственной информации, были приняты при Дмитрии Анатольевиче. В этот период был принят 8-ФЗ «Об обеспечении доступа к информации о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления», определяющий категории информации, которые должны быть опубликованы органами власти в сети Интернет, принят Приказ Минэкономразвития №470 «О Требованиях к технологическим, программным и лингвистическим средствам обеспечения пользования официальными сайтами федеральных органов исполнительной власти», описывающий технологические вопросы публикации информации, и другие НПА, которые фиксировали необходимость предоставления государственной информации в сети.
Именно Медведев представил идею о «большом правительстве», которая позднее была трансформирована в концепцию Открытого правительства. Развивались государственные электронные услуги и сервисы и многое другое в этом направлении.
Надо отметить, что все эти нововведения были действительно прогрессивными, интересными и важными. Сегодня уже трудно поверить в то, что на момент принятия 8-ФЗ в 2009 году многие федеральные органы исполнительной власти не имели собственных сайтов, а на действующих ресурсах размещалась та информация, которую госорган считал необходимой (минимум данных). В нормативном отношении вопросы информационной открытости в нашей стране описаны достаточно полно и качественно. Если бы все государственные органы точно и своевременно исполняли требования действующего законодательства, то вопросов к открытости власти было бы гораздо меньше. Но исполнению нормативных требований сегодня мешает изменившийся тренд как во внутренней, так и внешней политике.
После ухода Медведева инертная система госуправления и протестная волна электорального цикла 2011-2012 способствовали развитию открытых государственных данных, необходимость их публикации была закреплена в майских указах президента.
В 2013 году Россия активно участвовала в деятельности «Большой восьмерки», присоединилась к Хартии открытых данных и взяла обязательство соответствовать зарубежным стандартам (Open Data Charter, 2013). Обсуждали и вступление страны в партнерство «Открытое правительство» (Open Government Partnership), но позднее от этой идеи отказались. Постепенно тема открытости стала терять свое значение.
В условиях авторитарных процессов внутри политического режима РФ снижается уровень плюрализма внутри государственных институтов. Одной из проблем авторитарного подхода является его узость, бинарность во взглядах: 0-1, белое-черное, друг-враг, открытость-безопасность — здесь нет промежуточных значений. Используя темы национальной безопасности, внешних врагов, кризиса международных отношений, власть старается максимально закрыться, ограничить доступ к государственной информации, но как это осуществить, если есть принятые акты, не позволяющие это сделать? Радикальные изменения в праве на доступ к информации — это слишком сложное и непопулярное решение, поэтому действующая власть выбрала иной путь. Во-первых, это стратегия по дальнейшему игнорированию правовых норм в ряде ведомств. Например, силовые структуры до сих пор не исполняют ряд элементарных требований 8-ФЗ. Достаточно взглянуть на сайт ФСО, который сделан для проформы. Никаких серьезных санкций по этому вопросу не принимается, то есть нарушение закона становится нормальной практикой. Во-вторых, это планомерное повышение контроля за виртуальным пространством (реестр запрещенных сайтов, закон о блогерах, «пакет Яровой»).
И нужно заметить, что власть довольно успешно справляется с регулированием интернета. Согласно рейтингам свободы Интернета (Freedom on the Net, Freedom House) Россия входит в число несвободных стран. Прекращение членства в Группе восьми сняло с России обязательства по открытым данным, превратив их в добровольно (не)исполняемые рекомендации. Международный контекст и приоритеты России в 2013 году серьезно изменились.
Напомню, что в процессе информатизации есть два важных уровня: идеологический и технологический (инфраструктурный). В условиях, когда построена технологическая инфраструктура, а идеологический компонент открытости по каким-либо причинам начинает выпадать из этой концепции, технологии превращаются в дополнительный инструмент государственного контроля и регулирования, а современные авторитарные страны научились использовать институт электронного участия в своих целях.
Принимаемые меры показывают ценность законов в рамках авторитарных систем. При необходимости авторитарные власти способны действовать даже в условиях демократических институтов и правил игры. Да, государственные органы власти испытывают ряд трудностей и неудобств, однако они не обладают критическими свойствами, не угрожают работе системы. Власть достаточно последовательно и успешно закрывает все открытые двери.