Единые российские технологии: как Сергею Чемезову помогают новые законы
Когда Дмитрий Медведев призывает однопартийцев к реализму и отказу от пустых обещаний, вроде бы от других видных «единороссов» меньше всего следует ожидать осады правительственных кабинетов с требованиями бюджетных субсидий, налоговых льгот и прочих радостей докризисной жизни. Но как партии власти добиваться успеха в честной конкурентной борьбе, если сам партийный лидер желает хорошего настроения пенсионерам, ожидающим полноценной индексации, а его соратники, в ответ на сетования о неподъемности ипотечных платежей, не находят ничего лучшего, как обратить внимание на стоимость гаджета в руках у сетующего? Где найти деньги для победы, если их в принципе нет и избирателей упорно убеждают в отсутствии таковых?
Эту задачу можно было бы счесть неразрешимой, не будь в бюро высшего совета «Единой России» такого госолигарха, как Сергей Чемезов. Причем дело вовсе не в причастности предприятий «Ростеха» к освоению оборонзаказа. «Бюджет сокращается, потому что сокращаются доходы. Цены на нефть и газ не так высоки, как нам бы хотелось, а это основной источник бюджетной выручки. Поэтому, конечно, государственные оборонные заказы уменьшаются, что вполне понятно», — стоически и вполне реалистично рассуждал Чемезов в мартовском интервью The Wall Street Journal, прогнозируя почти 10% сокращение расходов на оборонку.
В распоряжении «Ростеха» есть вечный двигатель госсубсидий в виде АвтоВАЗа. Министр промышленности и торговли Денис Мантуров в понедельник сообщил, что правительство поддержит предложение акционеров автоконцерна и спишет 20 млрд рублей его долга. Но это скорее латание финансовой дыры, а не снабжение «живыми деньгами», которые при прочих равных могли бы стать бриллиантами для триумфа «Единой России».
Зато в свете некоторых и наиболее одиозных законотворческих инициатив партии власти неожиданно и весьма ярко заиграли иные, прежде не столь заметные активы, входящие в чемезовскую империю. Например, принятию и подписанию президентом «пакета Яровой» предшествовало вхождение «дочки» «Ростеха» — Объединенной приборостроительной корпорации (ОПК) – в число учредителей компании «Булат», призванной обеспечить «импортозамещение в сфере телекоммуникационного и ИТ-оборудования». А в июне «Булат» объявил о создании отечественной системы хранения данных. Иными словами, производящие «железо» подопечные Чемезова неплохо подготовились к вступлению в силу антитеррористических поправок, которые наводят ужас на мобильных операторов и интернет-компании именно из-за необходимости тратить триллионы на хранение информации.
Электоральные минусы, которые «Единая Россия» получает в связи со столь одиозным дембельским аккордом, перекрываются ощутимыми финансовыми бонусами для одного из ключевых ее спонсоров. И, что немаловажно, этот спонсор входит в путинский, а не чей-либо еще «ближний круг».
Закон о запрете ГМО-продукции, подписанный президентом чуть раньше, с точки зрения знатоков был не менее одиозен, хотя вызвал меньше ажиотажа. Но и эта новелла стала своеобразным «подарком» Сергею Чемезову. А точнее еще одной окормляемой им компании – «Уралкалию».
Пару лет назад глава «Ростеха» категорический отрицал предположения журналистов, что его председательство в совете директоров «Уралкалия» связано с желанием помирить этого производителя удобрений с белорусскими партнерами. «Я не специалист по Белоруссии», — объяснял Чемезов в интервью Bloomberg.
Допустим, чемезовский друг детства и деловой партнер «Ростеха» Виталий Мащицкий тоже не обладает специальными навыками общения с Минском, хотя и начинал свой путь в большой бизнес под патронажем Павла Бородина. А тот, как известно, 11 лет занимал пост госсекретаря союзного государства Россия-Беларусь.
Однако именно при Чемезове трехлетний калийный спор славян между собою имеет шанс благополучно завершиться. «Это всем будет выгодно», — прокомментировал возможность восстановления альянса с «Беларуськалием» новоиспеченный совладелец «Уралкалия» белорусский бизнесмен Дмитрий Лобяк.
Вообще тот факт, что прохоровская доля в калийном гиганте ушла именно в Белоруссию, уже говорит о многом. Благо Александр Лукашенко в конце июня говорил: «Сегодня они [«Уралкалий»] готовы с нами объединяться. Мы не против — объединяйтесь, но на наших условиях. Давайте договоримся, сколько будете производить вы, сколько будем производить мы. Поделим рынки и не будем соперничать друг с другом».
Но появление Лобяка, который пусть и на сбербанковский кредит, но все же откассировал Прохорова, довольно сложно назвать «объединением на белорусских условиях» или, по сути, капитуляцией «Уралкалия», фактически подразумевавшейся Лукашенко. Произошло что-то, заставившее Минск стать более гибким в вопросах возобновления «калийного» сотрудничества.
И вполне возможно, не последнюю роль тут сыграл российский запрет ГМО-продукции, закрепивший монополию производителей удобрений на весьма емком отечественном аграрном рынке. На фоне глобальной экспансии ГМО «Уралкалий», «Беларуськалий», равно как их «смежники», производящие фосфаты, пестициды и т. п., рискуют потерять Китай, Индию, в конечном счете весь мир, кроме России. Поэтому грех не попытаться застолбить себе место в этом раю, не испорченном чудесами биотехнологического прогресса.
Тем более что белорусские аграрии чуть ли не первыми ощутили на себе, насколько жестко Москва намерена бороться с ГМО. 8 июля, буквально через три дня после подписания Путиным соответствующего закона, Россельхознадзор попросил Минск приостановить поставки продукции, в которой были обнаружены генно-модифицированные компоненты. В этот же день стало известно о сделке между Лобяком и Прохоровым.
У стратегического, но взбалмошного союзника появляется дополнительный повод дружить и не играть на соседних, «неприятельских», досках. А у фрондирующего миллиардера — меньше поводов играть против власти внутри страны. Ведь это она, власть, создала условия, обеспечившие ему, миллиардеру, выход из ставшего обременительным актива.
Опять же, не берусь утверждать, что именно Сергей Чемезов свел Прохорова с Лобяком. Хотя это ведь прохоровская группа «Онэксим» в 2014-м выдвинула главу «Ростеха» в совет директоров «Уралкалия». И это не единственный пример их сотрудничества. Супруга Чемезова Екатерина Игнатова – крупный акционер и председатель совета директоров прохоровского банка «Международный финансовый клуб». А экс-губернатора Иркутской области Сергея Ерощенко называли «человеком Прохорова» не намного чаще, чем «человеком Чемезова». «Беда Ерощенко в том, что он никогда не имел опыта предвыборной работы. В мае 2015 года его рейтинг в области был около 65%. Он посчитал, что этого достаточно, не нужно ничего делать, и уехал в отпуск. А все его конкуренты активно работали. И в результате он проиграл, уступил конкуренту самую малость», – не скрывал своего сожаления в связи с итогами иркутских выборов глава «Ростеха».
Сам Чемезов – не публичный политик, но в своей епархии таких ошибок не сделает. Слишком хорошо чувствует конъюнктуру. В том числе предвыборную. Нынешние его победы – наглядное подтверждение. Что бы ни говорили критики про «пакет Яровой» или запрет ГМО, но рядовой потребитель в полной мере ощутит на себе их побочные эффекты лишь после того, как сыграет роль избирателя, а нерядовые игроки извлекут из этих новелл все причитающиеся политические и финансовые бонусы.