Посол Кристофер Хилл — декан школы международных исследований Джозефа Корбела Университета Денвера. Бывший карьерный дипломат, в 2005-2009 годах он работал помощником госсекретаря. Возглавлял делегацию США на шестисторонних переговорах по северокорейской ядерной проблеме, был послом в Республике Корея, Польше, Македонии, специальным представителем США в Косово (1998-1999). В 1999-2000 годах служил в качестве специального помощника президента и старшего директора Совета национальной безопасности.
Можно ли сейчас сказать, что попытки России перейти к демократии закончены?
К сожалению, есть основания предполагать, что Россия двигается в неправильном направлении, а изменит ли она свой курс, сказать трудно. Я думаю, что стоит говорить о процессе движения к демократии, а не о состоянии, в котором пребывает та или иная страна. Важно помнить, что демократия — это не только вопрос выборов, но и создание определенных институтов, и защита прав меньшинств.
Смогут ли капитализм и свобода предпринимательства выжить в России?
На мой взгляд, рыночная экономика не может быть успешной без правильного распределения полномочий. В случае концентрации власти в одном учреждении или у одного человека экономике сложнее развиваться. Очевидно, что Россия совершила большой прогресс в плане развития рынка, однако далеко не очевидно, что страна сможет закрепить этот результат и продолжить развитие.
Тем не менее я считаю россиян великим народом и не сомневаюсь в их способности выбрать правильное будущее для своей страны. Мне хочется верить в молодое поколение, менее травмированное событиями XX века.
А что бы вы сделали на месте Путина?
Я не хочу делать вид, что понимаю все сложности, которые предстают перед президентами разных стран, в том числе перед Путиным. Но, мне кажется, отношения с Европой и Соединенными Штатами должны быть большим приоритетом российской политики, чем сейчас. Также возможно, я действовал бы более щадяще по отношению к Украине. Я понимаю, что для России важны исторические предпосылки этого конфликта, а история, безусловно, важный фактор, однако не стал бы подрывать международную репутацию всей страны из-за этого.
В вашей недавней статье для ProjectSyndicate вы писали, что для стран Азии бизнес уже не «только бизнес», что Китай внимательно следит за действиями Путина. Считаете ли вы, что сделка России с Китаем о поставке газа будет успешно реализована?
Я считаю, что если сделка взаимовыгодна, то есть смысл ожидать, что она будет воплощена в жизнь. Однако я хотел бы предостеречь Россию от попыток рассчитывать на Китай в условиях конфликта с Западом и потери западных рынков. Я считаю, что Китай не согласится принять на себя проблемы России (так же как, впрочем, и Россия не готова будет решать проблемы Китая). Я также считаю, что попытка России обратиться к Востоку с надеждой на поддержку на фоне ухудшения отношений с партнерами на других направлениях не что иное, как попытка уйти от проблем.
Какой результат конфликта России с Украиной будет для Китая наиболее выгодным и почему?
Одно могу сказать: китайское правительство не станет вмешиваться в проблемы России и Украины, оно предпочло бы, чтобы они «рассосались» как можно скорее. У меня нет сомнений, что Китай предпочитает мирное разрешение любых конфликтов.
Важно понимать, что, как и любая большая страна, Китай часто сталкивается с внутренними проблемами, которые порой влияют на внешнюю политику.
Сейчас в китайском руководстве есть определенные разногласия по поводу дальнейшего пути развития страны, и это отнимает немало времени. Так что, мне кажется, Китай не готов, как говорится, ловить рыбку в мутной воде.
Все говорят о кризисе в отношениях России и США. Можно ли это называть новой холодной войной и чем все может закончиться?
Существует такой риск, и он производная украинского кризиса. Учитывая этот риск, по моему мнению, России не стоит отталкивать Запад, а стоит сконцентрироваться на большей интеграции с мировой экономикой. И пока президент Порошенко будет решать внутренние проблемы Украины (которые, мне кажется, усугублены действиями России), у России появится время, чтобы сконцентрироваться на более важных вещах. Я надеюсь, что в число этих вещей входит улучшение отношений с Западной Европой и США. Я также считаю, что роль России как великой державы предполагает ответственность за региональные горячие точки, такие как Иран, Сирия, Ближний Восток в целом. Так что я надеюсь, Россия не забудет об этой ответственности в свете конфликта с Украиной.
Какие мотивы сейчас определяют действия Путина? Можно ли сказать, что ЕС и США своей активной поддержкой евромайдана спровоцировали его на вмешательство?
Можно сказать, что российское государство, насмотревшись на действия ЕС и США по отношению к Украине, решило, что хорошенького понемножку, — и вмешалось. Эта агрессия была проявлением разочарования российского руководства происходящим. Она хорошо показывает, насколько Россия находится в плену прошлого, а это ничего хорошего не сулит.
Как вы оцениваете ответные действия Запада?
Естественно, между Соединенными Штатами и Евросоюзом возникают небольшие разногласия по поводу санкций и других ответных шагов. Но я не считаю эти разногласия решающими, особенно когда дело касается вопросов безопасности. Россия ведет себя так, будто бы никакие санкции ей не страшны, однако с начала 1990-х годов страна развивалась в направлении большей интеграции с Западом. Расстраивает то, что теперь создается впечатление, что Россия и вовсе не заботится об отношениях с Западом — а должна бы.
Что вы думаете о возможной интеграции Украины в Европу, учитывая экономические и политические риски, в том числе зависимость страны от России?
Как я уже говорил, груз прошлого не должен мешать двигаться вперед. Но это не значит, что историю можно забывать. У отношений России и Украины глубокие корни, и это нужно уважать. Разговора о вступлении в НАТО пока просто не может быть. Нет должного согласия по этому поводу в самой Украине, да и безопасность страны от этого не особо укрепится. Украине сейчас следует сосредоточиться на экономических реформах и на сближении с ЕС, вплоть до возможного членства в будущем. Но пока остается большим вопросом, насколько готова Украина взять на себя ответственность, необходимую для вступления в ЕС.
Новое поколение американцев довольно поверхностно смотрит на международную политику, не повлияет ли это на качество американской дипломатии?
У меня как у декана школы международных исследований достаточно оптимистичный взгляд на будущее американской дипломатии. Мне кажется, американцы за последние годы стали лучше понимать ситуацию в мире, поняли, что нельзя смотреть на другие страны лишь через призму конфликтов, таких как в Ираке, например. Нужно искать партнеров, с которыми можно кооперироваться и работать вместе. Например, отношение к Китаю в Вашингтоне сильно отличается от поведения обычных американцев, которые продолжают покупать билеты на самолеты, летящие в Китай, чтобы лучше ознакомиться с культурой этой удивительной страны.
Надо понимать, что трагедия 11 сентября заставила американцев пойти на активное вмешательство в международные конфликты для предотвращения будущих трагедий такого масштаба.
Мне кажется, россияне не до конца осознают этот фактор, хотя Россия тоже пережила свои трагедии. Однако международные интересы США не заканчиваются последствиями 11 сентября. Мой оптимистичный взгляд на будущее дипломатии США подтверждается внушительным количеством студентов, поступающих в мой университет и готовых жить и работать в других странах.
Могут ли США снизить свою внешнеполитическую активность и сконцентрироваться на решении внутренних проблем?
Хотя у нас одна из самых долгоживущих конституций в мире, мы до сих пор продолжаем спорить о правильности ее интерпретации. Разногласия касаются и роли государства в экономике, и уровня налогообложения. Есть мнение, что наше государство больше сил вкладывает в строительство школ в Афганистане, чем, скажем, в штате Колорадо. Я не хочу сказать, что мы должны отказаться от международных обязательств — это непрактично и, скорее всего, невозможно. В то же время cейчас многие здесь считают, что, как любит говорить президент Обама, «нам есть что строить дома», и эта позиция сегодня превалирует больше, чем несколько лет назад. Знаете, в демократии мнения меняются с течением времени, что кажется проблемой сегодня — завтра видится уже в другом свете.
В вашей биографии сказано, что будучи волонтером Корпуса мира, вы усвоили один из самых важных уроков дипломатии: некоторые проблемы важно понимать, но порой нельзя изменить. Можно ли сказать это и о ситуации в России — возможно, американцам стоит попробовать понять действия России или все-таки на них нужно влиять?
Я не думаю, что американцы могут изменить Россию — только россияне способны это сделать.
Риск дипломата в том, что ты не можешь понимать все происходящее в чужой стране, не можешь понимать всех отношений.
Таким образом, если иностранец заявляет, что на ответственную должность нужно назначить Мистера Х, а не Мистера Y, он поступает неуважительно и неразумно, и местные за это погонят его палками. Так что когда пытаешься улучшить положение вещей, ни в коем случае не стоит считать, что знаешь обо всем лучше других.