С чувством невыполненного госдолга: почему США разочаровались в глобализации
Было бы ошибкой объяснять крутой поворот курса только личными пристрастиями и амбициями президента США или индоктринализацией его со стороны ближайшего окружения, прежде всего вице-президента Джей Ди Вэнса, которого характеризуют как идеологического преемника американских палеоконсерваторов и правого популиста. Причины перемен все-таки носят более объективный характер.
Сброс обязательств
Но прежде чем о них говорить, пройдемся по политическим тезисам, озвученным Трампом. Первый из них: некоторые страны, такие как Канада, Мексика, государства Евросоюза, «живут за наш счет», а Украина должна США $350 млрд за оказанную ей помощь в конфликте с Россией. Сюда же можно добавить намерения сократить программы помощи другим странам, выход из ВОЗ и разговоры о выходе из ООН и даже НАТО.
Далее не менее симптоматичный тезис: повышение тарифов в отношении основных внешнеторговых партнеров США, вне зависимости от того, являются они геополитическими соперниками или состоят вместе с США в тех или иных альянсах. Часть тарифных мер объявлена, а часть пока обещана.
Третий важный тезис и соответствующие действия: требования к американским ведомствам сократить расходы, причем в число «жертв» попали даже Пентагон и программа медицинского страхования Medicare. Сюда же можно отнести и планы увольнения сотен тысяч государственных служащих, в том числе и в очень чувствительных для национальной безопасности ведомствах.
В целом, эти меры можно трактовать как программу борьбы с взаимосвязанными проблемами растущего отрицательного сальдо торгового баланса, дефицита бюджета и государственного долга. Действительно, дефицит торгового баланса достиг по результатам 2024 года рекордных $1,2 трлн, дефицит бюджета — $1,8 трлн, а размер государственного долга — отметки $36 трлн, и похоже, эти рекорды не последние. Можно, конечно, говорить, что увольнения и сокращения — это борьба с «глубинным государством» за внутриполитический контроль, но дело не только в этом. Экономика США все чаще получает мощные удары со стороны конкурентов, которые уже нельзя нейтрализовать ростом внешнеполитических расходов в старой парадигме превосходства доллара.
В XX веке США активно проводили в жизнь мировую повестку глобализации, суть которой заключалась в максимальном снятии торговых барьеров, поощрении конкуренции в международной торговле и обеспечении свободного движения капиталов путем ослабления валютного регулирования и отказа от манипулирования курсами национальных валют.
Это должно было оказать и действительно оказало положительное влияние на темпы роста мировой экономики и обеспечило ее устойчивое развитие, несмотря на периодические кризисы и пандемию. Капитал из США и Евросоюза перетекал в страны с низкими издержками производства, обеспечивая им быстрое догоняющее развитие, ускоренное индустриальное, а потом и технологическое перевооружение, одновременно поощряя дешевый до поры до времени импорт в развитые страны произведенных там товаров и добытых ресурсов. Это работало на укрепление статуса доллара как резервной мировой валюты и политического влияния США в мире. Глобальный спрос на доллар позволял финансировать растущий госдолг и расходы федерального бюджета, которые поддерживали военную мощь страны и ее политическое влияние.
Но со временем глобализация вырастила серьезных конкурентов американской экономике, прежде всего в лице Китая, и в целом снизила ее конкурентоспособность.
В определенной мере можно сказать, что США вышли из эпохи глобализации с огромным государственным долгом, дальнейшая судьба которого жестко зависит от сохранения статуса доллара как резервной валюты. Одновременно усиливается конкурентное давление со стороны Китая не только в традиционных индустриальных отраслях, но и в развитии технологий будущего, таких как робототехника, ИИ, альтернативная энергетика или квантовые вычисления. Китай с его долгосрочными планами мирового лидерства и нежеланием идти в фарватере чьих-либо политических и экономических интересов стал стратегическим конкурентом Америки.
Резкий разворот в политике США можно рассматривать как попытку ответить на упомянутые вызовы, образно говоря, опрокинуть шахматную доску с партией, которая ничего хорошего в эндшпиле не обещает. И ключевым здесь является поворот к деглобализации, предполагающий активное использование торговых тарифов и отзыв американского капитала из стран-конкурентов. Сюда же можно добавить попытки забрать американские деньги из международных институтов, предназначенных для поддержания правил глобализации, а также из сообществ и организаций, которые США не считают выгодными в сложившихся условиях, в том числе и НАТО. Все это, конечно, говорит о том, что команда Трампа готовится к периоду ослабления американской мощи, хотя сейчас США остаются самой влиятельной державой мира.
Опасный маневр
Поможет ли формирующаяся сейчас новая внешнеэкономическая доктрина преодолеть эту слабость — вопрос открытый. Если говорить о любимом «оружии» Трампа — тарифах, то эта идея стара как мир: заставить торговых партнеров больше заплатить в бюджет США за поставки товаров на крупнейший для них рынок. Однако, скорее всего, больше заплатят американские потребители, по крайней мере на конкурентных рынках экспортеры не снизят цены, но уменьшат физические объемы поставок. В результате товары на внутреннем рынке страны станут дороже, а физический спрос уменьшится. Чтобы компенсировать потери, торговые партнеры США обещают ввести ответные импортные пошлины, что уменьшит прибыли американских экспортеров и, как следствие, их платежи в бюджет. Так как среди поставляющих товары в США зарубежных компаний есть и «дочки» американских корпораций, власти рассчитывают, что введение ввозных пошлин заставит эти компании вернуть производство на родину. Легко приказать, но слишком дорого сделать. Дело не только в издержках переноса, главная возникающая в процессе проблема — рост стоимости рабочей силы. Результатом и в этом случае может стать рост цен для американских потребителей, на что ФРС придется отреагировать повышением ставок, ударив таким образом и по экономической активности бизнеса, и по спросу домохозяйств.
Пока в основном идет словесное прощупывание реакции торговых партнеров США на новую тарифную политику. Наиболее последовательно ужесточаются условия торговли в отношении Китая. В Пекине осторожно реагируют на эти меры, вводя небольшие ограничения на поставки в США стратегических товаров, таких как редкоземельные металлы, мировое производство которых контролируют китайские компании. Кроме того, у Китая остается возможность поставлять товары в США от имени контролируемых фирм, расположенных в Мексике и Канаде, но этим странам Трамп уже тоже грозит тарифной войной.
Проблемами могут обернуться и попытки новой власти «разгромить», а не реформировать бюрократическую систему. Это рискованная политика, заставляющая задуматься об исторической преемственности демократических институтов страны, которые играют важнейшую роль в поддержании конкурентоспособности американской экономики. Впрочем, новая власть в США в начале пути реализации своей стратегии. Многое еще может измениться — кроме долгосрочных вызовов.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора