Попытка сделки: какими могут быть переговоры о завершении конфликта на Украине
Шансы на начало переговоров есть. Избранный президент США Дональд Трамп обещал «закончить эту войну за 24 часа», хотя пока как-то подзадержался на старте. Он выбрал кандидатом на должность спецпосланника по Украине генерала Кита Келлога, но не может выбрать один план урегулирования из нескольких. Из Москвы звучат сигналы о готовности выслушать предложения Трампа, но не в ущерб национальным интересам, при этом российские власти допускают, что переговоры начнутся в 2025 году.
Рецепты заморозки
Проблема в том, что договариваться пока почти не о чем. Отсутствует не только концепт возможных договоренностей, но даже общее понимание предмета переговоров. Вашингтон и Киев говорят об урегулировании конфликта между Россией и Украиной, а Москва стремится к урегулированию глобального конфликта между Россией и Западом, где Украина — лишь один из сюжетов. Трамп хотел бы быстрой сделки, Москва настроена на длительные переговоры по новому международному порядку равной безопасности. США хотят обсуждать «заморозку конфликта по линии соприкосновения». Украина стремится к «справедливому миру» с западными гарантиями безопасности. Россия полна решимости добиваться окончательного урегулирования, но только на основе устранения первопричин конфликта, которые видятся в расширении НАТО, создании военных угроз России в Европе и на Украине, поддержке Западом «киевского режима» и ущемлении прав русскоязычных граждан Украины «на исторических российских территориях». И, конечно, Москва настаивает на признании четырех новых регионов* в составе России.
При этом и Москва, и Киев заявляют, что просто прекращение огня их не устраивает. Украина против прекращения огня без западных гарантий безопасности. России не нужно перемирие в условиях, когда ее армия наступает, а ВСУ не могут закрепиться на новых позициях. Судя по недавним предложениям советников Трампа, в Вашингтоне стали более скромно оценивать свои возможности повлиять на позиции Москвы и Киева.
Сегодня очевидны два главных препятствия: требование России по международному признанию ее новых границ за текущей линией боевого соприкосновения и перспектива сохранения Украины в зоне военно-политического влияния Запада. Отдельно идет блок глобальных вопросов, касающихся расширения НАТО, формирования новой архитектуры безопасности в Европе или, как настаивает Москва, в Евразии, где в рамках «неделимой и равной безопасности» у России появится право вето на действия Запада, а военное присутствие США в Европе будет урезано. Трамп не обозначал готовности обсуждать такой пакет, ЕС и НАТО категорически против, а у Москвы нет возможности навязать эту повестку.
В известных нам планах команды Трампа, а также в последних заявлениях Владимира Зеленского, где больше не звучит требование границ Украины 1991 года, предполагается, что боевые действия будут остановлены по линии боевого столкновения, которая фактически станет непризнанной границей. Ни Трамп, ни Зеленский, ни лидеры ЕС не допускают официального признания российского суверенитета над новыми регионами и предполагают их «отложенный статус». Отвергается и российское требование вывода ВСУ со всех территорий Донецкой, Луганской, Запорожской и Херсонской областей как запросная позиция на переговорах.
Ожидания на Западе, что Россия проявит гибкость в территориальных требованиях, основывались на неких довольно слабых сигналах вроде статьи издателя «Независимой газеты» Константина Ремчукова (достаточно лишь части Запорожской и Херсонской областей, главное — наземная связь с Крымом) или заявлений московских источников Reuters (Россия готова передать Украине небольшие участки Харьковской и Николаевской областей при заморозке фронта по линии боевого соприкосновения). Однако эти сигналы были дезавуированы, в том числе и президентом. В Москве считают, что признание Украиной новых границ России необходимо для устранения оснований для военного реванша.
Очевидно, что Киев отвергнет требование добровольной передачи Херсона и Запорожья с выходом России на правый берег Днепра. Компромисса по территориальному вопросу не просматривается.
Вопрос о сохранении Украины в зоне влияния Запада или России определяет победу или стратегическое поражения в конфликте. Требования российского контроля над Украиной — гарантии невступления в НАТО, денацификация и демилитаризация — были предъявлены Владимиром Путиным еще в день начала «спецоперации»**.
Западные сценарии завершения конфликта предполагают полный суверенитет подконтрольной Киеву Украины с интеграцией в западные экономические и военные структуры. Цель сохранения свободной, суверенной и демократической Украины кодифицирована как стратегическая победа Запада. Обсуждаются лишь гарантии безопасности для Украины, призванные «не дать России повторить».
Они видятся в трех форматах: «ощетинившийся дикобраз» а-ля Израиль, ввод в Украину ограниченного контингента войск стран ЕС для обеспечения соблюдения соглашения об урегулировании или быстрое членство оставшейся Украины в НАТО по германскому варианту 1955 года.
Трамп, судя по утечкам, не поддерживает вступление Украины в НАТО (часть его советников рекомендует отложить вступление в альянс на 10 лет), но хотел бы видеть ее «сильной» и «хорошо вооруженной» после прекращения боевых действий и планирует продолжать американскую военную помощь Киеву после соглашения о прекращении огня. Трамп считает, что Европа должна разместить свои войска, чтобы контролировать соблюдение будущего перемирия. Такой набор идей Трампа больше отвечает интересам Киева.
Российские позиции
Но российское руководство не заинтересовано в урегулировании, в котором большая часть Украины остается на траектории интеграции в военно-политические структуры Запада, сохраняет мощные вооруженные силы и кооперацию с ВПК стран НАТО. Считается, что неконтролируемая Украина будет враждебным России государством.
У Кремля есть свое видение урегулирования — «Стамбул-плюс», предполагающее ограниченный суверенитет Украины в области внешней и оборонной политики и решающее российское влияние, в том числе с возможностью силового вмешательства.
Ключевыми для России элементами «Стамбула» остаются принятие Киевом обязательства постоянного нейтралитета с прекращением всех форм военного сотрудничества с Западом, включая совместные военные учения, обучение ВСУ и поставки западных вооружений. Вероятно, после атаки на Курскую область и создания Украиной оружия большой дальности Москва выдвинет требования, которые будут ближе к российской позиции конца февраля 2022 года с превращением ВСУ фактически в легковооруженные полицейские силы. Требования демилитаризации и невооруженного нейтралитета Украины — решающие для сохранения Украины в российской зоне контроля.
Но параметры демилитаризации не были согласованы в Стамбуле, и сегодня достижение такой договоренности маловероятно. Украина отвергнет российские требования по ограничению своего военного потенциала, а администрация Трампа, возможно, предложит концепт вооруженного нейтралитета по шведской модели — с большой армией, мощной оборонной промышленностью, современной авиацией и флотом, неядерным высокоточным оружием большой дальности, сохранением программ оборонного сотрудничества с ЕС и США. Очевидно, что Москва с этим не согласится.
При этом в российской элите все же есть разное понимание контроля над Украиной: от признания ее определенной субъектности, как в статье Ремчукова («Значительное число жителей Украины делают выбор в пользу действующей в стране власти, считают себя украинцами, не желают видеть никакого будущего совместно с Россией»), до переформатирования обратно к союзной республике в варианте Дмитрия Медведева: «Сегодня перед Украиной стоит выбор — быть с Россией или вовсе исчезнуть с карты мира. Им следует усмирить гордыню инаковости, отказаться от противопоставления себя общерусскому проекту и изгнать демонов политического украинства». И даже до территориального раздела Украины по границе СССР в августе 1939 года, где Западная Украина остается за Западом.
Москва настаивает, чтобы статус русского языка, вопросы образования, культуры и СМИ на Украине были в центре повестки урегулирования. При этом Россия хотела бы иметь возможности контролировать соблюдение Киевом договоренностей в этих сферах, чтобы в случае их нарушения помочь «жертвам» притеснений самоопределиться. Такие требования выходят за рамки концепта «финляндизации» Украины, приближаясь к концепции союзной республики.
Скорее всего, Россия будет требовать юридических гарантий невступления Украины в НАТО, настаивая на подписании соответствующих договоров о гарантиях безопасности с США и альянсом. Трамп не сможет продавить решение НАТО об отказе политики расширения в силу отсутствия консенсуса и необходимости внесения поправок в Североатлантический договор 1949 года. Правда, он может сохранить американское вето на принятие Украины в НАТО, но это решение не будет обязывающим для следующей администрации США.
Пределы западной поддержки
Пока оторванными от реальности выглядят планы размещения на Украине европейского миротворческого контингента для мониторинга будущего соглашения о прекращении огня и в качестве гарантий безопасности. Развертывание миротворцев ООН невозможно без согласия России с ее правом вето в Совбезе. Направление иностранных войск вне формата ООН возможно только в случае маловероятного непротивления Москвы. Введение ограниченного контингента в качестве сил сдерживания России будет расценено как вступление НАТО в конфликт на стороне Украины и может стать основанием для применения ядерного оружия. За этой позицией стоят опасения, что появление иностранных контингентов станет шагом на пути к будущему членству Украины в альянсе. Президент Франции Эммануэль Макрон, например, предлагает развертывание в Украине пяти тяжелых бригад ЕС с танками, артиллерией, авиацией на постоянной основе в течение нескольких лет.
В Москве наблюдают за европейскими дебатами о миротворцах, понимая, что необходимого числа войск без участия США собрать не получится. Опубликованные оценки группировки в 40 000 человек занижены. С учетом ротации потребуется не менее 100 000 человек. Такой группировки у ЕС сегодня нет, как и бюджета на ее содержание при неопределенности сроков развертывания. Даже в США скептически смотрят на такой сценарий, а Украина считает европейские гарантии без участия США недостаточными.
Перспектива расширения американской военной помощи Киеву для принуждения России к миру тоже выглядит несерьезной. Для этого в США нет возможностей для быстрого наращивания выпуска необходимых вооружений. Если администрация Трампа в феврале не запросит у конгресса новый пакет военной помощи Киеву (хотя планы такие есть), поставок по прошлогоднему «пакету Байдена» хватит до лета 2025 года. Займы США и ЕС в €52 млрд, обеспеченные доходами от арестованных российских активов, финансируют в основном невоенные расходы Киева. Военная помощь Евросоюза покроет потребность в артиллерийских боеприпасах и частично в средствах ПВО, но ее недостаточно, чтобы восполнить всю номенклатуру поставок из США. Финансирование военной помощи Украине через конфискацию суверенных активов России маловероятно.
Таким образом, переговоры по «плану Трампа» не приведут к быстрому прекращению огня, но могут вестись в течение всего 2025 года на фоне боевых действий, пока стороны не решат, что остановка выгоднее продолжения.
* Донецкая и Луганская народные республики, Херсонская и Запорожская области вошли в состав России по итогам референдумов в сентябре 2022 года, проведенных спустя полгода после начала «спецоперации»** России на Украине. Украина, США и страны ЕС не признали результаты этих референдумов.
* *Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора