Из Аравии к звездам: как США и КНР делят космическую отрасль стран Персидского залива

Амбиции новичков

Несмотря на то что космический азарт полноценно завладел странами Аравийского полуострова только в начале 2010-х (намного позже, чем странами Европы или Восточной Азии), освоение космоса довольно быстро вошло в число приоритетов для аравийских монархий. Менее чем за десятилетие они перешли из «начинающих» в разряд полноценных участников гонки.

К 2024 году как минимум в трех государствах Залива — Саудовской Аравии, ОАЭ и Бахрейне — в полную силу заработали специализированные агентства, координирующие профильные научные и коммерческие программы. В остальных странах региона работа по-прежнему делегирована двум и более государственным институтам.

Негласное лидерство в отрасли делят ОАЭ и Саудовская Аравия. При этом Абу-Даби «ведет» сразу в нескольких номинациях — самый большой «космический» бюджет, самые высокие темпы развития космической программы, самое большое число профильных научно-исследовательских центров — в то время как Эр-Рияду принадлежит пальма первенства по расходам на модернизацию национальной спутниковой программы и числу партнерских соглашений в области исследования космоса. Кроме того, в 2023 году Королевство первым из арабских стран отправило в космос женщину. 

Амбиции аравийских держав простираются далеко за пределы околоземной орбиты. Так, ОАЭ делает ставку на комплексное изучение Солнечной системы. В 2021 году Эмираты объявили о запуске серии проектов по исследованию астероидов на орбите Венеры, а за год до этого успешно провели миссию на Марсе (проект «Al Amal»). В качестве долгосрочного ориентира ОАЭ объявили о планах участвовать в создании постоянной колонии на Марсе к 2117 году. На освоение новых планет также нацелен Оман, который в 2018-м предоставил свою территорию для моделирования международной «перспективной марсианской миссии».

Подобная активность не ускользает из виду крупных игроков космического рынка и делает регион Залива перспективной площадкой для конкуренции, в которой «первую скрипку» играют США и КНР. Влияние России на развитие космической отрасли стран Ближнего Востока также достаточно велико, например, первый эмиратский космонавт отправился в 2019 году в космос именно на российской ракете, однако в условиях растущего санкционного давления со стороны Штатов Москве стало сложнее участвовать в региональных проектах.

Джентльмены в космосе

Борьба за контракты аравийских монархий является частью «новой космической гонки» Китая и США. Однако долгое время между Пекином и Вашингтоном существовал своего рода «джентльменский консенсус», негласно разграничивавший сферы влияния двух сверхдержав в регионе, включая соперничество в космосе. Предполагалось, что Пекин сосредоточится на развитии научных и гражданских инициатив, в то время как на откуп США, как стратегическому союзнику аравийских монархий, будут отдана военная составляющая. При этом сектор частного космоса считался площадкой для равноправной конкуренции.

Однако ухудшение отношений США и Китая в последние годы привело и к обострению их соперничества на Ближнем Востоке. Стороны довольно быстро забыли о прежних договоренностях. Начиная с 2022 года Пекин существенно нарастил участие в космических проектах аравийских монархий — выступая одновременно и как поставщик технологий, и как инвестор. Кроме того, Китай использовал раскрученный бренд «Нового Шелкового пути», чтобы выбить контракты на развитие космической инфраструктуры в странах Залива, которую Вашингтон относит к «военному» сектору космоса. Раздражение у Белого дома вызвал и тот факт, что Пекин пошел на сближение с ключевыми партнерами Вашингтона в регионе — ОАЭ и Саудовской Аравией.

Впрочем, США не остались в долгу. Вашингтон задействовал доступный политический инструментарий для вытеснения Пекина из региона. В частности, пункт об ограничении активности некоторых китайских компаний оказался ненавязчиво вписан в проект нового саудо-американского договора о стратегическом партнерстве. С высокой долей вероятности, подобные оговорки появятся и в диалоге с другими региональными партнерами Вашингтона. 

При этом Белый дом со своей стороны регулярно обвиняет КНР в намеренной милитаризации космоса, противопоставляя курсу Пекина собственные мирные инициативы, например, лунную программу Artemis. Подобная тактика призвана, с одной стороны, привлечь внимание к американской космической дипломатии, а с другой — ограничить участие аравийских партнеров в китайских проектах схожего типа.

В числе прочего заметную роль в продвижении американских интересов в космической сфере играют частные компании, обеспечивающие косвенное сохранение влияния Вашингтона на вектор развития профильных проектов в странах Залива. Одним из ярких примеров является SpaceX, предоставившая в 2023 году Саудовской Аравии ракету-носитель для отправки космонавтов на МКС, а в 2024 году предложившая ОАЭ свои услуги в выводе национальных спутников на орбиту.

Видно, что Пекин и Вашингтон настроились на «марафонскую» дистанцию и рассматривают соперничество за космический рынок стран Залива как некое долгосрочное явление. При этом каких-либо перспектив «разрядки» в китайско-американских отношениях не наблюдается, а перспектива возвращения в Белый дом республиканца Дональда Трампа лишь подстегивает гонку.

Однако чрезмерная зацикленность друг на друге снижает внимание к другим игрокам рынка, коих набирается немало. Это, в свою очередь, чревато потерей части рынка и ослаблением технологического влияния одной из держав. Поэтому резонно предположить, что Пекин и Вашингтон попытаются в ближайшей перспективе сформировать тактические альянсы с дружественными странами, и конкуренция за доминирование на космическом рынке приобретет «блоковый» характер.

При этом с точки зрения самих аравийских монархий обострение соперничества КНР и США не является негативным трендом, а лишь открывает более широкие возможности для стратегического балансирования между двумя центрами.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора