Снижение планки: что означают изменения в российской ядерной доктрине

Корректировка российской ядерной доктрины в свете «новых вызовов», о которых ранее заявляли в российском МИДе, и которые активно обсуждались в экспертном сообществе, стала реальностью. 25 сентября Владимир Путин, выступая в открытой части заседания постоянного совещания Совета Безопасности по ядерному сдерживанию (причем о существовании такого, как оказывается, постоянно действующего органа, было сказано впервые), объявил о предстоящем внесении важных изменений в два основополагающих документа ядерной политики — Военную доктрину России и в «Основы государственной политики РФ в области ядерного сдерживания». Президент и ранее не исключал изменения российской ядерной доктрины, называя ее «живым документом».

Новые доктринальные документы пока не опубликованы, но из публичных комментариев Путина видно, что предлагаемые изменения существенны и идут в русле экспертных предложений по понижению порога применения ядерного оружия (ЯО) и ослабления ограничений на его применение, хотя пока и отсекают наиболее радикальные предложения, звучавшие публично.

От Японии до Украины

В ныне действующих «Основах государственной политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания» описаны четыре ситуации, в которых глава государства может принять решение о применении ядерного оружия:

1. поступление достоверной информации о старте баллистических ракет, атакующих территории Российской Федерации и (или) ее союзников;
2. применение противником ядерного оружия или других видов оружия массового поражения по территориям Российской Федерации и (или) ее союзников;
3. воздействие противника на критически важные государственные или военные объекты Российской Федерации, вывод из строя которых приведет к срыву ответных действий ядерных сил;
4. агрессия против Российской Федерации с применением обычного оружия, когда под угрозу поставлено само существование государства.

Теперь президент предлагает внести «ряд уточнений в части определения условий применения ядерного оружия». В частности, «в проекте Основ расширена категория государств и военных союзов, в отношении которых проводится ядерное сдерживание, дополнен перечень военных угроз, для нейтрализации которых выполняются мероприятия ядерного сдерживания». 

Вероятно речь идет о формируемых США новых региональных альянсах «с ядерной составляющей», прежде всего AUKUS (Австралия, Великобритания, США), «тройственный альянс» США, Японии и Южной Кореи (пока на стадии обсуждения, но уже планируются совместные учения ПРО и участие в ядерном планировании) и в перспективе — «Ближневосточное НАТО» (если США и Саудовская Аравия подпишут уже готовый Договор о взаимной безопасности). Цель Москвы — предотвратить антироссийскую региональную консолидацию под американским ядерным зонтиком и сохранить для себя свободу маневра в отношениях с ведущими региональными державами, посеяв у них определенные сомнения в целесообразности слишком тесных альянсов с США.

Но у этого положения, вероятно, есть и более географически близкий адресат. Речь может идти о попытках Запада и Киева по дальнейшей институализации долгосрочных гарантий западной военной помощи — без юридического обязательства вступать в военный конфликт на стороне Украины, но с обязательствами по наращиванию военных поставок и сотрудничеству на уровне ВПК. Двусторонние договоры в рамках типового соглашения согласно решению саммита «Большой семерки» в июле 2023 года уже подписаны Киевом с большинством стран НАТО, включая США, Великобританию, Германию, Францию, Италию, Канаду, Румынию, Польшу, а также Японию. Эти соглашения призваны реализовать для Украины стратегию «ощетинившегося дикобраза», мощной военной державы с собственной военно-промышленной базой, выпускающей почти весь спектр современных вооружений, включая высокоточные ракеты большой дальности. Возможно, предполагается удержать Запад от таких шагов, не позволяющих пока Москве добиться «демилитаризации Украины».

Формулировка из 1990-х

Другая важная новация содержит недвусмысленную угрозу Украине и поддерживающим ее странам Запада: «В обновленной редакции документа агрессию против России со стороны любого неядерного государства, но с участием или при поддержке ядерного государства, предлагается рассматривать как их совместное нападение на Российскую Федерацию». 

Это креативное предложение исходит от бывшего замглавы МИД и российского постпреда при Конференции по разоружению в Женеве Григория Берденникова и представляет собой приведение российской ядерной доктрины в соответствие с тем, что было согласовано ядерной «пятеркой» еще в апреле 1995 года, — в приложении к резолюции Совета Безопасности ООН 984. Тогда Россия, наряду с другими государствами, обладающими ядерным оружием, обещала «не применять ядерное оружие против государств-участников Договора о нераспространении ядерного оружия, не обладающих ядерным оружием, кроме как в случае вторжения или любого другого нападения на Российскую Федерацию, ее территорию, ее вооруженные силы или другие войска, ее союзников или на государство, с которым она имеет обязательства в отношении безопасности, осуществляемые или поддерживаемые таким государством, не обладающим ядерным оружием, совместно или при наличии союзнических обязательств с государством, обладающим ядерным оружием».

Новое положение сформулировано достаточно широко и дает российскому руководству пространство для определения, какая именно военная помощь Украине со стороны ядерных держав — США, Великобритании и Франции — подпадает под понятие «участие и содействие» в «совместном нападении» на Россию. И что именно будет считаться «агрессией против России со стороны неядерного государства»? Пока видно, что атаки украинских дронов по российской территории, включая Кремль и радиолокационные станции (РЛС) раннего предупреждения в 2023–2024 годах, а также атака ВСУ в Курской области считаются не агрессией, а «терроризмом» — в Курской области введен режим КТО (контртеррористической операции). Но уверенности, что так будет и дальше у другой стороны возникать не должно. 

Вероятно, главной целью этой новации является попытка удержать США, Великобританию и Францию от поставок Украине высокоточного ракетного оружия большой дальности и разрешения на его применения вглубь «канонической» российской территории за пределами нынешней зоны военного конфликта в границах Украины 1991 года. Страны НАТО активно обсуждают такие шаги, а администрация Байдена не исключает поставок Украине малозаметных авиационных КР JASSM дальностью 350–500 км. 

Ранее Путин уже говорил, что использование высокоточного оружия большой дальности западного производства будет истолковано Москвой как «решение о том, что страны НАТО напрямую участвуют в военном конфликте», что «изменит саму суть конфликта», и Россия будет вынуждена «принимать соответствующие решения, исходя из тех угроз, которые нам будут создаваться». Возможно, эти слова были услышаны, и не только ядерными державами. 

Другая важная цель — удержание НАТО от прямой военной интервенции на стороне Украине по Косовскому сценарию 1999 года. Неожиданная инициатива президента Франции Эмманюэля Макрона «не исключать развертывания войск НАТО» для защиты Киева или Одессы, хоть и была быстро похоронена, продемонстрировала Москве, что «невозможное возможно».

Наконец, данное положение также открывает юридическую возможность применения Россией ядерного оружия против Украины для принуждения Киева к капитуляции, если будет сделан вывод, что Украина осуществляет агрессию против России при участии и содействии ядерных держав. Речь, вероятно, идет не о ядерном ударе по США, Великобритании и Франции, что было бы самоубийственно для Москвы, а именно по Украине, причем не тактическим боеприпасом малой мощности (что лишено военного смысла при отсутствии больших концентраций войск и техники), а о стратегическом ударе по крупному промышленному центру с целью принудить противника к миру. Владимир Путин неоднократно ссылался на созданный США «прецедент» бомбардировками Хиросимы и Нагасаки, давая понять, что США продемонстрировали, как  с помощью ядерного оружия может быть закончена война.

Ранее Москва напрямую не декларировала возможность применения ЯО против неядерного государства, хотя российская ядерная доктрина это не исключала «в случае угрозы существованию государства» . Теперь все прозрачно.

Настоящая красная линия

Но самая важная новация содержится вот в этом пункте: «четко фиксируются условия перехода России к применению ядерного оружия. Будем рассматривать такую возможность уже при получении достоверной информации о массированном старте средств воздушно-космического нападения и пересечении ими нашей государственной границы. Имею в виду самолеты стратегической и тактической авиации, крылатые ракеты, беспилотники, гиперзвуковые и другие летательные аппараты». Сейчас этот пункт действует в такой редакции: «поступление достоверной информации о старте баллистических ракет, атакующих территории Российской Федерации и (или) ее союзников». 

Москва повышает на несколько ступеней эскалационную лестницу сдерживания участия НАТО в войне на стороне Украины. США обсуждали с союзниками осенью 2022 года возможные варианты «кинетического ответа» НАТО неядерными вооружениями против российских целей в зоне «спецоперации»* в случае применения Россией ядерного оружия против Украины. Речь тогда шла о массированном ударе крылатыми ракетами воздушного и морского базирования по российским войскам на Украине, системам ПВО, кораблям Черноморского флота, центрам управления и тылового обеспечения. По некоторым сообщениям, американцы даже довели эту информацию по закрытым каналам до российского руководства. 

Понижая порог применения ЯО, Москва говорит НАТО, что удержать конфликт на доядерном уровне не получится, — любое массированное и подтвержденное применение против России высокоточного оружия большой дальности в обычном оснащении, включая новые американские гиперзвуковые и крылатые ракеты средней дальности, которые планируется развернуть в Германии, будет основанием для массированного ответно-встречного ядерного удара по территории стран НАТО. 

В целом и раньше было понятно, что в случае военного конфликта с НАТО Москва вынуждена будет достаточно быстро переходить к ядерной эскалации, чтобы избежать поражения и остановить боевые действия. Но сейчас открытым текстом сказано, что ядерное оружие будет применено сразу и без особых рефлексий. Это жесткое решение. Москва ставит себя в достаточно узкие рамки: пространства для маневра, интерпретаций и гибкостей в трактовке угрозы, а также времени на принятие решения о применении ЯО практически не остается, а ступени эскалации с использованием нестратегического ЯО пропускаются — ведь в постоянной готовности к применению находятся только стратегические ядерные силы.

Предложение «применить ядерное оружие в случае агрессии против России и Белоруссии как участника Союзного Государства» — идея академика Алексея Арбатова, распространяет ядерный ответ России на агрессию против союзника с применением только обычных вооружений (ранее только в ядерном конфликте) и принципиально ничего не меняет. 

Звучащее тут же положение «если противник, используя обычное оружие, создает критическую угрозу нашему суверенитету», несколько понижает порог применения ЯО в развитие действующей доктрины, вводя «критическую неопределенность» в целеполагание противника, который не может точно просчитать, что и как именно российское руководство будет рассматривать в качестве «критической угрозы суверенитету».

Собственно в этом и заключается суть ядерного сдерживания — у противника не должно быть определенности относительно ответных действий России, позволяющей относительно точно прогнозировать «ступени эскалации». Противник должен понимать, что он не знает, где именно находится черта, за которой «все возможно», и в силу этого незнания он вынужден видеть такую черту в каждом своем шаге эскалации и останавливаться. Неопределенность не позволяет противнику эскалировать резко и бесконечно, то есть эффективно сдерживает. 

При этом, что на самом деле является настоящей красной линией, после которой «уже все», остается на усмотрение российского руководства и создает место для адекватной оценки возникшей угрозы, воздействия ее вероятной реализации на интересы национальной безопасности. Для этого порог применения ЯО должен быть достаточно широко сформулирован. Наоборот, избыточное снижение порога и его более четкая и недвусмысленная интерпретация, сужает пространство маневра в принятии решения на применение ЯО, создает риски подталкивания руководства страны к фатальному решению, в том числе для «спасения политического лица». Предложенные изменения пока сохраняют необходимый баланс, но возможности дальнейшего понижения порога применения ЯО почти исчерпаны.

* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора