Слияния и инвестиции: поможет ли Евросоюзу план экономических реформ от Марио Драги

Мировое экономическое соперничество в последние десятилетия рассматривалось в основном через призму противостояния США и Китая, при этом Европе становилось все сложнее включиться в глобальную конкуренцию на уровне сверхдержав. Европейские товары теряют рынки: по данным ВТО, доля товарного экспорта ЕС в мировой торговле сократилась с более чем 34% в 2003 году до менее 29% в 2022-м. Другим индикатором проблем с конкурентоспособностью является рост европейского протекционизма, в том числе в отношении высокотехнологичных товаров, — недавним примером стало решение Еврокомиссии о повышении пошлин на китайские электромобили с 10% до 35,3%. 

Но усиление протекционизма сопряжено с ростом инфляции, с которой на протяжении последних нескольких лет так упорно боролся Европейский центральный банк (ЕЦБ). Очевидно, что для повышения конкурентоспособности Европе нужны структурные реформы. 

По опросам «Евробарометра», более 45% жителей ЕС считают, что регулирование в Европе чрезмерно усложнено и сопряжено с многочисленными проволочками, а 52% уверены, что ЕС необходимо снижение административных барьеров и уровня бюрократизации. Из ключевых вызовов для ЕС данные опроса ставят на первое место изменение климата (33%) и нелегальную миграцию (33%). При этом только 29% европейцев верят в лидерство ЕС в области инноваций, 23% отдают его другим странам и 41% считают, что ЕС примерно соответствует своим конкурентам по уровню инноваций. 

Больше тратить и меньше решать

Такого рода видение ключевых вызовов для ЕС во многом определило основные направления стратегии реформ, подготовленных по заказу Еврокомиссии командой во главе с бывшим главой ЕЦБ Марио Драги. 

Драги нередко называют спасителем Европы от долгового кризиса 2012 года, но в этот раз задача у него в каком-то смысле была еще сложней — сформулировать план повышения конкурентоспособности экономики ЕС, в том числе за счет сокращения полномочий европейской бюрократии.  

Итогом более чем года работы стал доклад почти в 400 страниц. По сути план Драги представляет собой комбинацию структурных мер и промышленной политики с упором на наращивание инвестиций, прежде всего в энергетику, телекоммуникации и финансовый сектор. По оценкам Драги, для повышения конкурентоспособности экономики ЕС необходимо увеличить инвестиции на €800 млрд в год, что эквивалентно 4,7% ВВП Евросоюза. Поскольку частный сектор не сможет настолько нарастить объем своих вложений, авторы доклада выступают за существенный рост расходов на уровне ЕС. Признается необходимым дальнейший рост заимствований, в том числе за счет интеграции рынков капитала стран — членов ЕС. Другие пункты плана касаются гармонизации регулирования в области промышленности и торговли, а также проблемы конкурентоспособности.   

Именно раздел, посвященный конкурентной политике ЕС, судя по всему, станет самым значимым и спорным в стратегии Драги. Еврокомиссии предложено резко упростить регулирование слияний и поглощений — это облегчит создание в ЕС весомых игроков, способных на равных конкурировать с тяжеловесами из США и Китая. Но у этой идеи есть и очевидная оборотная сторона — европейские потребители могут столкнуться с ростом цен из-за монополизации рынков. Расчеты на то, что более крупные игроки за счет консолидации ресурсов увеличат финансирование инноваций, тоже могут выйти боком: компании с монопольным статусом нередко используют инновации для защиты своего доминирующего положения.

С другой стороны, если Европе действительно необходим прорыв на глобальные рынки, то без укрупнения и альянсов крупнейших компаний будет трудно обойтись, учитывая, что китайские конкуренты, например, не обременены ограничениями со стороны государства в области слияний и поглощений. Реализация плана Драги помогла бы завершить сделки, ранее заблокированные ЕС, — например, остановленное в 2019 году слияние железнодорожных активов компаний Alstom и Siemens.

Заказчики и оппоненты

В целом план Драги выглядит сбалансированным между макроуровнем (мерами по наращиванию инвестиций) и микроуровнем (поддержкой отраслей и конкурентной политикой). Важно, что предложения ориентированы на те сферы, где есть политическая возможность для реализации реформ. Быть может, наиболее уязвимым звеном плана является ставка на общеевропейские заимствования — ранее такие инициативы уже наталкивались на оппозицию со стороны наиболее развитых стран ЕС, да и в Брюсселе нет полной поддержки подобной политики. Наращивание заимствований на общеевропейском уровне может ухудшить и так тяжелую ситуацию с высоким уровнем госдолга в крупнейших экономиках Евросоюза. А с точки зрения эффективности реформ возникает риск вытеснения частных инвестиций государственными (crowding out, эффект стимулирующей фискальной политики государства).

Большей проработки требует и тема выстраивания торговых альянсов ЕС, лишь кратко упомянутая в докладе Драги. У стран глобального Юга остается значительный потенциал роста и при этом высок уровень импортных барьеров — европейские компании могут побороться за преференции на этих рынках. 

Проблема Драги в том, что у него много оппонентов в рядах заказчиков плана реформ, то есть самой евробюрократии. В условиях нестабильности правящих коалиций в таких крупнейших странах ЕС, как Франция и Германия, высоки шансы на размывание наиболее спорных частей стратегии.

Что-то, конечно, будет зависеть от политических навыков самого Драги. Как говорил один из отцов-основателей ЕС Жак Делор, «в Европе необходимы не только пожарные, но и архитекторы». После успешного тушения «долговых пожаров» в странах Еврозоны более 10 лет назад Драги вступает в борьбу за будущее ЕС уже скорее как архитектор новой модели развития. При этом Евросоюз вряд ли может позволить себе отказаться от базовых основ социально-ориентированной экономики. Тем не менее элементы американской экономической модели, предполагающие наличие крупных игроков, способных вести ожесточенную конкуренцию на глобальном уровне, возможно, станут частью новой европейской реальности.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора