Прощай, global Russian: как российским бизнесменам преодолеть кризис идентичности

«А ты кто такой, скажи, пожалуйста?» — «А ты кто такой?» — «Нет, кто ты такой, я спрашиваю?!» — «А ты кто такой?!» Этот диалог произошел между Балагановым и Паниковским в книге «Золотой теленок» Ильфа и Петрова, которую сейчас не так уж часто вспоминают.

Но вопрос-то важнейший. Именно этот вопрос задает себе каждый человек много раз на протяжении жизни. Кто я такой? Откуда я? Зачем я здесь? Ответы на эти вопросы — суть нашей самоидентификации. Не бывает неправильных ответов. Любой ответ может быть правильным. Я отец, я пожарный, я добрый человек, я екатеринбуржец. Каждый ответ всегда передает то, что для вас важно, что составляет суть ваших ценностей и приоритетов.

В нулевые годы разбогатевшее племя российских предпринимателей стало бурно осваивать глобальный мир. Айтишников потянуло в Кремниевую долину. Богатые рантье, владельцы офисных и торговых центров полетели к южным морям. Семьи, озабоченные образованием детей, переехали в Лондон. Двадцать лет у международной российской тусовки был стандартный ответ на вопрос «Кто ты такой?» — I’m global Russian.

Я не сильно удивился, когда во время работы над этой колонкой узнал, что термин «глобальные русские» придумал основатель издательского дома «Коммерсантъ» Володя Яковлев. Он и другие титаны российской журналистики 1990-х годов сформировали наше мировоззрение следующих 20 лет. Большинство из них давно не в России, но мировоззрение, придуманное ими, живет.

Когда меня спрашивали, кто я, я также отвечал — global Russian. И не сильно задумывался над смыслом этого ответа. Для меня это было удобным объяснением того, почему при словарном запасе, сравнимом с числом носителей языка, я говорю с жутким акцентом. Последние пару лет честно ответить на этот вопрос и при этом не ввязаться в политическую дискуссию стало сложно. Если мне не до политических дискуссий и вообще не до разговоров, я отвечаю: I am from Greenland («Я из Гренландии»). На этом, слава богу, разговор заканчивается.

Максимум, что может произойти, меня спросят, а не слишком ли там холодно.

Соврать про Гренландию, конечно, можно, но не могу сказать, что от этого хорошо на душе. И вообще я заметил, что в последние месяцы я испытываю душевный дискомфорт, причину которого я понял не сразу. Из закоулков подсознания вылезли слова «кризис идентичности». Я было решил, что придумал новый термин, но оказалось, во всезнающей «Википедии» все это уже написано. Там сказано, что «кризис идентичности — это период, которому свойственно такое психологическое состояние человека, при котором он чувствует утрату собственной эго-идентичности и сталкивается с проблемой самоопределения».

Но вот что интересно. Вроде бы этот кризис свойственен подросткам. Казалось бы, где подростки и где российские предприниматели. Определим возраст последних как 30–60 лет. Что тут может быть общего?

Но если задуматься, то хотя среди российских предпринимателей есть люди и пожилые, и, более того, уже покойные, но российский предпринимательский класс как явление достаточно молод. По большому счету, он начал формироваться в нулевые годы и при этом не просто так, а в «трудной семье». Его родители — это непростые спекулянты и решалы из 1990-х.

Дальше я задумался о том, что в самом термине «глобальный русский» есть ущербность, неуверенность в себе, которая, кстати, тоже часто свойственна подросткам. Я никогда не слышал, чтобы американец представлялся как глобальный американец, несмотря на то что живет он в Дубае, работая на английскую компанию. Или чтобы живущий в Нью-Йорке француз представлялся как глобальный француз. Нет. Они говорят «я американец», «я француз». Сейчас мне кажется, что подтекст глобального русского такой: в целом русский бизнес — это воровство и коррупция, но я другой.

Подростковость российского бизнеса заключалась еще и в том, что глобальность он воспринимал исключительно как западную, не обращая внимания на то, что растущий Восток, который, кстати, рос все эти годы значительно быстрее, чем Запад, живет по совершенно другим законам. Мы все брали с Запада. Мы копировали продукты, мы копировали концепты и на этом неплохо зарабатывали. Мы становились дистрибьюторами айфонов и
«луи витонов». И это было очень выгодно, потому что владелец бренда брал на себя все валютные риски, да еще и занимался за тебя маркетингом. Мы судились между собой в лондонских или кипрских судах. А когда перед нами вставал вопрос, на который мы не могли ответить, мы обращались к большим западным консультантам из McKinsey и Ernst & Young.

Мы были как дети богатых влиятельных родителей, которые говорят: «Ты, сынок, учись в школе или в институте, получай хорошие оценки, а жить тебе есть где, еда — в холодильнике, карманные деньги — на тумбочке». И вдруг тебя выгнали из дома. Нужно самому искать общежитие и работать после лекций, чтобы заработать на столовку.

Статья в «Википедии» помогла мне бесплатно поставить диагноз, сэкономив на дорогих психотерапевтах. Я понимаю, что бывают и дешевые, но, когда я к ним прихожу и рассказываю про себя, они немедленно превращаются в дорогих. Но что мне делать с этим диагнозом, как лечиться? Как лечиться нам всем? Потому что мало кто из моих знакомых сознался, что он испытывает кризис идентичности. Но почему тогда все задают друг другу вопросы, где дешевле купить киргизский паспорт? Или редактируют статью в той же «Википедии», чтобы на вопрос «А кто ты такой?» отвечать: «Я родившийся в Казахстане израильский предприниматель».

Что советуют умные психологи и как это применимо к нам, российским предпринимателям? Первый совет: нужна переоценка всех жизненных ценностей. Много лет нам казалось, что наша главная цель и зенит карьеры — это удачно продать свою компанию крупному иностранному инвестору и переехать в дом у Средиземного моря на первой линии. Но вне зависимости от наших желаний русские стали первой в современной истории большой нацией-парией. Можно сколько угодно рассказывать про Гренландию, показывать паспорт Вануату, но в большинстве случаев вам не изменить своего места рождения, своей культуры и не придумать правдивую историю, где вы заработали свои деньги. Поэтому, не говоря уже о том, что никакой западный инвестор вашу компанию не купит, но даже если вас купит крупная российская госкомпания, то нигде ваши десятки миллионов долларов не окажутся в большей опасности, чем на Западе.

И прилагательное «глобальный» не поможет изменить существа того, что вы — русский. Точно так же, как место рождения в Казахстане и израильский паспорт не помогут навсегда избавиться от санкционных рисков, даже если сейчас их с вас сняли.

Второй совет: адаптируйтесь к изменениям. Вот здесь, мне кажется, мы прекрасно справились. За два года мы научились рассчитывать только на собственные силы. Не тратить деньги на западных консультантов, самим заниматься маркетингом и развитием продукта. Во всяком случае, у тех, кто научился, получается все очень хорошо. Ну а те, кто не научился...

Третий совет, самый сложный и самый важный: изучите возможные варианты дальнейшего развития событий, определите наиболее подходящие стратегии. И думать здесь надо не только про свой бизнес, но в большей степени про себя как личность.

И что еще сложнее — думать про сочетание своей судьбы с судьбой вашего бизнеса. Вариант управления бизнесом из Лондона или Нью-Йорка, боюсь, больше не прокатит. Так легко было жить в нулевые или десятые, когда между Москвой и Лондоном летало до восьми прямых рейсов в день. Но сейчас только дорога займет у вас пару дней. И что самое сложное — вашей команде будет непросто понимать, что их лидер находится в другом мире, отношения с которым сейчас, скорее, враждебные.

На уровне российских властных структур «лондонский» или «кипрский» владелец будет вызывать все больше сомнений. И вообще вопросов в этой ситуации больше, чем ответов. Как быть первым релокантам, дети которых выросли или родились на Западе?

Легко возвращаться новым релокантам. И как мы видим по спросу на аренду квартир в Москве, они, судя по всему, возвращаются. Но элите российского бизнеса, привыкшей жить на несколько стран одновременно, вернуться домой окончательно будет очень тяжело. Хотя я вижу, что многие возвращаются. А кто-то, наоборот, отказывается от российского паспорта и полностью переносит свои интересы на Запад. Выбор сложный, но боюсь, что всем рано или поздно придется его сделать.

Есть только один интересный лайфхак: если вы привыкли к жизни на несколько стран, то вспомните о том, что, кроме Европы и Северной Америки, есть еще громадная Азия, где непривычно, но очень интересно. Думайте, решайте, преодолевайте кризис идентичности. 

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора