Политические джунгли: как столкнулись интересы США, Венесуэлы и Гайаны

Война в «зоне мира»

Сейчас весь мир замер в ожидании — станет ли Южная Америка полигоном вооруженного противостояния или же все-таки сохранит за собой статус самого спокойного региона планеты. Последний раз «дух войны» витал в регионе в 2010 году, когда Венесуэла и граничащая с ней Колумбия стремительно разорвали дипломатические отношения. Инициатором стал тогдашний венесуэльский президент Уго Чавес, которому не понравились обвинения со стороны Колумбии в том, что боливарианский режим приютил на своей территории членов колумбийской леворадикальной группировки FARC. Чавес распорядился сконцентрировать армию у границ с Колумбией — и возможность вооруженного конфликта какое-то время казалась вполне реальной. Стоит отметить, что тогда у руля двух государств находились политические антагонисты — левый Чавес и заканчивающий свой президентский мандат праворадикальный лидер Колумбии Альваро Урибе. 

На этот раз конфликт разворачивается между двумя левыми лидерами — преемником Чавеса Николасом Мадуро и представителем Народной прогрессивной партии Гайаны Ирфааном Али. И Венесуэла, и Гайана входят в состав Сообщества государств Латинской Америки и Карибского бассейна (СЕЛАК), которое в 2014 году провозгласило регион «зоной мира». Вооруженный конфликт между членами организации означал бы большие имиджевые потери СЕЛАК. 

Так что в Латинской Америке война никому не нужна — она приведет к разбалансировке всей архитектуры межгосударственных отношений в регионе. Однако возможные стороны конфликта уже ведут необходимые военные приготовления. Венесуэла к декабрю 2023 года построила в пограничном с Гайаной штате Боливар два объекта — взлетно-посадочную полосу и тренировочный пункт для спецназа по проведению военных операций в джунглях. Венесуэльские власти именуют его «училищем», но де-факто он может рассматриваться как военная база. И все же на практике операция по захвату Эссекибо выглядит слабо осуществимой: силами спецназа вряд ли можно обеспечить полный контроль над территорией, а представить себе полноценные военные действия в силу природной специфики местности — мягкие влажные почвы, труднопроходимые джунгли — очень трудно. Одновременно Бразилия начала стягивать ограниченный военный контингент к границе с Венесуэлой и предложила посреднические услуги. Позиция бразильских властей понятна: они не хотят конфронтации между союзниками по левому лагерю и боятся оказаться втянутыми в конфликт. 

Со своей стороны Гайана, находящаяся «под зонтиком» безопасности Южного командования ВС США (далее — ЮжКом), провела совместные воздушные учения с американцами. Так что все стороны дают понять, что готовы к любому сценарию развития событий.

Мотивы сторон

Самый частый вопрос, который приходилось слышать автору колонки: «А не сошел ли Мадуро с ума?». С моей точки зрения, в конфликте сплетено несколько мотиваций, и если абстрагироваться от эмоциональных оценок эскапад венесуэльского президента, то и в его действиях прослеживается своя логика, которая тем не менее, как это ни парадоксально, не является определяющей для понимания текущего конфликта. Фактор Эссекибо, безусловно, помогает консолидировать венесуэльское общество — особенно в преддверии президентских выборов в 2024 году. Проведенный 3 декабря референдум о присоединении Эссекибо к Венесуэле дал основание для новой «зачистки» оппозиции.

Но все же триггером территориального спора между Венесуэлой и Гайаной стали планы ЮжКома по возведению военного объекта в Эссекибо. Целью была обозначена профилактика наркотрафика, но де-факто военная база сможет охранять нефтяные месторождения, открытые на шельфе Гайаны в 2015 году. Активную работу там с 2019 года ведет ExxonMobil, а к 2023 году образовался целый пул нефтяных корпораций. Тесное сотрудничество Гайаны с США в военной сфере и сфере безопасности вызывало опасения Каракаса уже давно. Начиная с 2016 года Гайана — непременный участник военных учений «Пассаты» в акватории Карибского моря, в 2021 году подписано соглашение о военной кооперации ЮжКома и Сил обороны Гайаны, в рамках которого проводится переподготовка и обучение военных. Военный контингент южноамериканской страны вырос в последние годы с 3000 до 4000 человек. 

Планы создания американской военной базы в Эссекибо и вызвали все последующие экстравагантные шаги Каракаса, продиктованные не столько самим Мадуро, сколько стоящими за ним военно-политическими кругами. Поскольку именно действия Каракаса — проведение референдума, издание и распространение в школах новых карт со штатом Гайана-Эссекибо, создание гайанского филиала венесуэльской нефтяной корпорации PDVSA с правом выдачи концессий — попадают в фокус внимания мировых СМИ, складывается ощущение, что основной приводной механизм кризиса локализован в Каракасе. Но это только часть правды.

Однако меньше всего хотелось бы, чтобы высказанная гипотеза воспринималась в духе позиции «во всем виноваты США». Если кому сейчас и невыгоден конфликт — так это США в предвыборный год и на фоне жесткого противостояния демократов и республиканцев. И вот тут, на мой взгляд, и заключается суть проблемы. Венесуэла переживает период нормализации отношений с США. Уже почти договорились о частичном снятии санкций, Chevron получила разрешение на деятельность в акватории озера Маракайбо. В конце ноября прозвучало немыслимое еще несколько месяцев назад обращение Мадуро к президенту Джо Байдену с предложением начать новую эру в отношениях. Мадуро всегда относился с затаенной надеждой к демократам и приветствовал избрание Байдена в той же степени, в какой был обескуражен победой Дональда Трампа в 2016 году. В публичных выступлениях Мадуро не раз высказывал, мягко говоря, неприязнь к экс-президенту США. 

Так что меньше всего сейчас конфликт между Венесуэлой и Гайаной нужен не просто США, но «демократическому» истеблишменту, который хочет вписать в свои предвыборные заслуги нормализацию отношений с Каракасом. И, наоборот, эта нормализация политически невыгодна республиканцам. Не секрет, что и нефтяная отрасль, и военная промышленность в США традиционно тяготеют к республиканцам, которые успешно лоббируют интересы этих секторов. Вооруженный конфликт между южноамериканскими странами станет в первую очередь внешнеполитическим просчетом Байдена и его команды и может привести к снижению рейтингов демократов перед президентскими выборами 2024 года. 

Не стоит недооценивать влияние внутренней политики США на развитие венесуэльско-гайанского конфликта. Венесуэла с Гайаной являются не только субъектами этого обострения, но и объектами «подковерных» политических игр. Пока надежду дает тот факт, что оба государства настроены на переговоры, которые должны начаться 14 декабря в островном карибском государстве Сент-Винсент и Гренадины при посредничестве Бразилии. Но пока никто из сторон не хочет предварительно раскрывать своих позиций и большой вопрос — не будет ли грядущий переговорный процесс сорван.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора