Спустя год после начала «спецоперации»* российское общество остается консолидированным. Это выражается в высоких оценках основных государственных институтов, федеральных политиков и партии власти, в стабильно высоких показателях поддержки российских военных, в общем росте оптимизма и самоутверждения, в снижении протестных настроений. По аналогии с тем, как общественные настроения развивались после присоединения Крыма к России мы знаем, что такое состояние может сохраняться на протяжении двух-трех лет. Однако внимательное прочтение результатов опросов показывает более сложную и тревожную картину общественных настроений.
Консолидация с оговорками
На объединение общества вокруг власти работает сама ситуация продолжающегося международного конфликта, который большинство опрошенных воспринимает прежде всего как конфликт России и Запада. В глазах большинства Россия защищает «своих» — русскоязычное население Донбасса, свои границы и противостоит «чужим»: украинским националистам, «натовцам», «западникам». Такое упрощенное понимание происходящего в терминах «свой-чужой» автоматически вынуждает занимать сторону и делает большинство невосприимчивыми к критике руководства или военных. Как говорят наши респонденты, «сейчас было бы непатриотично не поддержать президента» или «это же наши мальчики, как мы можем их не поддерживать». Неслучайно сегодня так любят цитировать слова актера и телеведущего Сергея Бодрова, сказанные лет 20 назад о чеченской войне: «Во время войны нельзя говорить плохо о своих. Никогда. Даже если они неправы».
Впрочем, масштабы консолидации не стоит преувеличивать. Поддержка власти и российских военных не является однородной. В обоих случаях можно выделить группы сильной или безусловной поддержки, составляющей сегодня порядка 45% (ответы типа «полностью поддерживаю»). Прежде всего это представители старших поколений, настроенные более консервативно и давно испытывающие предубеждение к Западу, это бюджетники, которые связывают свое благополучие с государством и властью, а также проживающие преимущественно за пределами крупнейших городов. Еще порядка трети россиян даже сегодня поддерживают решения власти «постольку-поскольку», с различными оговорками.
Кроме того поддержка власти и ее решений не является деятельной. Напротив, высокие показатели поддержки возможны только в условиях, когда большинство наших сограждан имеют возможность уйти в частную жизнь, закрыться от плохих новостей, заниматься повседневными делами. По нашим данным, долю собиравших деньги или обмундирование в помощь участникам «спецоперации», можно оценить в 25-28% населения. Но и в этом случае речь скорее всего идет прежде всего о том, что власти смогли направить часть повседневной активности граждан в нужное для себя русло: вчера мы помогали старикам и малоимущим, сегодня — мобилизованным и добровольцам.
Экономический оптимизм
Другим важным условием высоких показателей поддержки является стабилизация экономической ситуации. Весной 2022 года, после начала боевых действий и введения западных санкций в России наблюдались все признаки начавшейся финансовой паники (это было хорошо заметно в крупных городах): люди массово забирали из банков наличные и иностранную валюту. Вторая волна интереса к наличным наблюдалась осенью на фоне частичной мобилизации. Только решительные действия Центробанка позволили стабилизировать ситуацию. Если бы банковская система тогда рухнула, сегодня мы описывали бы совсем другие настроения.
Первые признаки адаптации к новым экономическим условиям были нами зафиксированы уже в апреле-мае 2022 года, сначала на фокус-группах, а затем и в динамике индекса потребительских настроений, который начал расти в мае-июне. Потребительский оптимизм поддержали постепенное снижение цен, наблюдавшееся на протяжении прошлого года после резкого скачка в начале весны, а затем и повышение пенсий, выплаты бюджетникам и малоимущим, а также участникам «спецоперации».
Если учесть, что в 2022 году среднедушевой доход на члена семьи составлял порядка 22 000 рублей в месяц, становится понятным, почему даже разовые компенсации помогли улучшить общественные настроения. Что уж говорить о выплатах участникам «спецоперации» и их семьям, многие из которых проживают за пределами крупных городов, где эти деньги являются существенным прибавлением к семейному бюджету. Продолжающийся рост экономического оптимизма также может быть связан с тем, что худшие опасения большинства населения в прошлом году не реализовались.
Герои военного времени
Описанные настроения отражаются и в том, каких политиков поддерживают россияне. С февраля прошлого года выросли и держатся на высоком уровне показатели одобрения и доверия Владимиру Путину и тройке: премьеру Михаилу Мишустину, главе МИДа Сергею Лаврову и министру обороны Сергею Шойгу. Сильно упрочил свои позиции спикер Думы Вячеслав Володин, известный своими жесткими высказываниями и резонансными голосованиями в его Telegram-канале. В 2022 году он ворвался в десятку политиков, пользующихся наибольшим доверием граждан и закрепился на пятом-шестом месте. Сходным образом, благодаря частым выступлениям и резким высказываниям, в десятку наиболее популярных политиков — пусть и на более скромные места — впервые за долгое время вернулся Дмитрий Медведев.
На границе первой десятки прочно обосновался Вячеслав Гладков, губернатор приграничной Белгородской области, которая часто появляется в новостях в связи с обстрелами со стороны Украины. А вот глава Чечни Рамзан Кадыров или основатель ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин, чьи заявления часто цитируют СМИ и Telegram-каналы, пока не получили общероссийское признание. К Кадырову относятся скорее позитивно, но он остается в глазах россиян прежде всего лидером национальной республики. Заметим, что медийная активность Кадырова и участие в боевых действиях батальонов из Чечни улучшила не столько позиции политика, сколько отношение к чеченцам в целом. Симпатии к Пригожину стали различимы в наших опросах только в самом конце 2022 года. На его популярность работает общее позитивное отношение россиян к использованию наемных солдат: пусть лучше воюют профессионалы, чем обычные граждане.
Смена повестки также привела к тому, что из числа политиков, пользующихся общественным доверием выбыли оппозиционные политики. Речь не только об Алексее Навальном, внимание к которому начало снижаться вскоре после его ареста. Но и, например, о молодом саратовском коммунисте Николае Бондаренко, на некоторое время получившим общенациональную известность благодаря резкой критике местной и федеральной власти. Окончательно исчез с радаров бывший губернатор Хабаровского края и символ массовых протестов на Дальнем Востоке в 2020 году Сергей Фургал, совсем недавно получивший длительный тюремный срок. Для рядового россиянина политический протест сегодня не выглядит привлекательным — он сопряжен с высокими рисками, а главное кажется бессмысленным.
Усиление поляризации
Несмотря на отмеченную консолидацию и падение популярности оппозиционных политиков, порядка 20-25% россиян устойчиво не поддерживают руководство страны и действия России на Украине. Это прежде всего жители крупнейших российских городов, более молодая и вестернизированная часть российского общества. Особую группу недовольных составляют наиболее ущемленные в экономическом и социальном плане слои населения. При этом антагонизм между несогласными с одной стороны, и властями и большинством населения с другой стороны за минувший год существенно возрос. Именно для группы несогласных характерны наиболее пессимистичные оценки ситуации, именно здесь концентрируется ощущение, что страна движется по неверному пути. В то время как основная масса населения демонстрирует оптимизм и самоутверждение, несогласные говорят о возросшем давлении со стороны властей, усилении чувства несвободы, неуверенности в завтрашнем дне.
Справедливо говорить и о возросшем давлении на несогласных со стороны большинства населения. Это проявляется, например, в довольно распространенном отношении к уехавшим за границу как предателям (хотя так думают далеко не все даже среди сторонников власти), в подозрительном отношении к критикам руководства, в изменении отношения к закону об иностранных агентах — на фоне обострившегося конфликта с Западом выросло число тех, кто видит смысл этого закона в ограничении негативного влияния Запада на нашу страну, в высокой общественной поддержке закона о фейках и т.д.
Именно рост этого давления на несогласных как со стороны власти, так и со стороны значительной части российского общества, общий рост внутреннего дискомфорта и отчуждения были в числе главных побудительных мотивов для массовой миграции из России представителей городских продвинутых слоев, обеспеченных и мобильных российских граждан. И власть до сих пор не может определиться в своем отношении к уехавшим: «успокоить и приобнять» уехавших, чтобы они вернулись обратно и продолжали работать на российскую экономику, или же окончательно заклеймить их как предателей и демонстративно наказать, отобрать собственность, в том числе, чтобы потрафить наиболее консервативно настроенным слоям населения и заработать на этом дополнительные политические очки.
Общественная поляризация проявляется и в выборе источников информации. В самом начале «спецоперации» наблюдался всплеск доверия официальным каналам информации и рост недоверия интернету и социальным сетям. Как говорили нам наши респонденты: «сейчас надо смотреть только проверенную информацию». Однако такое поведение было характерно прежде всего для представителей старшего поколения и сторонников власти. Молодежь и критически настроенные граждане продолжили пользоваться интернет-источниками. Более того, в прошлом году резко выросла аудитория Telegram-каналов — с 6-7% в начале года, до 18-20% в конце, основной рост пришелся на весну — на фоне блокировок иностранных соцсетей и освоения этой площадки журналистами как независимых так и официозных изданий. При этом основным каналом получения альтернативной информации и оценок остается YouTube (для массового потребителя видео всегда предпочтительнее текста), который продолжает работать без ограничений. Иными словами, аудитории интернета и телевидения разошлись за год еще больше.
Все сказанное рисует более сложную картину общественных настроений, чем может показаться, если смотреть только на высокие рейтинги власти и общие показатели поддержки «спецоперации». Параллельно консолидации общественного мнения вокруг руководства страны обострилась общественная поляризация и давление на несогласных, на более молодые и вестернизированные городские слои. При этом такое давление исходит как со стороны властей, так и большинства населения. Все это значит, что противоречия, внутри российского общества не разрешены, а лишь затушеваны. По мере привыкания общества к новой ситуации эти противоречия дадут о себе знать с новой силой.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора
* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.