Судите сами, сегодня в развитых странах люди работают от 40 до 45 часов в неделю. В развивающихся — иногда от 60 до 80. В сообществах, все еще ведущих первобытный образ жизни, «рабочая неделя» колеблется от 35 до 40 часов. И это притом что цивилизация оставила им только самые неблагоприятные регионы Земли.
В каменном веке охотники и собиратели владели всеми богатствами лесов, гор, рек и морей. Они должны были тратить существенно меньше времени на добывание пропитания. Их рацион был много разнообразнее рациона крестьян в античности или в Средние века, которые тысячелетиями были обречены на потребление почти исключительно углеводов вроде пшеницы, риса, картофеля, бобов и пр.
Племена охотников и собирателей значительно меньше страдали от природных катаклизмов, тогда как в сельскохозяйственном обществе засуха, наводнение, заморозки или падеж скота могли вызывать массовый голод, уже не говоря об организованном голоде, когда потребность армии или государства в продовольствии приводила почти к полному его изъятию у беззащитных обывателей. Первобытные люди должны были меньше болеть, поскольку не имели тесных городов с их антисанитарными условиями, не делили кров со скотом, который передавал человеку разные болезнетворные микроорганизмы, не летали самолетами, не ездили в метро и не танцевали в ночных клубах.
Наконец, охотники и собиратели жили в гармонии с природой, как это убедительно показал Джеймс Кэмерон в своем очередном панегирике первобытности. Они не заполняли налоговых деклараций и не тратили жизнь в бесконечной погоне за столь нужными вещами вроде сумки Birkin или автомобильного номера из трех семерок. Они созерцали бескрайнее звездное небо над головой, не особенно задумываясь о нравственном императиве. Злодейства, несомненно, случались, но были мельче. Едва ли даже самый дикий дикарь был аморальнее Наполеона, Гитлера, Сталина или Пол Пота.
Люди жили так два с половиной миллиона лет. На этом фоне история цивилизации, которая началась примерно 10 000 лет назад, кажется эпизодом.
Когда-то Жан-Жак Руссо призывал вернуться к естественному состоянию первобытности. Благодаря его теориям в нашу политическую практику вошло понятие о естественных правах человека. Быть может, нам снова пора посмотреть на общества, которыми не управляли национальная гордость, обида или алчность.