Несвоевременные суммы: почему закрываются декларации о доходах депутатов и чиновников

В конце декабря 2022 года указ российского президента освободил сразу несколько категорий граждан от обязанности декларировать доходы и имущество. При этом формулировки документа не отличаются ясностью. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков подчеркивал, что речь идет лишь о праве военнослужащих и сотрудников силовых структур, находящихся в зоне «спецоперации»*, не подавать декларации о доходах. Но указ касается не только подачи, но и публикации деклараций. Один из пунктов гласит, что «размещение на официальных сайтах» сведений, «предоставляемых в соответствии с №273-ФЗ «О противодействии коррупции», не осуществляется — без указания на то, к кому относится это решение. Предыдущие подпункты такие отдельные указания, например, конкретно на военнослужащих, содержат. Получается, что публикации не подлежат все декларации, хотя такое толкование и противоречит требованиям федерального закона «О противодействии коррупции». 

А 25 января Госдума приняла во втором и третьем чтениях законопроект, по которому декларации депутатов и сенаторов будут обнародоваться «без персональных данных». В изначальной версии законопроекта предлагалось освободить от подачи деклараций депутатов региональных парламентов, и то не всех, а лишь исполняющих свои полномочия на непостоянной основе. Но уже ко второму чтению круг тех, кто больше не будет подотчетен широкой публике, расширился до всех депутатов в принципе — и федеральных, и тех, кто получает зарплату в региональных заксобраниях. 

Безбарьерная среда

Последовательность этих решений позволяет думать, что существует политическая воля на сворачивание всей системы антикоррупционного декларирования. Начался этот процесс несколько лет назад: первыми обязанность публично декларироваться начали игнорировать судьи со своими специфическим правовым статусом и неприкосновенностью. Потом в течение нескольких лет «усыхали» перечни подотчетных должностей ведомств. Росгвардия, например, оставила в нем одну должность — пресс-секретаря (помимо директора службы, который подает декларацию как глава федерального ведомства). Похоже, что новое наступление на антикоррупционные правила решили начать с тех, которые можно демонтировать относительно безболезненно или легко обосновать отказ от них обстановкой «спецоперации».

Притом даже изначальная думская инициатива — о региональных депутатах — противоречила самой цели существования антикоррупционных деклараций. Именно у тех, кто «сидит на двух стульях» — голосует за региональные законы и бюджет и руководит государственным или частным предприятием, — гораздо выше коррупционные риски (условия для возникновения конфликта интересов, торговли влиянием и других форм коррупции). 

Сторонники законопроекта призывают защитить депутатов от «ёрничества» по поводу нажитых богатств и утверждают, что «самое главное, чтобы правоохранительные органы имели доступ к декларации». Эта аргументация противоречит уже принципу гражданского контроля и открытости, когда за чиновниками (служащими гражданам) и парламентариями (которых избрали граждане) могут наблюдать сами граждане, а не только «государево око».

Стоит отметить, что именно региональные депутаты из года в год возглавляли тематический рейтинг Forbes «100 госслужащих с самыми высокими доходами» — в первую очередь за счет того, что в депутатский корпус входит множество действующих бизнесменов с серьезной предпринимательской рентой. Притом когда система декларирования только складывалась, региональные элиты не спешили в нее встраиваться. Мониторинги, проведенные «Трансперенси Интернешнл — Россия» (организация признана Минюстом России иностранным агентом) в 2013–2014 годах, выявили, что, пока не появилась ответственность за непубликацию деклараций, в публичном доступе не хватало требуемых по закону данных о 15% региональных парламентариев. 

Совсем странно выглядит аргумент о том, что «не все могут правильно подать документы». Система отчетности действительно архаична — часто заполнение бумаг заключается в переписывании информации, которая и так хранится в государственных реестрах (собственность на недвижимость, на транспортные средства) или оцифрована другими способами (например, данные о банковских счетах). В случае сельских поселений можно рассмотреть этот аргумент, но на уровне региональных парламентов есть аппарат, который должен в том числе помогать народным избранникам готовить отчетность.

Авторы инициативы говорят и о стремлении защитить персональные данные депутатов. Однако Закон о персональных данных разрешает свободно работать с ними в общественных интересах и в исследовательских целях. Притом поскольку декларации публикуются на основании все того же федерального закона «О противодействии коррупции», с ними можно работать без согласия декларантов.

Нет повода не закрыться

Президентский указ и одобренный Госдумой законопроект, хотя и не уничтожают систему декларирования совсем, выводят из-под ее действия целые категории персон. Все это серьезно сокращает персональную информационную открытость представителей власти, о которых на самом деле и так известно не очень много. В дальнейшем не исключено сворачивание системы декларирования уже на уровне федеральных госслужащих, региональных и муниципальных служащих. Глава думского комитета по государственному строительству и законодательству Павел Крашенинников допускает, что, «возможно, в будущем такой порядок [не публиковать декларации] будет принят и для других публичных лиц».

Политологи видят в последних решениях о системе декларирования уступку политической элите, которая так и не восприняла ценности прозрачности и подотчетности. Пресса и гражданское общество использовали и используют антикоррупционные декларации для анализа деятельности должностных лиц и поиска нарушений, в том числе коррупционных. Но когда любая открытость повышает в том числе санкционные риски, любые предложения по ограничению доступа к данным получают поддержку.

Декларации — не единственный элемент системы гражданского контроля, который уже пал жертвой этой конъюнктуры. Центральный банк частично отменил обязательную отчетность для финансовых и нефинансовых организаций. Ограничивается доступ к информации из реестра недвижимости. Попавшим под санкции заказчикам разрешили не размещать информацию о сделках в Единой информационной системе в сфере закупок, а региональным и муниципальным органам власти позволили проводить госзакупки без конкурса с целью «защиты национальных интересов России в связи с недружественными действиями иностранных государств и международных организаций». Эту «защиту» обеспечивали в том числе контракты на проведение фестиваля пива, поставку тренажеров для ректального осмотра скота и подшипников для управления дорожного хозяйства.

Вероятно, кто-то из депутатов посчитал бы привлечение внимания к этой ситуации тоже «ёрничеством» и назвал бы закрытие и этой информации оправданным — не защитой от санкций, так необходимостью сохранять политес. Но все эти аргументы не скроют главного: ситуация, когда прозрачность, открытость и подотчетность не восприняты как ценности, а кажутся обременительными формальностями, предопределяет и саму логику, в которой ищут поводы закрыться и спрятаться. Когда они находятся, то уже мало принимается в расчет ущерб, который будет нанесен противодействию коррупции и общественному контролю.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора

* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.