Теневой синдром: как российский бизнес выбирает между прозрачностью и страхом
В марте 2022 года российское правительство разрешило эмитентам ценных бумаг не публиковать сведения, подлежащие раскрытию согласно федеральным законам «Об акционерных обществах» и «О рынке ценных бумаг». При одном условии — важном и злободневном, но сформулированном довольно широко: если обнародование информации может привести к «мерам ограничительного характера» (то есть санкциям) как в отношении самой организации, так и любых иных лиц.
В конце ноября разрешение продлили до июля 2023 года. При этом действие мартовского постановления распространялось на правоотношения с начала 2019 года. То есть из публичного доступа под предлогом защиты от санкций могла пропасть бизнес-отчетность более чем за три года. Не публиковать разрешили отчеты эмитентов, финансовую отчетность по российским (РСБУ) и международным (МСФО) стандартам, а также перечни аффилированных лиц. Словом, всем, что можно назвать базовыми элементами корпоративной открытости.
Эксперты направления Business Integrity организации «Трансперенси Интернешнл — Россия» (организация включена Минюстом в реестр иноагентов) проследили, как адаптировались к новой реальности крупнейшие российские публичные акционерные общества (ПАО). Именно бизнесы с такой формой организации по закону были обязаны публиковать весь спектр отчетности, пока не получили послабление от правительства. В выборку попали 57 ПАО, входящие в топ-200 списка частных компаний Forbes за 2021 год.
Банки на особом счету
Бизнес воспользовался возможностью спрятаться по-разному. У крупнейших банков, кажется, вообще не было выбора: Банк России посчитал, что именно финансово-кредитные организации наиболее уязвимы для санкций. В марте, еще до принятия постановления правительства, ЦБ решил временно сократить объем раскрытия отчетности банками. С февраля они не должны публиковать отчетность по РСБУ, которую предоставляют в Банк России. Но при необходимости банки могут раскрывать финансовые показатели своим контрагентам в рамках обычных бизнес-процессов.
Так что нет ничего удивительного в том, что, например, Совкомбанк, «Банк Уралсиб» и Московский кредитный банк перестали раскрывать данные. Но речь не только об отчетности по РСБУ или МСФО: в течение года не публиковалась и остальная корпоративная информация. В таких условиях при оценке рисков остается лишь полностью полагаться на рейтинговые агентства, которые продолжают получать эти данные от банков на конфиденциальной основе. Вряд ли такая конструкция может полностью устраивать всех участников рынка.
Остальные эмитенты ценных бумаг делали выбор, находясь примерно в одинаковых условиях. И здесь уже можно выделить основные тренды этого года.
Отчетность наполовину
Ряд компаний сразу обозначили, какие именно сведения не станут публиковать. Так, «Лукойл», «Новатэк» и «Мечел» сообщили, что не стоит ждать от них раскрытия финансовых показателей по МСФО, но при этом добросовестно разместили остальную отчетность. «Татнефть» и «ФосАгро», как и предупреждали весной, «пропустили» квартальные отчеты по международным стандартам, но позже — в августе — опубликовали полугодовые.
Если не брать в расчет те ПАО, которые в явном замешательстве перестали публиковать что бы то ни было — даже списки аффилированных лиц и годовой отчет за 2021 год, — можно выделить наиболее чувствительные для компаний области. Вполне ожидаемо пострадали виды отчетности, где содержится информация об акционерах, органах управления, поставщиках, кредиторах и дебиторах. Отчеты эмитента разместили только 43% компаний из выборки, промежуточную отчетность по МСФО — 36%. Списки аффилированных лиц за первое полугодие этого года показала только половина эмитентов. У ряда компаний из годовых отчетов пропала любая информация о топ-менеджменте: ставшие уже, казалось бы, традицией обращения руководства к акционерам превратились в «обезличенные».
В общей сложности к ноябрю компании из выборки опубликовали 58% всех отчетов, размещение которых было предусмотрено до антисанкционного постановления правительства. Однако половина этого объема — информация за прошлый календарный год. По данным за первую половину 2022 года раскрытие информации составило 47%.
Между санкциями и инвестициями
Своевременно продолжили публиковать отчетность около трети компаний — 17 из 57. Много это или мало, в нынешних условиях вопрос очень дискуссионный.
Выделяются в лучшую сторону представители секторов телекоммуникаций («Вымпелком» и МТС), торговли («Магнит» и «М.Видео»), девелопмента и строительства (Группа ЛСР и ГК «Самолет»). Алкогольная и табачная сфера и деревообработка имеют лишь по одному представителю в выборке, при этом у обоих акционерных обществ («Белуга групп» и «Сегежа групп») 100%-е показатели.
При детальном рассмотрении у компаний, своевременно разместивших полную отчетную информацию в этом году, можно найти общие признаки. Практически у всех из них в одну группу с эмитентом входят иностранные компании-нерезиденты (от Швейцарии и Нидерландов до Маврикия и Китая) либо есть иностранные кредиторы и поставщики (как, например, у «ФосАгро»). Есть и работа на перспективу: например, «Магнит» и «Трансконтейнер» сообщают в отчетности, что договорились о сотрудничестве и планируют организовать поставки импортных товаров из Китая и стран Юго-Восточной Азии.
Публичная открытость действительно создает для самих эмитентов преимущества на финансовом рынке, в первую очередь повышая их инвестиционную привлекательность. Информированность и сопутствующий регуляторный контроль снижают риски для потенциальных инвесторов. Отчетность по МСФО используется в 120 странах и составляется преимущественно для акционеров и инвесторов, доверие которых — важный элемент рынка ценных бумаг.
И как раз биржи обеспокоены стремлением компаний к закрытости. В августе глава департамента листинга Мосбиржи Екатерина Нагаева констатировала, что отсутствие раскрываемой информации «снижает прозрачность рынка, повышает риски инвесторов и понижает доверие к рынку». А уже в декабре председатель набсовета Московской биржи Сергей Швецов отметил, что публичные компании должны внятно объяснять Банку России или бирже, почему отказываются от раскрытия информации о себе, и предложил внедрить для таких случаев принцип «объясняй или раскрывай».
Бизнес ждет рекомендаций
По всей видимости, и правительство, и Банк России не считают тотальную закрытость бизнеса новой нормой. В июле ЦБ рекомендовал эмитентам пользоваться правом не раскрывать информацию «с учетом конкретных обстоятельств деятельности» и «возможности наступления негативных последствий». В конце сентября в ЦБ заявили, что регулятор готов вернуться к публикации обязательной банковской отчетности в урезанном виде, куда может войти информация о балансе, отчет о прибыли, движении капитала и денежных средств.
Тогда же Минфин анонсировал план, по которому российские компании начнут хотя бы частично раскрывать отчетность весной 2023 года. «Надо раскрывать максимальное количество информации и при этом раскрывать минимальное количество… В течение осени надо что-то придумать», — сформулировал проблему заместитель министра финансов Алексей Моисеев, выступая на Московском финансовом форуме.
Однако в конце осени сроки «выборочно-урезанной открытости» продлили до июля. И пока регуляторы не уточняют, какая конкретно информация и отчетность грозят повлечь пресловутые «меры ограничительного характера», бизнес выбирает осторожность. Исключения здесь только подтверждают обозначившийся тренд: котировки прозрачности российских компаний продолжают снижаться.
Но в этих условиях «новая закрытость» начинает выглядеть выбором тех, кто настроен пересидеть и переждать угрожающую конъюнктуру. А приверженность раскрытию корпоративной информации смотрится как маркер стремления к развитию. В конце концов, едва ли публикация бухгалтерского баланса или отчета о прибылях и убытках в рамках промежуточного РСБУ действительно может подвести под «меры ограничительного характера». Между тем любые инвесторы (в том числе российские) в любые времена и при любом бизнес-климате хотят понимать, кому доверяют свои деньги.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора