Давление на доходы: о чем говорит неожиданное возвращение бюджетного правила

Ощущение экономической стабильности формируется в том числе и за счет предсказуемости коммуникации. Экономический блок российского правительства в предыдущие годы весьма в этом преуспевал — представители Минфина редко были источниками неожиданных и чувствительных для рынка новостей. Но с декабря 2022 года ситуация изменилась. Минфин уже второй месяц подряд удивляет рынок неожиданными заявлениями и решениями, а начало 2023 года ознаменовалось значительным ростом внимания к состоянию бюджетной политики и ее влиянию на макроэкономический контекст текущего года. 

В начале декабря Минфин неожиданно объявил о пересмотре прогнозного дефицита бюджета: хотя долгое время рынок ориентировали на цифру 0,9% ВВП, в декабре этот показатель был неожиданно резко увеличен — до 2,0% ВВП. Тогда же министр финансов Антон Силуанов сообщил, что по итогам декабря Минфин планирует профинансировать расходы на сумму 5,5 трлн рублей. Тем не менее в январе выяснилось, что в реальности расходы бюджета за декабрь составили 6,9 трлн рублей, вместо 29-30 трлн рублей по итогам года, которые ожидались исходя из комментария министерства, оказалось, что потрачено было 31,1 трлн руб. Сам по себе факт быстрого роста расходов не является удивительным — удивляет невозможность дать точный прогноз показателей за несколько недель до конца отчетного периода. Судя по разъяснениям  Минфина, порядка 800 млрд рублей внутри этих трат были связаны с трансфером в государственные внебюджетные фонды, но даже с учетом этой суммы годовые расходы бюджета все равно оказались выше тех, на которые Минфин ориентировал рынок в начале декабря. По итогам 2022 года расходы федерального бюджета увеличились на 26%, что является максимальным показателем с 2009-го.

Доходы минус «Газпром»

Следует, однако, отметить, что беспокойство рынка по поводу ситуации с бюджетом связано не только и не столько с ростом расходов, сколько с бюджетными доходами. Формально план по доходам за 2022 год был даже перевыполнен — при прогнозе в 27,7 трлн рублей Минфин собрал 27,8 трлн рублей. Однако не следует забывать, что порядка 1,8 трлн рублей в 2022 году поступило в бюджет за счет разовых сборов с «Газпрома» — в эту сумму входит 1,2 трлн рублей выплат в рамках временного увеличения уровня НДПИ, а также 600 млрд рублей, выплаченных компанией в виде дивидендов. Общая сумма полученных от «Газпрома» внеплановых выплат составляет, таким образом, 7% годовых доходов бюджета.

Значимость разовых доходов бюджета можно проиллюстрировать через другой показатель — уровень цены на нефть, балансирующей бюджет. В 2021 году она составляла $67 за баррель, что не так уж беспокоило рынки с учетом ожиданий роста мировых цен. Но в 2022-м, если использовать для расчетов официальную цифру дефицита бюджета в 3,3 трлн рублей, балансирующая цена выросла до $100, с поправкой же на разовые доходы от «Газпрома» она бы составила $115. Последний раз такой высокий уровень наблюдался в 2013 году — но тогда и фактические цены на нефть составляли в среднем порядка $108 за баррель. Контекст 2022 года другой: средняя цена на нефть Urals в 2022 году составила $76 за баррель, но в декабре она снизилась почти до $50, указывая на значительное превышение уровня нулевого дефицита над реальной стоимостью нефти. Высокий уровень цены на нефть, балансирующей бюджет, означает, что правительству придется предпринимать меры для снижения бюджетных рисков — увеличением программы заимствований решить проблемы высокой чувствительности бюджета к нефти не представляется возможным.

Продажа вместо покупки

Давление на доходы проявляется и в решении Минфина начать продажи валюты в рамках бюджетного правила, которым он  удивил рынок 11 января. В результате недополучения запланированных нефтегазовых доходов в январе ЦБ от лица Минфина начнет продавать юани на валютном рынке — пока объем не очень значительный, только 3,2 млрд рублей в день. Как и в ситуации с расходами, нельзя сказать, что запуск бюджетного правила стал полной неожиданностью: во второй половине 2022 года между Минфином и Банком России велись дискуссии по поводу механизмов бюджетного правила. Однако, вплоть до 11 января казалось, что в этих дискуссиях не поставлена точка. Кроме того, показательно, что дискуссии последних месяцев исходили из предпосылки, что речь пойдет о покупке, а не о продаже валюты: в частности, фактор бюджетного правила широко обсуждался участниками валютного рынка как индикатор возможного возврата курса в интервал 70-80 рублей за доллар, анонсированный правительством как желательный.

Поэтому решение начать продажи валюты при текущем курсе 70 рублей за доллар не добавляет понимания по поводу действий правительства. Можно вспомнить предыдущие комментарии Минфина о том, что важной функцией бюджетного правила является стабилизация курсовых колебаний. То ли правительство полагает, что равновесный курс все же находится около нынешних значений, это стало причиной, по которой анонсировано решение начать продажу юаней; то ли правительство видит серьезные ограничения в возможности заимствовать на внутреннем рынке и перешло к использованию собственных средств для покрытия бюджетных трат, несмотря на то, что курс, казалось бы, еще имеет потенциал ослабления; то ли у правительства есть причины для сокращения своих активов в юанях. Вопросов больше, чем ответов; но в любом случае ряд неожиданных изменений как в уровне государственных расходов, так и в решении о реализации бюджетного правила, вряд ли может способствовать снижению волатильности рынков. И справедливости ради следует сказать, что упрекать представителей экономического блока в текущей ситуации сложно: реальность меняется слишком быстро и необходимость подстройки к ней требует механизмов и решений, не слишком учитывающих фактор общения с рыночными игроками.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора