Опасное молчание: чем рискует Москва из-за нового обострения между Баку и Ереваном
Новая вооруженная эскалация на армяно-азербайджанской границе не открыла каких-то новых трендов в застарелом этнополитическом конфликте. Хотя Нагорный Карабах является сердцевиной противостояния, это далеко не единственный регион, где Баку и Ереван добиваются своей правды. Называть конфликт нагорно-карабахским — значит серьезно упрощать проблему. Два соседних государства, борясь друг с другом за идеальные границы, пытаются найти стратегически выверенное решение для обеспечения своей национальной безопасности на годы вперед. И в их представлениях выгодное территориальное размежевание поможет достичь этой цели.
Однако новая эскалация намного четче, чем раньше, высветила интересы, проблемы и уязвимости всех сторон, которые в той или иной мере вовлечены в распутывание одного из кавказских конфликтных узлов.
«Принуждение к миру»: азербайджанская версия
Когда мы говорим об этапах армяно-азербайджанского конфликта, то в качестве двух ключевых вех определяем две карабахские войны. И если в ходе первой Армения получила «пояс безопасности» и территориальное расширение, что позволяло в течение двух с половиной десятилетий игнорировать более или менее выгодные уступки и компромиссы, то после второй Азербайджан не просто опрокинул старую повестку, но и ввел в оборот темы, которые ранее отсутствовали в переговорном меню. Речь, прежде всего, о коридорах, связывающих западные регионы страны и Нахичевань.
Посмотрев на карты боевых действий в сентябре 2022 года, нельзя не заметить, что город Джермук на юге Армении, ставший одним из эпицентров столкновений, находится как раз на пути между основной территорией Азербайджана и его эксклавом. В качестве официального предлога для нанесения ударов не по непризнанной Нагорно-Карабахской республике, а по территории собственно Армении был назван ответ на «армянские провокации». Однако «коридорная тема» неизбежно возникает в дискуссиях о перспективах Южного Кавказа, особенно если принять во внимание стремление Баку не ограничивать процесс урегулирования исключительно проблемой Карабаха. Так, 16 августа, то есть через две недели после проведения успешной операции «Возмездие» в Лачинском районе, заместитель руководителя Государственной пограничной службы Азербайджана Аббас Халилов заявил о необходимости включить вопрос о селах-анклавах Газахского района (в Ереване их считают населенными пунктами Тавушского района Армении) в переговорную повестку по демаркации и делимитации межгосударственной границы.
В конце августа сразу на двух форумах обсуждалась проблема достижения мира между двумя кавказскими государствами. В Москве прошло совещание на уровне вице-премьеров Азербайджана и Армении по демаркации и делимитации границы, а в Брюсселе — трехсторонний саммит с участием президента Азербайджана Ильхама Алиева, премьера Армении Никола Пашиняна при посредничестве руководителя Европейского совета Шарля Мишеля. И хотя сегодня Россия и ЕС рассматривают друг друга как конкурентов в процессе мирного урегулирования, повестка дня у них во многом схожая. Посредники пытаются найти идеальную линию размежевания между Баку и Ереваном. Но если Армения после 2020 года не в состоянии подкрепить свои дипломатические аргументы силой, то Азербайджан делает это без особого труда. После ноября 2020-го ему удалось существенно скорректировать тот статус-кво, который был определен по итогам второй карабахской войны. Решение о передаче трех населенных пунктов Лачинского района под азербайджанскую юрисдикцию фактически было реализовано быстрее, чем договаривались в 2020-м. Азербайджану также удалось продвинуться вглубь армянской территории. И не исключено, что к силовому прессингу с целью «принуждения» Еревана к миру Баку будет еще не раз прибегать. Пользуясь среди прочего и рассогласованностью действий посредников, и выгодами от партнерства — с ними всеми и с каждым по отдельности.
Рассогласованность посредников
До 2022 года армяно-азербайджанское урегулирование было той сферой, где Россия и Запад сотрудничали друг с другом, несмотря на разногласия, а то и откровенную конфронтацию по многим направлениям. Сегодня такое кажется нереальным, однако в декабре 2021-го, в канун первого трехстороннего саммита в Брюсселе (далее эти переговоры станут называть «брюссельским форматом»), Шарль Мишель и французский президент Эммануэль Макрон в телефонных разговорах с Владимиром Путиным обсуждали и согласовывали будущую переговорную повестку. Но затем, начиная со второго раунда, все встречи в столице «единой Европы» проходят так, будто бы никакой России в мирном процессе нет. В итоговых пресс-релизах не упоминаются ни российские миротворцы в Карабахе, ни особая роль Москвы в проведении демаркации и делимитации границы. Деятельность Минской группы ОБСЕ по факту заморожена. Юридически этот формат есть, но на практике совместная координация отсутствует.
ЕС и США не подвергают действия Москвы открытой критике. Представитель американского Госдепа Нед Прайс во время сентябрьской эскалации даже обратился к России с призывом использовать все имеющиеся у нее ресурсы для остановки кровопролития. Но в то же время кажется, что Запад видит разочарование действиями Москвы и в Азербайджане, и — особенно — в Армении, где многие полагали, что членство страны в ОДКБ обеспечит ей поддержку союзников. И пытается аккуратно сыграть на этом.
Сегодня Россия оказалась под перекрестным огнем критики. В Баку считают ее действия затягиванием окончательного урегулирования конфликта с Ереваном, а в Армении разочарованы ее сдержанной реакцией как на последние сентябрьские события, так и на августовское обострение в Лачине.
Визит Нэнси Пелоси в Ереван по горячим следам пограничных столкновений — яркое свидетельство того, как Штаты пытаются активизировать свои усилия в мирном процессе. За все годы независимости Армению еще ни разу не посещал государственный деятель США такого уровня. Не вступая в полемику с Москвой, спикер Палаты представителей Конгресса жестко осудила Азербайджан и пообещала Армении помощь. Этот жест, конечно же, не изменил в одночасье общественных настроений армян. Но на фоне публичной пассивности Москвы (которая в реальности имеет что представить «городу и миру») такие высказывания способствуют критическому восприятию действий России и укреплению позитивного образа Америки.
Между тем делать выводы о геополитическом развороте Еревана или смене ключевого союзника, мягко говоря, преждевременно. США крайне заинтересованы в сотрудничестве с Турцией и Азербайджаном. Для Вашингтона формирование евразийского альянса Анкары, Москвы и Тегерана было бы опасным поворотом, которого американские стратеги пытаются не допустить. И потому делать выбор между Ереваном и Баку Вашингтон не будет, тем более что армянское лобби (с которым связана Пелоси) уравновешивается интересами нефтяных, азербайджанских и турецких лоббистов. США, как и ЕС, крайне заинтересованы в диверсификации поставок углеводородного сырья в Европу. И в этом плане роль Азербайджана достаточно велика.
Пределы балансирования
Но с Баку и Анкарой не хотят ссориться не только Брюссель с Вашингтоном, но и Москва. Турция и Азербайджан хотя и имеют с Россией ряд серьезных противоречий (от статуса Крыма, Абхазии и Южной Осетии до вопросов энергополитики), но в открытую конфронтацию не вступают. К антироссийским санкциям они не присоединяются, а сохранение любых «окон» во внешний мир для Москвы сегодня особенно важно. При этом, будучи вовлеченным в проведение «спецоперации»* на Украине, российское руководство старается избегать любых намеков на второй фронт где-либо в Евразии. Отсюда и та сдержанность, которую Россия проявляет в отношении к своему союзнику.
Однако факт остается фактом. Непростые дилеммы сегодня стоят перед Россией. Устраниться и занять позицию наблюдателя над схваткой она не может. Это гарантированно усилит антироссийские настроения в Армении даже в тех кругах, которые ранее считали Москву единственным надежным союзником. Однозначно предпочесть экономические выгоды от сотрудничества с Баку затратной поддержке Еревана как минимум проблематично. Азербайджан не станет выбирать между Россией и критически важными для него Евросоюзом и Турцией. В итоге может получиться сценарий, когда обе стороны конфликта постараются дистанцироваться от России и предпочесть Запад в качестве меньшего из зол. Впрочем, любые возможные дефиниции не могут скрыть главного — снижения влияния Москвы в чрезвычайно важном для нее регионе. Пока этот процесс не предопределен. Особую роль России в процессе мирного урегулирования признают сегодня даже американцы. Однако для успешной реализации своих интересов без коренных изменений в информационной политике Москве не обойтись. О ее устремлениях «на земле» и «черновой работе» могут просто не узнать, а молчание в критических ситуациях будет, очевидно, использовано конкурентами с выгодой для себя.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора
* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 57 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.