Мятеж в пустыне: к чему привела попытка изменить конституцию Узбекистана
Вслед за Казахстаном, в котором конституционная реформа была оформлена референдумом 5 июня 2022 года, по пути изменения основного закона решил пойти и соседний Узбекистан. В конце июня президент Шавкат Мирзиеев предложил к декабрю обновить конституцию через всенародный референдум. Логика предлагаемых в Узбекистане изменений в ряде аспектов также напоминала предложения президента Токаева в Казахстане. Предполагается около 170 поправок в Основной закон, которые Мирзиеев условно сгруппировал в четыре категории:
- защита прав человека, например поправки дают право законодательной инициативы общественным объединениям, сумевшим заручиться поддержкой 100 000 граждан;
- создание социального государства, повышение социальной защищенности граждан;
- упрочнение позиций традиционных родовых общин (махалля), которые всегда, даже в советское время, были в Узбекистане как формой низовой демократии, так и механизмом социальной поддержки и солидарности;
- политические реформы, в частности передача части полномочий президента (например, назначение руководителя Счетной палаты и Антикоррупционного комитета) Сенату.
Осторожная перезагрузка
По сути, поправки должны зафиксировать результат экономических и политических реформ, начатых в стране после смерти президента Ислама Каримова в 2016 году. За эти годы в Узбекистане прошла валютная либерализация, были упрощены условия для притока иностранных инвестиций, проведена налоговая реформа, началась приватизация, приняты меры по повышению эффективности госаппарата и борьбы с коррупцией. Результатом стало повышение уровня жизни и быстрый рост экономики. Социальные и политические реформы включали в себя ослабление давления на верующих мусульман, улучшение системы образования, запрет детского труда, введение элементов свободных политических дискуссий, укрепление институтов гражданского общества, помощь инвалидам.
Возможно, власти рассчитывали с помощью осторожной конституционной реформы избежать волнений по образцу тех, что произошли в соседнем Казахстане в январе этого года. Однако обсуждение поправок явно пошло не по запланированному сценарию.
Прежде всего многие критики Мирзиеева, особенно на Западе, сосредоточились не на либеральных элементах реформы, а на том, что изменение конституции позволит «перезагрузить» президентские сроки. В октябре 2021-го Мирзиеев переизбрался на второй срок — последний по действующей конституции. Полномочия президента Узбекистана должны истечь в 2026 году. Пока он никак не комментировал гипотетическую возможность использования конституционной реформы для того, чтобы пойти на новые выборы по окончанию текущего срока.
Забытая автономия
Но самым неожиданным оказалось то, что обсуждение конституционной реформы привело к резкому обострению, казалось бы, «замороженного» каракалпакского вопроса. На сегодняшний день в конституционном устройстве страны сложился парадокс. Постсоветский Узбекистан не является федеративным государством, по своему территориально-административному устройству он ближе к унитарному типу. Причем на практике это проявляется еще сильнее, чем в теории. Каракалпакстан — единственная автономная республика в составе страны. Автономия при Каримове постепенно стала фикцией, однако на словах автономный статус республики сохранялся. Разработчики поправок к конституции, видимо, решили зафиксировать реальное положения вещей, к которому все привыкли, а также укрепить единство узбекского и каракалпакского народов в русле принятой в стране доктрины: «Одна страна — общая судьба».
Каракалпакстан (или Каракалпакия, как говорили в советское время) появился на карте в 1925 году как автономное образование в составе советского Казахстана. В 1930 году Каракалпакская АССР была передана в подчинение РСФСР, а в 1936 году ее передали Узбекской ССР.
После распада СССР Узбекистан и Каракалпакия избежали традиционной проблемы противостояния союзной республики и входящей в нее этнической автономии по образцу Карабаха, Южной Осетии или Абхазии. В 1992 году АССР была преобразована в Республику Каракалпакстан, ее особый статус был четко зафиксирован в действующей конституции Узбекистана.
Но в предложенном на обсуждение варианте конституции из ее 70-ой статьи были исключены слова о «суверенном Каракалпакстане», чей суверенитет гарантирует Ташкент. Пропала и норма о возможности выхода из состава Узбекистана по результатам референдума. Многие жители республики посчитали, что их права нарушены. Уже днем 1 июля в центре столицы Каракалпакстана Нукусе начались акции протеста, быстро переросшие в беспорядки. МВД Узбекистана в тот же день объявило о задержании организаторов. По официальным данным, погибли 18 человек.
Следует учесть, что конфликт в Каракалпакстане имеет прежде всего экономический подтекст, вопрос о лишении региона статуса автономии сыграл лишь роль триггера. Каракалпакстан — крайне депрессивный и неблагополучный регион. Аральское море практически высохло, пылевые бури разносят соль и ядохимикаты на 500 км. Это катастрофически сказывается на сельском хозяйстве и занятости. Уровень безработицы в регионе, по данным за 2019 год, составляет 9,7%. Молодежь уезжает, остальное население ждет помощи от правительства в Ташкенте, чьи возможности тоже ограничены. Это провоцировало постоянную скрытую напряженность между республикой и центром. Формально возникший вопрос об автономии привел к вспышке.
Пока узбекские власти пытаются в зародыше подавить конфликт с помощью тактики «кнута и пряника». С одной стороны, волнения были жестко подавлены. С другой стороны, президент Мирзиеев в духе проводимой им политики осторожной либерализации и диалога с обществом лично приехал в Нукус, выслушал мнение местной элиты и уже предложил не лишать Каракалпакстан суверенитета и не менять касающиеся республики статьи конституции. Пока конфликт можно считать исчерпанным, а конституционная реформа продолжится. Однако события в Узбекистане лишний раз показали, насколько напряженная ситуация сложилась в Центральной Азии в целом, что не может не беспокоить Россию и ее партнеров по ОДКБ (Организация Договора о коллективной безопасности).
Москва в нынешней геополитической ситуации заинтересована в усилении сотрудничества с Узбекистаном, в том числе и в возвращении страны в ОДКБ — в 2012 году Ташкент лишь приостановил членство в этой организации, но совсем из нее не вышел. А еще ранее, в 2006 году, Узбекистан уже возвращался в число участников договора. Тогда причиной послужили волнения в Андижане 2005 года. Причем и тогда, как и сейчас, узбекские власти говорили о внешнем факторе (подразумевалось, западном), вызвавшем беспорядки. На экспертном уровне уже говорят о возможности нового возвращения. Однако пока вопрос остается открытым, публично в Узбекистане обсуждается лишь вхождение страны в состав ЕАЭС.
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения авторов