Прошедший год оказался богат на символические даты и юбилеи событий, которые предопределили политическую и экономическую повестку. 25 лет падения Берлинской стены, 20 лет начала первой чеченской войны, 15 лет с момента назначения Владимира Путина премьером… В череде политических и экономических событий и новостей кризисного времени осталась незамеченной еще одна дата — 5 лет назад в тюрьме умер Сергей Магнитский — руководитель отдела налогов и аудита в фирме Firestone Duncan, которая оказывала услуги фонду Hermitage Capital Management.
Магнитский скончался 16 ноября 2009 года в СИЗО Матросская тишина. По итогам долгого и скандального расследования Следственный комитет России заявил, что Магнитский умер из-за осложнения имевшихся у него заболеваний, которые не диагностировали в терапевтическом отделении СИЗО. Многочисленные заявления Hermitage Capital о предвзятости и необъективности следствия остались без внимания. Премьер Дмитрий Медведев официально объявил, что «дело Магнитского» — инструмент давления недобросовестного западного бизнеса на Россию. Покойного Магнитского осудил Тверской суд, несмотря на то что это противоречит решению Конституционного суда (мертвых судить только при запросе родственников или для реабилитации подсудимого). Для российских властей тема вроде как закрыта.
Однако она совсем не закрыта для российского общества и бизнеса. По сути, ровно тогда, в 2009 году, силовая система совершила еще один небольшой, но важный поворот.
Был успешно развеян миф о том, что сотрудники западных компаний могут чувствовать себя в России в относительной, по крайней мере физической, безопасности.
Более того, именно тогда, по мере расследования обстоятельств смерти Магнитского Hermitage Capital и публикации шокирующих фактов в российской пропаганде и риторике так ясно зазвучала тема защиты национального суверенитета. Тезис был предельно прост: открытость следствия, которую требовали бизнес-сообщество и зарубежные СМИ, не что иное как уступка злонамеренным агентам Запада. На которую мы, российское государство, никогда не пойдем. Несмотря на то что многие требования тех самых агентов Запада были фактически нормами российского закона. Несмотря на то что объективное и открытое расследование нужно было прежде всего самой России с ее отвратительным инвестиционным климатом.
Никто не возьмется сегодня подсчитать, какая часть оттока капитала обусловлена «плохим инвестиционным климатом». Страхом за собственную физическую безопасность, страхом перед махинациями, в которые могут быть вовлечены сотрудники правоохранительных и судебных органов, неверием в законодательные юридические процедуры. Но факт есть факт: с 2009-го отток капитала резко увеличился. С $30 млрд в 2010-м до $81 млрд в 2011-м, $61 млрд в 2013 году.
Макроэкономисты объясняют замедление роста и последующую рецессию экономики, которые начались задолго до политических кризисов, прежде всего «отсутствием инвестиций». Что, в общем, логично: люди не дураки, и предприниматели не исключение.
Никто уже давно не верит громким словам, все следят за реальными действиями властей. А там картина не новая.
Стремительно прошло дело «Башнефти», которое теперь окончательно развязывает руки желающим пересмотреть любую приватизационную сделку. И странно не видеть связи между трагедией Магнитского пятилетней давности и тем, что происходит сегодня с «Башнефтью». Российский бизнес, он же терпеливый. Если надо, утрется.