Российская военная операция в Сирии длится уже полтора месяца, вызывая понятное желание выяснить, что мы имеем в сухом остатке. Поскольку оценить качественную сторону операции очень сложно из-за отсутствия независимых данных, придется начать с количественных показателей. Российские источники сообщают, что было нанесено свыше 4000 ракетно-бомбовых ударов по объектам боевиков. Для сравнения, за 14 с лишним месяцев возглавляемая США коалиция нанесла меньше 9000 ударов в Сирии и Ираке. Даже если сделать скидку на возможные различия в методологии подсчета, отличие разительное.
Здесь требуется небольшое пояснение. Главную роль в борьбе с исламистами в Сирии и Ираке играет фронтовая авиация. Российские ВКС базируются на сирийском аэродроме Хмеймим и наносят удары по сирийской территории. Теоретически это делает их уязвимыми для сухопутной операции, но зато позволяет сократить время между вылетами. Авиация западных и арабских стран вынуждена использовать аэропорты в соседних государствах, разбросанные от Кипра до Объединенных Арабских Эмиратов и расположенные на расстоянии многих сотен километров от целей, что резко снижает количество самолето-вылетов в день.
Впрочем, негласное соревнование не ограничивается использованием авиации. 7 октября к операции подключились корабли российской Каспийской флотилии — 26 крылатых ракет, запущенных с расстояния в тысячу с лишним километров, поразили цели в Сирии.
Они не могли привести к коренному перелому на поле боя, но стали сюрпризом для многих военных специалистов.
Хотя западные аналитики выразили сомнение в точности удара, важно, что небольшие и сравнительно недорогие российские суда оказались способны влиять на сухопутные операции на расстояниях, считавшихся ранее недоступными.
17 ноября, после подтверждения версии о теракте на борту российского самолета над Синайским полуостровом, СМИ сообщили о нанесении российским флотом ракетного удара по позициям "Исламского государства"* из акватории Средиземного моря. В тот же день в воздушном рейде против столицы ИГ Ракки российские ВКС подняли в воздух 25 самолетов дальней авиации: Ту-22, Ту-95 и Ту-160. Использование такого количества стратегических ракетоносцев, созданных для нанесения ядерных ударов, является беспрецедентным не только в российской, но и в международной практике последних десятилетий (самолеты подобного класса есть только у России, США и КНР). Была усилена возможность наблюдения за сирийской территорией. После коррекции орбит десять спутников, включая аппараты гражданского назначения, ранее действовавшие в интересах других ведомств, направили свои объективы на Сирию. Национальный центр управления обороной на Фрунзенской набережной заработал на полную мощность.
А за взрывами ракет и ревом самолетных двигателей стали проявляться контуры политической составляющей российской кампании в Сирии:
Во-первых, Россия продемонстрировала, что свергнуть ее союзника военным путем не удастся (осознание этого факта в итоге позволило усадить за стол венских переговоров всех значимых игроков, участвующих в конфликте, включая Саудовскую Аравию и Иран). Это, конечно, не гарантирует быстрого дипломатического решения сирийского кризиса, но обозначает контуры возможного решения: правительство Башара Асада остается у власти и в том или ином виде будет участвовать в выработке будущего Сирии, Россия резервирует за собой ключевую роль в любом переговорном процессе. Встречные удары со стороны международного терроризма, не делающего различий между Россией и Западом, дают дополнительную почву для заключения договоренностей с США и Европой.
Во-вторых, сирийская кампания стала возможностью продемонстрировать миру новую российскую армию.
В ходе боевых действий в Южной Осетии в августе 2008 года Россия была вынуждена оперативно реагировать на меняющуюся обстановку и не смогла продемонстрировать подавляющее техническое превосходство. Более того, грузинская система ПВО сбила стратегический бомбардировщик Ту-22М.
В Крыму российские войска показали, что способны проводить логистически сложные операции, но это была в первую очередь спецоперация в непосредственной близости от собственных границ.
Только в ходе сирийской кампании Россия доказала, что может эффективно перебрасывать свои войска между регионами мира, координируя действия флота, тактической и стратегической авиации. Раньше подобные операции были привилегией Вашингтона и его ближайших союзников — Парижа и Лондона. Более того, Москва продемонстрировала, что может проецировать силу в зоне исключительного контроля НАТО.
Пусть это и было связано с исключительными обстоятельствами, но значение пусков российских крылатых ракет из Средиземного моря сложно недооценить.
Наконец, в-третьих, Сирия оказалась удобной площадкой для того, чтобы обкатать новые технологии. Если США и их союзники пользовались этим преимуществом на протяжении последних 15 лет, то для России сирийская кампания стала первой возможностью применить ряд вооружений в боевых условиях. При этом военная операция против террористической группировки позволяет делать это в режиме «наибольшего благоприятствования». Разветвленность инфраструктуры боевиков позволяет выбирать удобные цели, у противника практически отсутствует возможность нанести ответный удар по атакующим его войскам (что, к сожалению, не ликвидирует угрозу террористических актов), а мировое сообщество по понятным причинам не сильно возражает против российской кампании.
Как показывает практика, судьба "Исламского государства" не может быть решена воздушными ударами, в противном случае это бы уже сделали американцы. Похоже, российская стратегия будет заключаться в дальнейшем ослаблении боевиков, в ожидании пока сирийские, иракские войска и курдские формирования смогут разгромить противника на земле.
Все это укрепит позиции России как на Ближнем Востоке, так и в мире в целом. Когда в 2007 году Россия возобновила плановые полеты стратегической авиации, Москва сделала заявку на статус второй военной сверхдержавы. В небе над Сирией эта заявка была подтверждена впечатляющим взносом. Вопрос только в том, насколько новые амбиции России обеспечены экономическим и социальным фундаментом.
*Запрещенная в России организация