В США за год до начала президентской избирательной кампании складывается уникальная ситуация: считается, что у Хиллари Клинтон среди демократов нет альтернативы и то, что она будет их кандидатом — вопрос решенный. У Барака Обамы заканчивается второй срок, а его вице-президент Джо Байден баллотироваться не собирается.
Но так ли просто все обстоит для Хиллари? И как вообще строится в Америке выдвижение кандидатов на самых дальних подступах к Белому дому?
Если брать чисто формальную сторону, то потенциальный кандидат объявляет о создании «исследовательского комитета» (exploratory committee), некоммерческой организации, цель которой — изучение шансов номинанта на выборах и принятие принципиального решения — участвовать ли в выборах вообще? В случае положительного решения кандидат входит в предвыборную гонку, первым этапом которой являются праймериз, проходящие во всех штатах, на которых избираются депутаты на национальный съезд партии, выдвигающий кандидата в президенты.
Нередко преемником действующего президента становится его вице-президент, который выдвигается де-факто безальтернативно внутри своей партии. Так было с Бушем-старшим при Рейгане и с Элом Гором при Клинтоне. По существующим традициям вице-президенту вызов не бросается.
Байден пока отказывается выдвигаться, что можно понять — в следующем году ему исполнится 74 года, он не харизматик, хотя и является одним из самых опытных политиков США, попав в Сенат еще при Никсоне.
Если же вдруг Байден выдвинется и проиграет праймериз Клинтон, то партия в целом окажется в неудобной ситуации, ибо подобный ход событий будет означать раскол в ней. Когда в 1976 году Рональд Рейган бросил вызов действующему президенту-однопартийцу Джеральду Форду и набрал лишь ненамного голосов меньше, чем соперник, на праймериз, это ослабило позиции главы Белого дома, и он проиграл Джимми Картеру.
Поэтому, скорее всего, Байден не пойдет на такой шаг, ибо в противном случае ему надо было заниматься работой на собственный имидж все время своего второго вице-президентского срока. Но можно ли считать, что предварительная победа у Клинтон в кармане?
Вспомним последнюю конкурентную кампанию 2008 года (в 2012-м исход был ясен еще до ее начала). Хиллари Клинтон уже тогда считалась фаворитом перед ее началом. Но неожиданное появление Барака Обамы спутало ей все карты. И дело вовсе не в том, что афроамериканец был избирателям интереснее, чем женщина (хотя и в этом тоже). Обама взял тем, что он был свежее, у него был драйв, более привлекательный имидж, более интересная программа, молодая и активная команда.
Сейчас сила Хиллари Клинтон заключается в отсутствии ей достойной альтернативы, но, как чертик из табакерки, может выпрыгнуть кто угодно — время еще есть.
На республиканском фланге в 2008 году ситуация складывалась не менее поучительно. За год до кампании в числе фаворитов ходили такие интересные политики, как бывший мэр Нью-Йорка Руди Джулиани, экс-сенатор и актер Фред Томпсон, экс-губернатор Арканзаса Майк Хаккаби, конгрессмен Рон Пол. Джон Маккейн, уже проигравший праймериз Бушу в 2000 году, шел во втором ряду. Но на финише гонки оказался именно он.
Есть и еще одно обстоятельство. Поскольку в 2016 году ожидается разгром демократов, многим потенциально сильным фигурам в их лагере нет смысла рисковать и портить свою репутацию участием в заведомо проигрышном состязании. А для Клинтон третьего шанса уже не будет, поэтому она обречена идти напролом. Неведомо для самой себя она может сыграть ту же роль, что и Боб Доул в 1996 году или Джон Маккейн в 2008-м. В американской практике, когда победа одного из кандидатов по большому счету предрешена, на праймериз соперников выдвигается не самый сильный кандидат. И Доул, и Маккейн — пожилые инвалиды войны — пытались состязаться с молодыми энергичными Клинтоном и Обамой.
Каких же качеств избиратели ждут от американского президента? В первую очередь — лидерских. Но лидер в США — совсем не то же, что лидер в России. У нас, в силу закрытости политического процесса и неподконтрольности его избирателям, лидерство сводится к умению оперировать ресурсами. Поэтому и психотип политиков (точнее — чиновников) иной. Можно быть уверенными, что Путин никогда бы не стал президентом в Америке, как, впрочем, Обама — в России.
В США лидер держится в первую очередь не на материальных, финансовых и медийных ресурсах, а на способности привлекать к себе людей, брать на себя ответственность, заявлять свою позицию и отстаивать ее. Это в свою очередь обусловливает необходимость для политического лидера быть хорошим оратором, блестящим полемистом.
Во-вторых, в глазах американского избирателя не так уж велико значение опыта, столь важного для россиян. Тот же Обама стал президентом, имея минимальнейший политический опыт — всего лишь четыре года сенатором, даже не полный срок! И никакого опыта руководства в смысле пребывания во главе сложной системы: города, штата, корпорации, да хотя бы и химчистки. Бюрократические навыки американским политикам для избрания в президенты не нужны. Народ увидел в Обаме лидера и проголосовал за него. И нельзя сказать, чтобы Обама не справился — он сравнительно успешно руководит сверхдержавой с ядерным оружием и самым большим оборонным бюджетом в мире. В хорошо отлаженной системе рутинные вещи идут сами собой, и обязанность президента — задавать общий вектор политики.
На втором месте для американцев стоят вопросы морали. Кандидаты просвечиваются как рентгеном — и не ради формальностей, а для принятия решения избирателями: достоин или недостоин? Малейшее пятно в биографии может стать пожизненным барьером, как Чаппакуидикский инцидент для Теда Кеннеди, перекрывший ему дорогу в Белый дом.
И в собственно избирательной программе в Америке у кандидатов много такого, что покажется крайне странным россиянам. Принято считать, что главное в США — это экономика. Но избирателям там важны и абстрактные вещи, не связанные напрямую с их повседневной жизнью: отношение к абортам, однополым бракам, исследованиям стволовых клеток и т. п. Это вытекает из того обстоятельства, что американское общество в высшей степени моралистическое.
Рассмотрим, кем же является Хиллари Клинтон, каков ее лидерский потенциал? Главное ее достижение на нынешний момент заключается в том, что она отодвинула мужа в общественном сознании и фамилия Клинтон сегодня уже ассоциируется в первую очередь с Хиллари, а не с Биллом. Путь к этому был непростым.
Лидерские задатки у нее просматривались с детства. Она не просто блестяще училась, но и вела, как бы сказали у нас, активную общественную работу — в школе, в колледже, в университете. В Америке на это обращают внимание. В Йеле и первые годы после него Хиллари специализировалась на вопросах защиты прав детей. Кстати, ее собственная семья ярко демонстрирует смену парадигм в американской жизни: у нее только один ребенок и один внук почти что к семидесяти годам.
Представление о Хиллари как о «мужниной жене», если оно у кого-то и существует, крайне ошибочно.
Она с юности была нацелена на карьеру и сама добилась многого. Достаточно напомнить, что в 31 год Клинтон возглавила Корпорацию юридических услуг — всеамериканскую организацию, созданную Конгрессом, которая обеспечивает предоставление адвокатов в судах неимущим. В этом же возрасте она стала первой женщиной-партнером в старейшей и крупнейшей адвокатской конторе Арканзаса.
Как первая леди штата и как первая леди в Белом доме, Хиллари получила гигантский опыт — более 20 лет — по взаимодействию со СМИ, общественностью, приобрела личные знакомства среди политиков. Она не просто сопровождала мужа в визитах и вела светские приемы, Билл поручал ей курирование важнейших инициатив, например реформы здравоохранения.
Хиллари дважды выиграла выборы в Сенат в таком крупном и сложном штате, как Нью-Йорк. Поскольку в Америке в политике муж и жена рассматриваются как неразрывная пара, можно сказать, что у Хиллари за плечами и две успешных президентских кампании. После восьми лет сенаторства она вполне достойно проиграла праймериз Обаме (сам по себе важный опыт) и четыре года отработала госсекретарем ядерной сверхдержавы. При беспристрастном рассмотрении ее руководства внешней политикой можно сказать, что она не добилась ничего выдающегося: провал «перезагрузки» с Москвой, в высшей степени сомнительное наследие «арабской весны» (включая свержение Каддафи и хаос в Египте), скандал с утечками из Госдепа в Викиликс. Но в Америке больше обращают внимание на то, что она больше всех госсекретарей ездила по миру и активно продвигала защиту прав женщин — ее конек еще со времен первой леди.
Так что в плане лидерства ей равных нет. Многие россияне полагают, что Клинтон выглядит холодной и жесткой, но американцы так не считают. Для них понятно, что Хиллари «работает» на контрасте с привычным представлением о женщине как мягком и добром существе — это в модном феминистическом тренде, и она занимается этим всю взрослую жизнь.
Что касается «семейственности», то, несмотря на весь американский демократизм и ориентацию на индивидуальный успех, родство с известным политиком не является препятствием, скорее, наоборот. «Династий» американцы не боятся. Главное, чтобы они играли по правилам.
Считается, что если человек живет в «политической» семье, то он волей-неволей набирается необходимого опыта.
Но даже если Хиллари Клинтон победит на праймериз, то в столкновении с республиканским кандидатом, кто бы он ни был, шансы ее не представляются безусловными. Во-первых, вполне объяснима психологическая усталость от демократов у власти. Во-вторых, Клинтон слишком долго в большой политике — с 1992 года. А американцы этого тоже не любят. В-третьих, ее возраст со всеми присущими ему рисками.
Впрочем, решать окончательно ее политическую судьбу самим американцам.