В последнее время я наблюдаю тревожную тенденцию — куда бы я ни отправился, везде я выгляжу оптимистом. Меня это беспокоит, потому что обычно меня представляют как человека, предсказавшего пять из двух последних кризисов.
Я пишу эту статью в самолете по пути в Копенгаген, после визита в Словению и Хорватию, где, кажется, все уже махнули рукой на свое будущее. Примерно с таким же настроем я столкнулся в Гонконге и Австралии, а до этого в Турции.
Рост на нуле, инфляция на нуле — и надежда на нуле.
Страны, оказавшиеся в подобных обстоятельствах, пребывают в апатии, поскольку считается, что раз все на нуле, значит никаких реформ не нужно. Отсутствие инфляции не сулит повышения рентабельности или увеличения заработной платы, а отсутствие надежды значит, что политики или выборы могут изменить состав лидеров страны, но не их политический курс и уж тем более не их видение будущего.
Это одно из неумышленных последствий привязанной к нулю экономики и политики. Апатия достигла своей наивысшей точки, и с этим непременно нужно как-то разбираться. СМИ и политики продолжают твердить о том, что нельзя делать, но никто не говорит о том, что сделать можно, а мечты воспринимаются как простые фантазии, забава для детей.
Эта новая пустота формирует молодежь, политическую систему и экономические прогнозы, которые основаны на мыслях и представлениях, но не на реальном положении дел. Во всех странах, где я побывал, макроэкономическая политика просто ужасна, а политики заинтересованы лишь в поддержке статус-кво. Конечно, всегда найдутся бизнесмены и студенты, которые хотят делать больше и лучше — взбираться выше, идти дальше, но они тонут в этой «никчемной реальности».
Мир застрял «в нейтральных водах». В каком-то смысле все хотят быть «чуть-чуть беременными», предаваясь размышлениям о том, что «все могло бы быть и хуже», но при этом ничего не предпринимая.
Сейчас нулевые процентные ставки служат средой, в которой «финансовая инженерия» достигла своего внутреннего предела, высшего проявления искусства манипуляций с таблицами Excel (дисконтированный поток денежных средств на уровне, близком к нулю, = бесконечная оценочная стоимость).
Вот мое решение, которое должно сработать и сработает обязательно:
Во-первых, не стоит забывать, что Господь дал нам два уха и один рот неслучайно: нужно меньше говорить и в два раза больше слушать. Мы созданы для того, чтобы слушать больше, чем говорить!
Во-вторых, всем нужно чуть больше амбиций. Для себя, для своей страны, для своей компании… говорите о том, что вы можете сделать, а не о том, что нельзя.
Вот моя политическая и экономическая платформа (или, скорее, моя не-платформа, учитывая то, что я никуда не баллотируюсь и не претендую ни на какой пост); она очень простая, и ее реализация не требует совершенно никаких затрат.
Обещание № 1: Как президент, я обещаю не делать абсолютно ничего и только поддерживать страну во всех ее начинаниях.
Ошибочная макроэкономическая политика убивает эффективность и стимулы к инновациям неправильным распределением капитала и ресурсов. Богатое общество растет снизу, а не сверху.
Обещание № 2: Государственный сектор не будет увеличиваться в ближайшие десять лет. Никого не уволят, но частный сектор должен перерасти государственный, а оставшимся госслужащим нужно стать более амбициозными. Госсектор должен быть ни много ни мало лучшим в своем деле. Госсектор должен играть ключевую роль в любом обществе, и она заключается в том, чтобы делать только то, что не может сделать никто другой.
Обещание № 3: Прежде чем ввести новый закон, нужно убрать один старый. Сейчас административные вопросы буквально каждую неделю становятся все сложнее и запутаннее, они создают «затраты на управление», абсолютно бесполезные и непродуктивные.
Обещание № 4: Все доверие и весь политический капитал нужно вложить в SME — компании малого и среднего бизнеса.
Исследования показывают, что 85% всех новых рабочих мест создается именно в сегменте SME. Кроме того, именно он отвечает за весь рост производительности и инновации. В свою очередь, в самом SME наиболее активны стартапы, следовательно, нужно ориентироваться именно на них, создавая благоприятные условия для начала нового бизнеса.
Я предлагаю налоговую амнистию на первые три года (большинство начинают зарабатывать деньги только на пятый год своего существования), а также предлагаю сделать инвестиции в стартапы подлежащими вычету из налоговой и пенсионной базы.
Вот и все — это, фактически, демонтаж моей теории экономического Бермудского треугольника, которая объясняет, почему сегодня при нулевых процентных ставках 20% компаний (зарегистрированных на бирже компаний, банков и государственных предприятий) получают 100% льгот и политического капитала. Это значит, что для них стоимость финансирования на 300-400 базисных пунктов ниже уровня нормального бизнес-цикла.
Между тем SME (то есть 80% компаний) вообще не получают льгот и политического капитала.
Акции растут, поскольку дисконтированный поток денежных средств (на 300-400 пунктов ниже нормы) приводит к завышенным оценкам. Безработица и неравенство увеличиваются, но роста нет — нет производительности, нет политических изменений, нет надежды.
Отсутствие надежды вполне объяснимо. Политики хронически не хотят отказываться от самого ужасного монетарного эксперимента за всю историю и не понимают, что он привел к ситуации, когда для того, чтобы вырваться из этой никчемной реальности, нам нужен жесточайший кризис.
Я оптимист, и считаю, что технологии, а также умные, способные и образованные люди готовы сделать все необходимое при первой возможности. Эти 80% могут вернуть нас к жизни менее чем за пять лет — если дать им шанс.
Что еще? Нулевая ожидаемая доходность для фондовых рынков, нормализация процентных ставок — основанная не на росте, а на необходимости «привести все в норму» — и тектонический сдвиг от инвестиций в «бумажные деньги» к инвестициям в производительность и рабочие места в компаниях, которые относятся к тем самым 80%.
В финальном акте повышение ставки Федрезерва (в июне или в сентябре), очевидно, обрушит цены на активы и вызовет настоящую волну «маржин-колл». Греция выйдет из состава Еврозоны, доллар существенно укрепится, а дефицит ликвидности и долларового финансирования приведут к возникновению «мини-кризиса».
Мир меняет направление после кризиса, и все макроэкономические изменения обусловлены политическими ошибками. 2015-й — потерянный год. Думаю, что в 2016 году мы вырвемся из этой никчемной реальности, и тут я оптимистичен. Почему, спросите вы? Потому что сейчас все так плохо, как никогда прежде!