В январе несколько крупных компаний (например, такие знаковые для своих секторов, как АвтоВАЗ и ВТБ) объявили о планах сокращения рабочих мест. Вскоре, впрочем, последовали уточнения, что осуществлять эти планы предполагается через приостановку найма новых работников, а не путем увольнений.
Приостановка найма не является чем-то особенным. Известно, что в условиях жестких правил увольнения — а российские правила увольнения являются жесткими по международной классификации — число увольнений снижается, но при этом снижается и наем нового персонала. Кроме того, напомним, что сокращение занятости не означает равновеликого увеличения безработицы. В экономике всегда есть вакансии, и часть из высвобожденных работников найдет работу довольно быстро, что подтверждается данными о длительности безработицы в России.
Как показали классические работы нобелевских лауреатов 2010 года Даймонда, Мортенсена и Писсаридеса, безработица – это очень важное состояние, не только для экономик в целом, но и для отдельных работников и работодателей. Именно в этот период происходит подбор наилучшей пары: работник находит лучшего для себя работодателя, а работодатель – наиболее подходящего работника.
Однако в отличие от большинства стран, где динамика безработицы является важным показателем состояния экономики, к которому приковано внимание аналитиков, в России такая статистика пристального интереса не вызывает.
Это связано с особенностями приспособления российского рынка труда.
Действительно, уже много лет российские работодатели выбирают наименее затратный способ снижения издержек на труд в периоды экономического спада – уменьшают заработную плату и рабочее время. Такая реакция на экономические шоки устойчиво проявляется уже двадцать лет и связана с институциональными особенностями: наличием большой переменной части зарплаты, привязанной к показателям деятельности предприятий, что обусловлено, в свою очередь, слабой переговорной силой рабочих, низким уровнем пособий по безработице.
Отсутствие эффективной системы страхования от потери работы приводит к значительному падению доходов в периоды безработицы и заставляет сократить период поиска. Жесткое и вызванное прежде всего фискальными мотивами экономии, ограничение размера пособия по безработице, максимум которого на сегодня составляет 4900 руб., заставляет большинство работников в России избегать безработицы. Для этого они стараются переходить с одного рабочего места на другое, а если не удалось – соглашаются на быстрые – но не лучшие - предложения.
В результате безработица в России невысока: 5,5% в 2013 году в среднем по России, 1,5% в среднем по Центральному округу и 2,2% — по Северо-Западному. Но и эффективность механизмов «мэтчинга» (нахождения пары работник — вакансия) невелика. Косвенным измерителем эффективности могут быть данные о «холостом» обороте рабочей силы, когда перемещения работников происходят между старыми рабочими местами. В России почти две трети оборота работников приходится на перемещение между старыми рабочими местами и лишь одна треть оборота работников обусловлена ликвидацией старых и созданием новых рабочих мест (Гимпельсон, Капелюшников и Рыжикова, 2012). Это свидетельствует о преобладании неэффективных технологий «мэтчинга» работников и работодателей на российском рынке труда и больших резервах повышения эффективности в этой области.
Объявленные планы сокращения занятости привлекли внимание, но сокращение занятости не новое явление в российской экономике, а низкая безработица отнюдь не означает отсутствия движения рабочих мест и работников. Так, по данным оборота рабочей силы Росстата, сокращение занятости в корпоративном секторе – устойчивая тенденция, не прекращавшаяся даже в период экономического роста. Большинство экспертов интерпретировало это как медленное обновление, хотя подтверждений о том, что ликвидировались низко производительные рабочие места, в данных нет, поскольку такие данные не собираются.
Рабочие места в период подъема создавались преимущественно в некорпоративном секторе экономики, значительная часть которого находится в тени или полутени. Эксперты говорят о такой российской особенности, как экономический рост без создания рабочих мест, что является очередным подтверждением проблем российской экономики и прежде всего проблем с бизнес-климатом.
Стоит ли ожидать увеличения безработицы в ближайшее время?
С одной стороны, мировой экономический кризис еще не закончен, и российские рынки продолжают ощущать на себе его влияние. Дальнейшее развитие событий, в том числе на российском рынке труда, зависит от мировой конъюнктуры. И последние сообщения о планах сокращения занятости крупными работодателями связаны с неблагоприятными прогнозами экономической конъюнктуры. В то же время до сих пор основная реакция рынка труда состояла в сокращении рабочего времени и в сокращении зарплаты. Нет никаких оснований полагать, что эта модель изменится.
Кроме того, сокращение населения в трудоспособном возрасте, которое лишь частично гасится миграционным притоком, снижает конкуренцию за рабочие места в период экономического спада и толкает вверх относительные зарплаты в период экономического роста.
Все вместе говорит в пользу того, что в периоды экономического спада работодатели, сокращая издержки, продолжат использовать известные им механизмы сокращения переменной части зарплат и сокращения рабочего времени. Эта стратегия будет в большей степени использоваться теми, кто ожидает скорого улучшения экономической конъюнктуры и стремится сохранить квалифицированные кадры, повышенная конкуренция за которых задана демографическими трендами.
В то же время, возможно, мы становимся свидетелями изменения реакции части российских предприятий (с обновленной командой менеджеров) на ухудшение конъюнктуры. Они начинают обращаться к традиционным методам сокращения издержек через сокращение занятости. В этом случае от государства потребуется подстройка системы страхования от потери работы к новым вызовам.