Нынешний украинский конфликт – это в значительной степени конфликт из-за собственности. Причем скорее феодальный, нежели капиталистический или тем более «позднекапиталистический». Какие бы современные технологии – информационные или военные – ни использовались участниками схватки.
Виктора Пелевина с его «S.N.U.F.F» сделали былью. Но перевернули с ног на голову. «Дискурсмонгеры» и «боевые сомелье», как бы им этого ни хотелось (и возможно, казалось в начале «евромайдана» и «русской весны»), не руководят процессом, а лишь ассистируют. Поскольку на кону не смыслы («защита русского мира», «борьба за европейские ценности», «отпор фашизму» на деле оказались лишь атрибутами реалити-шоу) и даже не фабрики с заводами, а территории.
Наверное, отсюда и такая любовь к употреблению термина «геополитика».
Сюзерены делят большую Украину. Их вассалы сражаются за феоды поменьше. При этом, как и положено уважающему себя феодалу, склонны время от времени нарушать договоры о вассалитете. А равно – натравливать на конкурентов доморощенных «робин гудов», у которых тоже есть вполне определенный материальный интерес. Поговаривают, что весной 2014-го спровоцировать волнения в Донбассе помогли слухи о том, что все донецкие и луганские «точки» передаются на «кормление» ОПГ из западных областей, а местным ОГА и милиции велено не вмешиваться.
Кстати, именно поэтому не стоит недооценивать «спор хозяйствующих субъектов», разгоревшийся пару недель назад в Мукачево. Отсутствие идеологической поляризации в этом инциденте не должно сбивать с толку. Ведь, как мы упомянули выше, вовсе не смыслы — главный конфликтный драйвер в современной Украине.
Неслучайно глава ДНР Александр Захарченко зауважал «Правый сектор». Агрессивная гомофобия и нелюбовь к Петру Порошенко, благодаря которым радикальные украинские националисты превратились для донбасских «антифашистов» в «нормальных мужиков» не больше чем красивая телевизионная обертка. Или в крайнем случае «разводящая база» для Кремля, дабы тот не заподозрил своего сателлита в предательстве.
На самом деле речь идет о более глубинных аналогиях, делающих того же Дмитрия Яроша для Захарченко намного ближе и понятнее, чем любой кремлевский функционер. Они оба монетизируют силовой ресурс. И не суть важно, кому они продают свои услуги в данный момент и в каких отношениях друг с другом находятся их «работодатели».
Зато если подняться на несколько ступенек по «феодальной» лестнице, несложно обнаружить параллели между «императором Донбасса» Ринатом Ахметовым и самым богатым «западенцем» Дмитрием Фирташем.
Эти олигархи воевали друг с другом гораздо дольше, хотя, конечно же, не так кровопролитно, как Захарченко с Ярошем. И так же сравнительно недавно обменялись реверансами. В начале июля ахметовская газета «Сегодня» опубликовала интервью с Фирташем, где тот, в частности, высоко оценил деятельность Гуманитарного штаба, созданного Ахметовым для помощи Донбассу. А кроме того, резко раскритиковал борьбу с олигархами: «У нас нет победы на войне, у нас нет победы в экономике. Наверно, поэтому нужны новые враги, чтобы людям показывать, почему плохо жить в стране».
Этот вполне предсказуемый пассаж не заслуживал бы особого внимания, если бы не время его произнесения/публикации. Только что завершившийся июнь стал для Фирташа временем бури и натиска. Сначала МВД инициировало возбуждение уголовного дела против бывшего руководства «Нафтогаз Украины». Арсен Аваков усмотрел наличие сговора в решении Стокгольмского арбитража шестилетней давности, когда «Нафтогаз» обязали передать свыше 12 млрд кубов голубого топлива швейцарскому трейдеру «Росукрэнерго», совладельцем которого был Фирташ.
Таким образом, как утверждал глава МВД, Украина потеряла около $3,3 млрд.
А в конце июня под арестом оказались 86 объектов недвижимости фирташевской группы Ostchem. «Заберем и реализуем это имущество, если Фирташ и Ко не заплатит стране забранные незаконно деньги и не понесет соответствующего наказания», — предупреждал Аваков.
После мукачевской стрельбы именно министр внутренних дел стал главным объектом нападок со стороны «правосеков». И в украинских СМИ появились предположения, что за демаршем радикалов стоит обиженный Аваковым олигарх. Развивая эти рассуждения в логике параллельных «феодальных» миров, вполне можно представить превращение Фирташа в «императора Закарпатья». В итоге Порошенко, сопротивляющийся федерализации Украины, по факту получит ее окончательную феодализацию. И стало быть, коллаборационизм Захарченко совсем не коллаборационизм, а шаг к налаживанию связей с очередными «народными республиканцами».
Стройной комбинации может помешать лишь новый зигзаг в исторически весьма непростых и запутанных взаимоотношениях Фирташа с «Газпромом». На минувшей неделе «Интерфакс» сообщил о многомиллиардных убытках, которые понес «Газпром экспорт», выдав поручительство по кредиту Газпромбанка группе Ostchem. Заем выдавался на приобретение 5 млрд кубов топлива. И как отмечает информагентство, «с бухгалтерской точки зрения «Газпром» фактически сам заплатил за свой газ».
«Газпром» слишком велик, чтобы исключать наличие в концерне и его «дочках» диаметрально противоположных подходов к такому политизированному вопросу, как сотрудничество с Фирташем. Газпромбанк в конце прошлого года требовал от Ostchem немедленно расплатиться по кредиту, угрожая забрать активы. Однако позднее сменил гнев на милость. А в конце июня президент ГПБ Андрей Акимов оптимистично констатировал: «Фирташ нормально пока… С обслуживанием [долга. – А. Б.] у нас проблем не было»
Зато новость про убытки «Газпром экспорта» вышла буквально на следующий день после кадровых перестановок в финансово-экономическом департаменте материнской компании. Многолетний главный газпромовский финансист Андрей Круглов оставил этот пост, сохранив, правда, кресло зампреда. Не следует, конечно, преувеличивать «фактор Фирташа», рассуждая о возможных причинах этих столоверчений.
Но их последствия для самого украинского олигарха нельзя недооценивать.
Если новое финансовое руководство «Газпрома» из-за возросших политических и коммерческих рисков добьется расторжения контрактов с Ostchem, любые гипотетические игры в Закарпатье потеряют для Фирташа всякий смысл. Без эксклюзивных поставок российского газа его «феод» лишается главного конкурентного преимущества и становится легкой добычей для других игроков. Прежде всего — для Порошенко.
Но чем больше обостряется конфликт между Фирташем и Аваковым, тем больше шансов именно такого исхода. Получается, что «Газпром» содействует нормализации обстановки на западе Украины, что едва ли отвечает тактическим интересам Кремля.
Наверное, данный парадокс отчасти объясняется тем, что в России тоже есть свои «феодалы».