2 февраля правительство отрапортовало «об ограничении госзакупок некоторых видов машиностроительной техники иностранного производства». Каковы же последствия этого решения для иностранных производителей и системы госзаказа?
Как ни парадоксально звучит, практически никаких. Дело в двух существенных моментах.
Во-первых, постановление распространяется не на всех заказчиков, а только на тех, чьи закупки регулируются законом о Федеральной контрактной системе (44-ФЗ). К ним относятся министерства и ведомства федерального, регионального и местного уровня, казенные и бюджетные учреждения (например, уголовно-исправительные учреждения, большая часть больниц, школ, детсадов, высших учебных заведений и т.д.). Помимо этого, существует закон №223 «о закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц». Он регулирует закупки госкомпаний и госкорпораций, естественных монополий, унитарных предприятий, автономных учреждений. Эти заказчики не подпадают под действие запрета. К примеру, возьмем строительство метрополитена, которое осуществляется с привлечением иностранной тяжелой техники. Возникает резонный вопрос: перестанут ли строить метро из-за нового постановления? Ответ: закупки ГУП «Метрополитен» не подпадают под запрет, поскольку это унитарное предприятие, регулируемое другим законом — ФЗ №223. По этой же причине постановление не будет ограничивать таких «гигантов» в сфере закупок, как «Газпром», «Роснефть», «Транснефть», РЖД, «Автодор».
Во-вторых, постановление касается не всей продукции машиностроения. Прошлым летом правительство уже запретило госзакупки иномарок, за исключением тех, что произведены на сборочных производствах в России. Эта оговорка свела практически на нет эффект от запрета. Новый перечень запрещенной продукции включает оборудование для добычи полезных ископаемых, строительную технику (самосвалы, экскаваторы и т.п.) и транспортные средства (автобусы, троллейбусы, трамваи и т.п.). Что из вновь запрещенных товаров закупается заказчиками по закону 44-ФЗ, т.е. подпадающими под запрет? Практически ничего. Они строят много и дорого, но заказывают построенный (или отремонтированный) объект, а не осуществляют стройку самостоятельно. Строительная техника стоит на балансе застройщика, т.е. исполнителя государственного контракта. Правительство не запрещает заказчикам покупать строительную технику, но не заключать контракты на строительство с исполнителями (это могут быть и государственные и частные компании), которые собираются выполнять контракт при помощи импортных трубоукладчиков и экскаваторов.
Например, недавно правительство определило единственного подрядчика по строительству моста через Керченский пролив — ООО «Стройгазмонтаж». Заказчиком станет «Управление федеральных автомобильных дорог «Тамань» Федерального дорожного агентства. Закупки пойдут по 44-ФЗ, минимальная сумма контракта составит 212,5 млрд рублей, но предметом закупки станут «работы по проектированию и строительству объекта», а не техника, с помощью которой будут возводить мост.
Эта же логика верна для закупок, например, буровой техники.
Так что добыча нефти и строительство с помощью иностранной техники в России не прекратятся.
С трамваями, троллейбусами, автобусами ситуация несколько иная, но эффект от запрета почти тот же. Госзаказчики (по закону №44) их не покупают вовсе, потому что обычно перевозка общественным транспортом осуществляется в России по регулируемым тарифам либо частными извозчиками («маршрутками»), либо унитарными предприятиями (именно такую организационно-правовую форму имеют предприятия общественного транспорта, в Москве это ГУП «Мосгортранс»), т.е. теми, на кого запрет не распространяется.
Получается, что запретили закупать то, что и так почти не закупалось заказчиками, подпадающими под запрет. Можно сказать, что правительство минимизировало негативный эффект от своих же действий. Экономическая теория гласит, что любое ограничение импорта в экономику на рынках с неэластичным предложением отечественных производителей приведет к увеличению цен и снижению объёмов потребления. В результате, отечественные потребители несут всегда большие потери по сравнению с дополнительными прибылями, которые получают отечественные производители от ограничения конкуренции с импортом (при условии, что такие производители вообще есть). В случае ограничения импорта в госзакупках граждане несут потери не только как потребители, но и как налогоплательщики, поскольку именно из их кармана финансируется покупка выросших в цене товаров. Кроме того, именно в госзаказе нередко отсутствуют производители отечественных аналогов. Например, к продукции машиностроения, которую все-таки покупают по 44-ФЗ, относятся медицинское оборудование и компьютеры. Под запрет они к счастью не попали, иначе мы бы получили снижение объемов высокотехнологической медицинской помощи (при том, что это ничего не дало бы отечественным производителям).
В любом случае, готовы ли мы защищать интересы производителей или потребителей, ограничение импорта уже происходит.
Стремительная девальвация рубля вылилась в рост стоимости всех импортных товаров. По личному признанию некоторых работников медицинских учреждений, закупка нового медицинского оборудования уже стала чем-то исключительным и требующим серьезного обоснования перед руководством. Возможно, делать выводы рано, январь и февраль — это месяцы, когда объемы госзаказа минимальны в силу особенностей российского бюджетного процесса. Но если сокращение бюджетных расходов окажется действительно систематическим (как предлагает Минфин), то это произойдёт и без введения специальных ограничений.