Истории про успех в рыночной экономике — это всегда истории про воду, которая точит камень, про свободный поиск того, что выгодно, про выбор и конкуренцию. Успех в рыночной экономике начинается не с резолюции, данной большим начальником, а с решений, которые принимают люди и фирмы, чтобы потратить поменьше или заработать побольше. Ровно такая история происходит сейчас с московскими аэропортами.
Девальвация рубля превратила транзитные полеты через Москву в очень выгодное дело.
Смотрите. Прямой перелет из Нью-Йорка в Тель-Авив рейсом израильской ElAl или американской Delta в экономклассе стоит чуть меньше $1000. Перелет «Аэрофлотом» с пересадкой в Москве — примерно 36 000 рублей (25 из Нью-Йорка и обратно и около 10 — до и из Тель-Авива). По текущему курсу это получается чуть больше $500 — экономия налицо, особенно для больших еврейских семей из США, которые мотаются в Израиль по пять раз в год: свадьбы, бар-мицвы, Песах и так далее. Где спрос, там и предложение: полупустые зимой 737-е «Боинги» на маршруте «Тель-Авив — Москва» компания заменила на огромные Airbus А330, которые теперь забиты до отказа.
Так «Шереметьево» и, говоря шире, московский авиаузел, становится чуть ближе к превращению в международный хаб. Наше правительство шесть лет билось над этой задачей: сливало и разделяло управляющие аэропортами компании, спорило о количестве взлетных полос, искало собственников «Домодедово», меняло одних менеджеров на других, а в итоге получилось, что задачу решила глубокая девальвация рубля и конкурентный рынок. Компания «Аэрофлот» и рада бы поднять цены, но не может, потому что тогда пассажиры уйдут к «Трансаэро» или другим перевозчикам. Именно так это и должно работать.
Прикольный лайфхак превращается в тренд, тренд — в бизнес-схему, а бизнес-схема — в дополнительную прибыль.
Но чиновники не видят, не хотят замечать эту реальность. Их антикризисный план, фокусы с ключевой ставкой ЦБ — история не про рынок, не про успех, а про директивную реальность, в которой помощь в виде денег или льгот должна быть конвертирована в административную ренту: не коррупционную из-за кризиса, а в отчетную — количество кредитов, выданных «реальному сектору экономики», количество построенных квадратных метров жилья, проданных автомобилей и так далее.
Игры со ставкой
Две самые обсуждаемые экономические новости момента — это антикризисный план кабмина и решение ЦБ понизить ключевую ставку. Новости эти ни в коем случае нельзя воспринимать по отдельности: это по сути одна новость, рассмотренная с разных сторон. Версии про причины снижения ставки — ЦБ меняет политику или ЦБ подставляет кабмин, перекладывая на него ответственность за рост ВВП, — мешают правильно понять, что происходит. ЦБ и правительство играют в одной команде, а подставляют, вернее, начинают охоту на банки, которые встали в очередь за антикризисной госпомощью.
Работает это так. В правительство вызывают банкиров (прежде всего, госбанкиров) и спрашивают, сколько кредитов «реальному сектору» те готовы дать в этом году. Эти беседы идут в разной конфигурации с декабря в кабинетах вице-премьеров. Банкиры крестятся, клянутся на крови и объясняют, что в текущей ситуации даже с учетом госпомощи под нынешние проценты кредиты никто брать не хочет. «Ищите хороших заемщиков», — наседают чиновники. И идут в ЦБ, чтобы уговорить регулятора немного снизить ставку. Если под 18,5% годовых никто не берет, то под 16,5% точно найдутся желающие — уверены они. Начинается новый раунд: банкиры снова крестятся, снова клянутся, но выдают чиновникам коротенькие списки из предприятий «реального сектора», которым они кредиты уже выдали.
Так было и в 2009 году. «Тонны макулатуры» — так описал антикризисную переписку банков и правительства один мой тогдашний собеседник из аппарата правительства.
Писали все и обо всем: кураторы из кабмина хотели держать руку на пульсе захворавшей экономики. Вице-премьеру Виктору Зубкову ВЭБ, ВТБ и Сбербанк писали про кредиты аграриям: сколько, кому и под какой процент. Вице-премьеру Игорю Шувалову — про кредиты градообразующим предприятиям в моногородах, вице-премьеру Сергею Иванову — про кредиты оборонным предприятиям, перевозчикам, авиакомпаниям и «телекомам», премьеру Владимиру Путину — про кредиты прорвавшимся к нему просителям. Потратили тогда огромные деньги, кредитовали направо и налево, но экономический эффект так никто и не подсчитал. Нефть подросла, в 2010 и 2011 годах вышли на 4% с небольшим роста — и слава богу. Все довольны: деньги достались «реальному сектору», кризис победили, банкиров заставили работать на благо страны.
То, что Россельхозбанк надорвался на этой антикризисной ниве и стал самым проблемным среди госбанков и вообще крупных банков в стране, — неважно. Вернее, тогда было неважно, сегодня это чуть ли не самая большая головная боль кураторов села и банковского сектора.
То же самое должно происходить и сейчас, поэтому ставка снижена, а чиновники, распахнув двери в кабинеты, ждут банкиров с хорошими новостями — списками новых заемщиков. Если новостей не будет, ставку еще раз снизят, а потом и еще раз. Как это скажется на валютном рынке, на цели ЦБ по инфляции — не так уж и важно. Государство дает деньги на борьбу с кризисом и хочет получить свой профит: отчеты с цифрами и показателями борьбы. Заработают ли банки на новых антикризисных кредитах, какое качество будет у их новых заемщиков, что у них выйдет, а что нет — это никого не волнует. По крайней мере, пока.
Настоящий план
Ставка, которая снижена, чтобы распечатать антикризисный фонд и как-то сблизить банкиров с деньгами и заемщиков из «реального сектора», и антикризисный план — это гости из той самой директивной реальности, в которой московский авиаузел станет хабом не потому что летать через Москву выгодно, а потому что чиновники потратили уйму денег и времени на его создание. В настоящей рыночной экономике и ставка, и план — вещи важные, но на первое место выходит частная инициатива, умение бизнеса приспосабливаться к новой реальности и умение государства ему помогать: не только деньгами, не только налоговыми льготами, использование которых добавляет бухгалтерии и финдиректору головной боли, а прежде всего умением убирать препятствия с его пути. Рост промпроизводства в декабре прошлого года на 3,9% — гость из рыночной реальности, реальности, в которой никакого антикризисного плана еще нет, ставки уже высокие, но бизнес все равно набирает обороты, чтобы заполнить освободившиеся ниши. Но чиновники и руководители нашего государства эту реальность не видят и не берут ее в расчет.
Вместо того чтобы вызвать каких-нибудь сыроделов в правительство и спросить: «Что мешает? Что и где нам нужно убрать с вашего пути?», они судорожно снижают ставку и требуют от банков начать кредитовать хоть кого-нибудь, чтобы доложить по цепочке наверх: борьба идет, результаты есть. Вместо того чтобы посылать прокуроров проверять цены в супермаркетах, связывать руки, запрещая сокращать персонал, рисуют для промышленности налоговые льготы, причем давать их собираются не из своего кармана, а из кармана регионов, которые и до войны, и до санкций загибались под непосильной ношей «майских указов». Вместо того чтобы дать малому бизнесу не налоговые, а регулятивные каникулы — запретить всем и везде проверять малые предприятия в ближайший год или два, — готовятся вынести на Госсовет вопрос со сносом ларьков в Москве, имея ввиду не только и не столько экономику, сколько сведение каких-то личных счетов руководства администрации президента с Сергеем Собяниным.
Победа над кризисом — большая добыча, и многие в Кремле и правительстве хотят записать такую победу на свой счет.
Если победа будет того же качества, что и в прошлый раз, — это никого не смутит. Нужно дать цифру, красивый отчет, перекачать все записанные в планах деньги в «реальный сектор», доложить и ждать поощрения и политического профита. Критику про «структурные реформы» чиновники отметают, потому что им проще считать такую критику политической борьбой Алексея Кудрина или Михаила Прохорова с кабинетом Дмитрия Медведева. Просьбы реального бизнеса послушать его представителей и ослабить хватку — блажью, желанием коммерсантов не платить налоги и втюхивать гражданам продукцию плохого качества. Просьбы губернаторов звать их на антикризисные посиделки - если не в Огарево, то хотя бы в Белый дом — гордыней: нечего вам делать с вашим, так сказать, региональным лицом в нашем федеральном ряду. Как и в 2009 году, реальный бизнес выживают сегодня не благодаря, а вопреки регулированию, антикризисным мерам, тоннам бумаг и десяткам директивных идей разной степени полезности. Как и в 2009 году, деньги и силы госаппарата, потраченные на борьбу с кризисом, так и останутся средством сохранить в стране директивную экономическую реальность, а не помочь рынку сделать свою работу.