Противники Анатолия Чубайса потирают руки. Счетная палата завершила проверку госкорпорации «Роснано» и до конца апреля, согласно графику, обнародует ее результаты. Уже сейчас понятно, что недругам отца российской приватизации будем чем поживиться. «Большая проверка, объем средств колоссальнейший, объем работ колоссальнейший... Объем нарушений значительный, мягко говоря», — прокомментировал аудитор Счетной палаты Сергей Агапцов проведенную проверку.
Не дожидаясь от аудиторов других сенсаций, корпорация Чубайса на днях сама объявила, что планируемые убытки от неудачных проектов прошлого года составят 21,8 млрд рублей, пытаясь объяснить, что это, в общем-то, не так уж много — 16,4% от общего объема инвестиций. Только общественность процентами не успокоишь. Ведь миллиарды оказались потрачены впустую на фоне очень приличных средних зарплат менеджеров «Роснано» — 400 000 рублей в месяц.
Не говоря уже о ежемесячном жаловании самого Чубайса в размере 2 млн рублей. Как можно столько платить за очевидные провалы?
Собрав в кулак всю силу заднего ума, раскритиковать деяния «Роснано» действительно нетрудно. Неужели было сразу непонятно, что компания Plastic Logic, разрабатывающая гибкие планшеты, должна остаться чисто исследовательской и технологической, а не пытаться запустить массовое производство? Ведь конкурировать с Apple, Samsung или LG по этой части — дохлый номер. Вроде бы это было ясно с самого начала, но 3 млрд рублей до того, как сменили стратегию, потеряли.
Наибольшую сумму — 9,4 млрд рублей — пришлось списать на проекте с группой «Нитол» по производству поликристаллического кремния для солнечных батарей — почему-то вовремя не выяснили, что в Китае аналогичные заводы уже строятся, а значит, рыночных перспектив у более дорогой российской продукции нет. Да и вообще переоценили перспективы солнечной энергетики. Еще два неприятных списания: 2,5 млрд рублей на липецкую компанию по производству режущей проволоки для кремниевых пластин Cutting Edge и 1,3 млрд рублей на ставропольский завод сапфировых пластин «Монокристалл».
Несмотря на массированную атаку защитников бюджета, Чубайс имеет шансы отбиться — ему не впервой, а, кроме того, потеря всего лишь каждого седьмого рубля в таком рискованном деле, как инвестиции в высокие технологии, — это действительно не очень много.
Но как ни парадоксально, для развития хай-тека в России было бы полезнее, чтобы госкорпорация «Роснано» провалилась гораздо сильнее и в результате ее бы серьезно реформировали, если не расформировали.
Государства, желавшие и добивавшиеся технологических прорывов, действовали по другим схемам.
Когда корпорация «Роснано» только создавалась, наиболее вдохновленные замыслом эксперты сравнивали ее с Манхэттенским проектом. По своему масштабу и затратам «Роснано» и правда походила на сделку Рузвельта с ведущими физиками мира. Но есть нюанс, который делает сравнение «Роснано» с Манхэттеном неадекватным. Ни планы создания в США атомной бомбы, ни американская Лунная программа, ни аналогичные советские свершения не представляли собой инвестиционных проектов, в которые надо было удачно вложиться, чтобы потом не менее удачно отбиться. Это была технологическая гонка как таковая, как самоцель, для достижения которой не жалели практически никаких средств. Главное — цель правильно выбрать, и тогда все получится.
Но затем, после реализации атомного и космического мегапроектов, с советским — и по наследству российским — целеполаганием произошло кое-что совершенно неправильное. Известный интернет-предприниматель Герман Клименко недавно напомнил, что в 1960-х годах СССР имел преимущество перед США в некоторых компьютерных разработках, однако почему-то сделал ставку на копирование американских систем и тем самым, извиняюсь за каламбур, запрограммировал свое отставание от США в области IT на десятилетия. Ну а теперь мы отстали от Запада еще и по лекарствам, и даже по трубам большого диаметра.
Какую технологическую цель ни поставит государство — хоть сотовый телефон свой сделать, не говоря уже о запуске космического корабля к Фобосу, — ничего не получается.
«Роснано» — да, собственно, и «Сколково» — в такой ситуации выглядят попытками найти иной способ ускорить технологическое развитие, даже если правы те, кто видит в обоих проектах всего лишь распил бюджетных средств (все равно же это иной способ). Но проблема в том, что прибыль и технологический прорыв — это разные цели, а уж если обе задачи берется решать государственная корпорация, то ситуация возникает просто шизофреническая. С одной стороны, госкорпорация должна экономить каждую бюджетную копейку, с другой — смело и решительно вкладываться в новое и неизведанное. Вспомните, что хотели сделать с Чубайсом, когда он, не найдя достаточного количества привлекательных инвестпроектов, решил временно подержать деньги «Роснано» в банке: нецелевое использование средств! Не говоря уже о том, что заниматься высокотехнологичным бизнесом государству столь же нежелательно, как и любым другим: игрок рынка, имеющий право печатать деньги и собирать с других игроков налоги, и сам никогда не работает эффективно, и всех других делает неконкурентоспособными.
Сейчас Чубайс, чтобы уменьшить потери денег «Роснано», готовит новую стратегию: корпорация будет работать с предпринимателями по схеме полных и ограниченных товариществ. Что ж, это наверняка продлит существование «Роснано» и действительно повысит эффективность ее работы. Но технологических революций не ждите. Для этого государство должно вернуть себе способность грамотно формулировать, извиняюсь за казенщину, приоритеты научно-технической политики. Понять, какая технология ему нужна и добиться ее создания, не думая о возврате средств. А не подсчитывать вместе с аудиторами внутреннюю рентабельность проектов, которые давно уже есть даже в Китае.