На чем советует зарабатывать миллиардер-трейдер Кен Гриффин в трудные времена

В начала марта Кен Гриффин задумчиво смотрел в окно десятого этажа офисного здания в Мидтауне на Манхэттене, одного из трех мест в Нью-Йорке, занятых его чикагским хедж-фондом Citadel стоимостью $47 млрд. На фоне «спецоперации»* России на территории Украины пошли слухи о возможной ядерной угрозе. Хоть Гриффин и не видит на горизонте ядерный гриб, такая перспектива глубоко беспокоит финансиста.

«В моем детстве мир был на грани гарантированного взаимного уничтожения, — говорит 53-летний Гриффин. — Нас учили, что, если случится ядерный взрыв, мы должны спрятаться под столом. Наблюдать, как мы возвращаемся к риторике той эпохи, — огромное разочарование».

На сегодняшний день индекс S&P 500 просел на 12%. Европейские акции и индекс Nasdaq — почти на 18%. Цены на нефть стремительно растут. ЧВ 2021-м Citadel добился прибыльности в 26%, а Гриффин стал богаче на $2,5 млрд. Теперь его состояние равняется $27,2 млрд, однако его самого занимают более масштабные события.

«Продолжающаяся катастрофа на Украине — это огромная случайная ошибка человечества», ― говорит он. В ретроспективе кажется, что в 1990-х годах Украине, возможно, не стоило следовать совету Америки и возвращать России ядерное оружие после распада Советского Союза. Страны НАТО начинают осознавать угрозу, а Гриффин указывает на очевидных бенефициаров перевооружения: компании в области обороны и энергетики, чьи акции уже успели вырасти.

Но это лишь краткосрочные изменения. В долгосрочной перспективе Гриффин видит на горизонте стаю «черных лебедей». Он предсказывает, что масштабы и характер санкций, наложенных Западом на Россию, окажут долгоиграющее воздействие на мировую финансовую систему, построенную на долларе. По его словам, беспрецедентное решение западных государств отрезать России доступ к фондовым рынкам предвещает превращение доллара в оружие.

Это возымеет серьезные последствия, поскольку у России, Китая и других стран не будет другого выбора, кроме как переходить в другие активы, помимо доллара. Отказ торгового блока, состоящего из Китая, России, Ирана и Бразилии, от доллара может легко привести к тому, что американские компании и инвесторы лишатся доступа к быстрорастущим рынкам. «Может быть, мы способствовали окончанию эры американского технологического превосходства?» ― вопрошает Гриффин.

К нему стоит прислушаться. Гриффин умеет видеть общую картину, и ему почти нет равных на Уолл-стрит. За 31 год у него было всего два неудачных года, и в среднем его инвесторы получали 19% в год. Эта прибыльность объясняется тем, что он пристально изучает макротренды и занимает уникальное положение в одном из мировых финансовых центров.

Citadel Securities, вторая компания Гриффина, ― один из крупнейших игроков американского рынка. Когда дело касается ценных бумаг, на фирму приходится более 25% всех сделок в США, 40% розничных сделок и более 30% от сделок с опционами. Гриффин нанимает отличных математиков и ученых, которые используют прорывные технологии, такие как предиктивная аналитика, машинное обучение и искусственный интеллект, чтобы анализировать огромные объемы данных в режиме реального времени. В результате Citadel Securities осваивает новые рынки и растет быстрее, чем хедж-фонд Гриффина.

Citadel Securities получает меньше цента с каждой акции в результате сделок, однако в 2021 году ее выручка составила $7 млрд, и Гриффин впервые согласился поделиться своей империей, продав долю 5% двум ведущим венчурным фирмам, Sequoia и Paradigm. Инвесторы оценили брокерскую фирму в $22 млрд, и, как следствие, состояние Гриффина увеличилось на $5 млрд.

Инвестиции от Paradigm, которая специализируется на криптовалютах, подчеркивают стремление Гриффина стать ведущим игроком на раздробленном, но быстрорастущем криптовалютном рынке. Во главе Citadel Securities стоит 40-летний гений-математик из Пекина Пэн Чжао. Чжао, который получил в Беркли докторскую степень в области статистики, готов к тому, чтобы руководить переходом Citadel к торговле цифровыми активами.

Если пользоваться терминологией казино, Citadel Securities — это «хаус». Неважно, растут рынки или падают. Пока люди торгуют ценными бумагами, Citadel получает прибыль. Залог ее существования — объемы, и, несмотря на беспокойство по поводу последствий «спецоперации» для Европы, Гриффин знает, что неопределенность и нестабильные рынки наверняка сделают его богаче.

«Бизнес, который он [Гриффин] построил... Боже, это невероятно», — говорит миллиардер и управляющий хедж-фондом Пол Тюдор Джонс. Другой инвестор-миллиардер, который пожелал сохранить анонимность, добавляет: «Гриффин сократил издержки, сроки обработки сделок и расходы на внедрение технологий, поэтому остальным очень, очень сложно состязаться с Citadel».

Детство Гриффина прошло на юге Флориды в 1980-х годах. Его с раннего возраста увлекали технологии. Он с отличием окончил старшую школу Бока-Ратон, разбирался в компьютерах и был президентом математического клуба. В юности он подрабатывал в IBM и основал бизнес, который со скидкой продавал образовательные программы преподавателям. Предпринимательство было у него в крови. Его дедушка и бабушка по материнской линии управляли процветающей региональной нефтяной компанией в Иллинойсе, а также тремя фермами и бизнесом по продаже семян.

Гриффин говорит, что впервые заработал на торговле акциями, последовав совету со страниц Forbes. Это был 1987 год, он учился на первом курсе Гарварда и прочитал статью, автор которой подвергал сомнению перспективную новую компанию под названием Home Shopping Network. Он купил пут-опционы в расчете, что акции упадут, и заработал несколько тысяч после краха компании. Позднее он установил спутниковую тарелку на крыше общежития, чтобы в режиме реального времени вводить котировки напрямую в свой компьютер IBM.

Во время учебы в колледже Гриффин торговал опционами и конвертируемыми облигациями, получив $265 000 от родственников и друзей. Его ставки на понижение окупились после краха рынка в октябре 1987 года, и два года спустя, когда он окончил университет, Фрэнк Мейер, владелец чикагской Glenwood Capital, предоставил ему капитал в размере $1 млн. За первый год он добился прибыльности в 70%. В 1990 году в возрасте 22 лет Гриффин получил от Мейера дополнительное финансирование и основал компанию, которая позднее превратилась в Citadel Investments. Это была одна из первых «квантовых фирм» с одним компьютером, двумя сотрудниками и активами на $4,6 млн.

Гриффин с самого начала добивался невероятных результатов, и за первые два полных года трейдинга прибыльность составила в среднем 42%. В 1998 году, когда Гриффину исполнилось 30 лет, хедж-фонды Citadel управляли активами на $1 млрд. В 2002 году он основал Citadel Securities — отчасти потому, что его раздражали высокие комиссии, которые взимали брокеры-дилеры, которые проводили для него сделки с опционами. В 2003 году в возрасте 34 лет Гриффин дебютировал в рейтинге Forbes 400 как самый молодой self-made-участник того года с состоянием $650 млн.

За прошедшие годы он совершил несколько удачных приобретений. В 2002 году он подобрал остатки подразделения Enron, которое занималось трейдингом в области энергетики, а четыре года спустя поглотил Amaranth Advisors и Sowood Capital, когда те понесли катастрофические убытки от трейдинга. Однако не все было так гладко. Финансовый кризис 2008 года принес флагманскому фонду Citadel убытки в размере 50%, фирма была на грани краха. На следующий год он восстановился и добился роста на 62%.

Спросите его, в чем залог успеха, и он расскажет о своем помешательстве на таланте. Он утверждает, что за свою карьеру лично прособеседовал не менее 10 000 кандидатов (примерно два человека в день). Всего лишь за последние три года Citadel наняла более 400 инженеров: часть — прямо из элитных университетов, а остальных — из конкурирующих фирм с Уолл-стрит и IT-корпораций. 

В Citadel идет гонка за выживание. «В Goldman считалось, что я многовато внимания уделяю деталям… слишком жестко управляю некоторыми людьми, — говорит Пабло Саламе, один из инвестиционных директоров Citadel, который до прихода в хедж-фонд в 2019 году был вице-председателем Goldman Sachs. — А потом я понял, что мыслил слишком масштабно. Кен показал мне, что значит внимание к деталям».

На протяжении большей части своей карьеры Гриффин избегал публичности. Но в прошлом году тесная связь между Citadel Securities и брокерской фирмой Robinhood привлекла к ним массу нежелательного внимания. Citadel платит Robinhood за миллионы заказов на покупку и продажу ежедневно, а затем с помощью своих огромных вычислительных возможностей повторяет сделки так, что они приносят практически безрисковую прибыль. Эта практика легальна, и именно так Robinhood может позволить себе работать без комиссий, но многие считают ее неэтичной.

В феврале 2021 года Гриффину пришлось выступить перед Конгрессом, чтобы дать показания в слушании по делу о приостановлении торгов акциями GameStop — символа лихорадки «мемных акций», охватившей тогда Уолл-стрит. Армия неискушенных трейдеров, преимущественно из Robinhood, довели цену на акции проблемной розничной сети видеоигр до небывалых высот, попутно едва не разорив нескольких акул рынка. Хедж-фонд из Нью-Йорка, Melvin Capital, понес убытки на шорт-сквизе и оказался на грани банкротства. Хедж-фонд Гриффина и фирма Стивена А. Коэна Point72 спасли Melvin, предоставив срочные инвестиции в размере $2,75 млрд.

Несколько дней спустя Robinhood запретил клиентам покупать мемные акции, к которым, помимо GameStop, относились упадочная сеть кинотеатров AMC и сеть мегамаркетов Bed Bath & Beyond. Цена на акции GameStop обрушилась, что фактически было выгодно для Melvin. После того как инвесторы подали множество исков, а Комиссия по ценным бумагам и биржам начала расследование, Гриффин под присягой сообщил Конгрессу, что не вел переговоров с Robinhood. С Citadel и Robinhood сняли обвинения в сговоре, но Гриффин стал героем бесчисленных мемов на Reddit и Twitter.

«Осуждение платы за поток заказов, может быть, и выгодно политически. Но будет очень жаль, если это лишит розничных инвесторов веры в фондовый рынок и помешает направлять капитал в компании, которые создают рабочие места, — говорит Гриффин. — Когда я учился в колледже, комиссии за трейдинг составляли $19 или $20. Сегодня они равны нулю. Я хочу сказать, мы уступили розничным инвесторам невероятное количество ресурсов — и моя фирма была в авангарде этого феномена».

Во время пандемии Гриффин пожертвовал более $50 млн на разработку вакцин и другие программы, связанные с коронавирусом. Как и некоторые другие игроки Уолл-стрит, он открыл во Флориде офис с временным залом торгов для 50 ключевых сотрудников и их семей в гостинице Four Seasons в Палм-Бич: недалеко от принадлежащего ему прибрежного участка площадью 20 гектаров, который находится в 800 метрах от особняка Мар-а-Лаго Дональда Трампа.

В июне 2021 года Гриффин приказал большинству из 4000 сотрудников вернуться в офис. «Одним из ключевых элементов нашего успеха стало наше решение вернуться в офис, — говорит он, соглашаясь, что присутствие в офисе свидетельствует об уважении к клиентам фонда. — Несомненно, совместная работа моих коллег и личное присутствие подчеркивают нашу готовность действовать и реагировать на информацию так, как это не под силу многим нашим конкурентам».

«Спецоперация» на Украине вытеснила на задний план переживания по поводу пандемии и мемных акций. Как любой талантливый трейдер, Гриффин фокусируется на эффекте домино. Иными словами, его интересует, как реакция на одно бедствие сокращает число доступных инструментов для борьбы со следующей катастрофой. Он сожалеет об экономических мерах, которые правительство США приняло для борьбы с пандемией: «Это сильно отразилось на нашем бюджетном дефиците и ляжет тяжким бременем на плечи следующего поколения. Когда расходы бюджета сократятся, каким окажется органический экономический рост?» 

Кроме того, программа стимулирования экономики способствовала инфляции, которая сейчас составляет 8%. «Мы в сущности никогда не сталкивались с инфляцией в сознательном возрасте, — говорит Гриффин. — Мы не задумывались о том, чтобы согласовывать зарплаты на много лет вперед с учетом индексации».

Гриффин считает, что инфляция вынудит центральные банки по всему миру поднимать процентные ставки. Это плохой знак для Европы, где рекордный рост цен на электроэнергию и природный газ (в десять раз выше цен в США) уже препятствует производству продуктов вроде химикатов и удобрений на основе газа.

По словам Гриффина, возможно, крупнейший риск — это превращение доллара в оружие теперь, когда западные державы лишили Россию доступа к банковским счетам, где хранятся денежные средства и ценные бумаги на сотни миллиардов долларов. «Страны не захотят зависеть от расположения Америки», — считает Гриффин.

Это только начало. Он полагает, что ситуация ухудшится. Нет ничего сильнее потребности в инновациях, утверждает он. По его мнению, если лишить соперников вроде России и Китая доступа к американским технологиям, они просто найдут другие решения. «Выстраивание независимости от США в части высоких технологий стало вопросом выживания, потому что они не могут на нас положиться», — говорит Гриффин.

Он озадачен тем, что Америка, обладающая богатыми природными ресурсами, не может обеспечить себя нефтью. «Это вид инфляции, вызванный политическими решениями в Вашингтоне, — говорит он. — Нам повезло, что в Америке есть такие большие запасы ресурсов — сочетание ископаемого топлива, нефти, природного газа и [большой территории] нашей страны, которая позволяет использовать энергию солнца и ветра. Это совершенно неприемлемо, чтобы наша страна, при всех технологических и геологических преимуществах, зависела от какой-либо другой страны в энергетике».

Несмотря на сгущающиеся тучи, Гриффин считает, что инвесторы не должны пугаться роста цен на сырье. Он верит, что такие скачки цен в конечном итоге сгладятся сами по себе. Взять к примеру природный газ, который всего 15 лет назад был дорогим и дефицитным. Затем был выработан революционный метод гидроразрыва пласта, и теперь американский газ настолько дешев и доступен, что США экспортируют в Европу 7 млрд куб. м футов в день, вытесняя российский газ.

Гриффин отмечает, что «со временем сырье, как правило, резко дешевело, поскольку удавалось либо придумать, как продавать его по более низкой цене, либо найти более дешевое решение».

По его словам, лучшая ставка в долгосрочной перспективе — это инновационные быстрорастущие американские компании «на передовой революции в работе корпоративной Америки».

Как инвестор, Гриффин все еще настроен скептически по отношению к биткоину. «С экономической или экологической точки зрения в биткоине нет ничего эффективного. Я не считаю биткоин платежным инструментом, — говорит он. — Лично я не понимаю, в чем ценность криптовалют как способа сохранения сбережений. Но, знаете, я сам владею активами, о которых другие люди сказали бы то же самое. Я коллекционирую американское абстрактное искусство».

Однако, как проницательный бизнес-стратег, Гриффин не может не направить своих квантовых гениев из Citadel Securities с их мощными алгоритмами на рынок трейдинга криптовалют объемом $2 млрд. В конце концов, если можно так просто зарабатывать на трейдерах Robinhood, простаки, которые обеспечили Dogecoin капитализацию $20 млрд, уж точно должны быть легкой добычей.

Недавно Гриффин уже опередил криптоигроков, купив за $43 млн первую печатную версию Конституции США. На аукционе Sotheby’s в ноябре 2021 года его самым серьезным соперником был цифровой денежный коллектив на основе блокчейна — «децентрализованная автономная организация», известная как ConstitutionDAO, которая привлекла десятки миллионов в попытке купить документ.

Заполучив трофей, Гриффин связался с членами DAO. «Мы хотели обсудить идеи вроде совместного управления в течение некого периода или позволить им создать NFT [на основе Конституции] для участников DAO, — говорит он. — Но они не смогли принять решение». Вместо этого он разрешит выставить документ в Музее американского искусства Кристал-Бриджес, который принадлежит миллиардерше Элис Уолтон и находится в городе Бентонвилль, штат Арканзас. 

«Нужна иерархия, нужна структура руководства, нужны четкие процессы принятия решения и четкое распределение полномочий, — говорит Гриффин. — Культура наград за участие не поможет создать лидеров, которые необходимы, чтобы управлять нашей страной в бизнесе или в политике».

* Согласно требованию Роскомнадзора, при подготовке материалов о специальной операции на востоке Украины все российские СМИ обязаны пользоваться информацией только из официальных источников РФ. Мы не можем публиковать материалы, в которых проводимая операция называется «нападением», «вторжением» либо «объявлением войны», если это не прямая цитата (статья 53 ФЗ о СМИ). В случае нарушения требования со СМИ может быть взыскан штраф в размере 5 млн рублей, также может последовать блокировка издания.