Проблема на триллионы: как кризис разрушил экономику госзаказа

Государство в России было повсюду. За годы нефтяного благоденствия на подрядах, поставках, услугах госкомпаниям, регионам и министерствам выросли не только олигархи и «друзья Путина». Богатели строители, страховщики, ритейлеры, фармацевты… В 2000–2014 годах госзаказ увеличивался каждый год: даже в кризисном 2009-м, когда цена на нефть ненадолго опускалась ниже $40 за баррель, правительство не сократило, а увеличило расходы для стимулирования экономики. В 2014 году, по данным Минэкономразвития, общий объем федерального, регионального и муниципального заказа достиг 9 трлн рублей. Для сравнения: все бюджетные расходы составили 22 трлн рублей.

Но, кажется, долгий «медовый месяц» заканчивается: государство сокращает расходы. И это только полбеды.

Девальвация рубля вкупе с зависимостью от импорта ставит подрядчиков в сложное положение — им стали невыгодны многие уже заключенные контракты. Цепочка на этом не заканчивается — банкротство подрядчиков грозит убытками банкам, которые до сих пор зарабатывали миллиарды на выдаче банковских гарантий. Новый кризис будет долгим. По расчетам Минфина, в ближайшие три года цена на нефть не превысит $70 за баррель, экономика будет сокращаться, а вслед за ней — и доходы населения.

В сложном положении оказались проекты разного масштаба и политической значимости. На строительство стадионов к чемпионату мира по футболу в 2018 году государство потратит 106 млрд рублей. Шестой объединенный авиационный отряд ФСБ нуждается в сливочном масле — электронный аукцион с начальной стоимостью 3 млн рублей был объявлен в начале февраля. Прокуратуре Приморского края срочно требуется квартира во Владивостоке, начальная цена лота — 4 млн рублей. И на каждый из этих запросов должен ответить российский бизнес. Что будет с отлаженной системой госзаказа?

Как экономит государство

В конце прошлого года правительство наконец признало факт кризиса — до министерств и ведомств дошло новое указание Минфина сократить расходы бюджета на 10% от плана. На данный момент под нож пущены расходы примерно на 800–900 млрд рублей. Это только первый шаг — весной Минфин хочет сократить расходы еще на 600–700 млрд рублей. «В ином случае бюджет будет сверстан с дефицитом более 3%, а это значит, что придется активно тратить резервные фонды или занимать задорого на внешних рынках», — предупреждает чиновник Минфина.

Замминистра экономического развития Евгений Елин объясняет логику предстоящих сокращений: «Есть объекты первой необходимости, и они должны быть построены, тем более если они уже в стадии строительства. А вот строительство новых объектов будет отложено».

Сокращение расходов застало ведомства врасплох — они успели заключить контракты из расчета, что получат от Минфина все деньги.

Сотрудник Минфина рассказывает, что некоторые оборонные ведомства заключали контракты даже на большую сумму, надеясь, что благодаря напряженной ситуации в стране им удастся добиться дополнительных расходов.

Сейчас Минфин советует ведомствам приостановить заключение контрактов на 2016–2017 годы и ждать лета, когда будет готов новый бюджет на 2016–2018 годы. «На золотой дождь надеяться не стоит — если нефть не начнет стремительно расти, верстать бюджет придется исходя из среднегодовой цены на нефть $60–70 за баррель, то есть нам придется отказаться от новых крупных проектов, прежде всего инфраструктурных», — комментирует чиновник министерства.

Проблемы в экономике сказываются и на региональных бюджетах. Кризис ощущает даже самый богатый регион страны — Москва. К примеру, в столичном правительстве полагали, что строительство метро на территории новой Москвы начнется в 2015 году. Прокладка 15 км метро оценивается в $2 млрд. Летом определился и вероятный подрядчик — копать землю с радостью согласились китайские строители. Однако соглашение заключено не было.

quote_block node/268493

Китайцы предусмотрительно потребовали привязать стоимость контракта к курсу доллара.

Заместитель мэра Марат Хуснуллин поясняет, что власти не отказались от планов строительства метро, но сейчас не могут заключить контракт «из-за существенных колебаний курса рубля к юаню или к доллару». Стоимость новой ветки тем временем растет: летом при среднем курсе доллара 32,8 рубля стоимость строительства оценивалась около 60 млрд рублей, в ноябре Хуснуллин называл цифру в 80 млрд (средний курс доллара 46,2 рубля). Сейчас московские власти не называют стоимость строительства в рублях.

Госкомпании пока ведут себя по-другому. В конце ноября правительство одобрило инвестиционную программу «Газпрома» в размере 840 млрд руб­лей. Соответствующая программа РЖД на 2015 год — 414 млрд рублей. По словам вице-президента РЖД Анатолия Мещерякова, никаких сокращений не планируется: «Те цифры, которые [в инвестпрограмме] утверждены, — это и так самый консервативный вариант развития». Представитель «Газпрома» отказался комментировать риски по контрактам.

«Секвестр инвестиционных программ у монополий, конечно же, будет, — считает директор Института стратегического анализа Игорь Николаев. — Чудес не бывает, если в экономике страны спад, то он будет и в отдельных секторах. Больше всего пострадают железнодорожники, уже в январе их грузооборот снизился на 2%». Всего же, полагает Игорь Николаев, госкомпаниям придется ужаться в этом году не меньше чем на 15–20% от запланированных расходов.

К чему готовятся подрядчики

Как себя ощущают подрядчики, получившие заветные госконтракты? Проблемы у них примерно одинаковые, полагает Евгений Елин. По сути, они оказались заложниками резкой девальвации рубля и ускорившейся инфляции. Сроки исполнения и цены заключенных контрактов пересмотру не подлежат, поэтому подрядчиков засыпали штрафами, размер которых достигает 10% от стоимости подряда. Одновременно банки перестали выдавать компаниям гарантии, необходимые для участия в тендере. Особенно трудно получить гарантии малому и среднему бизнесу.

Вот типичный пример в Екатеринбурге. Сотрудники компаний-подрядчиков, отобранных правительством для строительства стадионов к чемпионату мира по футболу в 2018 году, рассказывают, что отечественные стройматериалы и комплектующие подорожали на четверть, а импортные — на 70%. Если придерживаться первоначального проекта, цена екатеринбургской стройки подскочит с 20 млрд до 27 млрд рублей при заложенных в бюджете 15,2 млрд.

Единственный вариант удержаться в смете — менять проектные решения.

Например, уменьшить вместимость стадиона с 45 000 до 35 000 человек и отказаться от паркинга — это позволит снизить стоимость строительства в Екатеринбурге до 10 млрд рублей. «Хорошо, что мы контракт еще не подписали и есть какое-то пространство для маневра в части изменения проекта и его цены, — говорит источник, близкий к группе «Синара» Дмитрия Пумпянского (подрядчик реконструкции стадиона в Екатеринбурге). — В целом, наши субподрядчики в тяжелом положении, особенно те, кто связан с металлургией и машиностроением».

Сложнее дела обстоят у Араса Агаларова, который уже заключил контракт на строительство одного из двух порученных ему стадионов. Стоимость строительства арены в Ростове-на-Дону согласно госконтракту — 18,7 млрд рублей. Агаларов передал через своего представителя, что будет обращаться в правительство с просьбой увеличить эту сумму.

Правительство будет стараться сдерживать бюджеты мегастроек, но многие проекты политические и отказываться от них не будут даже при серьезном удорожании, уверен федеральный чиновник. В качестве примера он приводит Керченский мост, подрядчиком строительства которого назначен «Стройгазмонтаж» Аркадия Ротенберга.

«Пока предельная сумма контракта — 230 млрд рублей, но очевидно, что проект будет дорожать, — говорит федеральный чиновник. — Во-первых, все крупные стройки дорожают. Во-вторых, 230 млрд — примерная оценка расходов».

Как банки теряют миллиарды

Четвертого апреля 2014 года «Мостовик», входивший в число крупнейших строительных компаний России, подал иск о банкротстве, и в июне Арбитражный суд Омской области ввел в компании внешнее наблюдение. В числе главных пострадавших в этой истории — коммерческие банки, выдавшие банковские гарантии для государственных заказчиков. «Мостовик» оказался рекордсменом по долгам перед кредиторами — более 60 млрд рублей. Среди кредиторов — Сбербанк, Газпромбанк, Альфа-банк, Промсвязьбанк и Росбанк. Всем им «Мостовик» изрядно испортил отчетность: гендиректор компании Олег Шишов давал под гарантии личные поручительства, но денег на его счетах не оказалось. Банкротство «Мостовика» оказалось не единственным. В 2014 году обанкротились и «Инжтрансстрой» Ефима Басина, и «Мосинжстрой» Игоря Линшица.

Банковские гарантии по госконтрактам до недавнего времени были удобным инструментом покрытия возможных убытков для государственных заказчиков. Как правило, они требовали обеспечения, но не каждый подрядчик мог «вытащить» деньги из оборота. По закону обеспечение для контрактов стоимостью до 50 млн рублей составляет 5–30%, для более крупных — от 10% до 30%, но в любом случае не меньше суммы аванса, который может достигать и 100% контракта. «До истории с «Мостовиком» банкиры конкурировали между собой за рынок банковских гарантий, но теперь это не так», — говорит первый зампред правления Промсвязьбанка Владимир Яшин.

Банковские гарантии в основном выдавались под личное поручительство гендиректора компании, которое является самым неликвидным обеспечением, объясняет управляющий партнер адвокатского бюро ЕМПП Сергей Егоров. «При этом избежать выплаты по гарантии банку очень сложно, если вообще возможно», — добавляет партнер TertychnyLaw Иван Тертычный. Однако до 2014 года банки закрывали на это глаза, так как гарантии позволяли им зарабатывать около 1% от суммы заказа и более, а риск выплаты не учитывался в балансе и не давил на капитал.

Теперь банки ужесточили условия выдачи гарантий, а многие вообще перестали их выдавать строителям.

Те же, кто выдает, например Сбербанк, требуют в качестве обеспечения не только выручку по госконтракту и личное поручительство собственника, но и депозит в размере до трети от суммы обязательства. Комиссия банков выросла до 4–5%, а после повышения ключевой ставки ЦБ в декабре — до 12%. Крупные госзаказчики, например ФСК или «Ростех», стали требовать от контрагентов гарантии только крупных банков и преимущественно с госучастием.

По данным на конец 2014 года, 600 банков выдали исполнителям госконтрактов гарантии на 6,2 трлн рублей. 72% от этой суммы приходится на 10 крупнейших банков, причем у большинства из них объем выданных гарантий равняется примерно 20% от кредитного портфеля (см. таблицу). Из общей картины выбивается только Банк Москвы: он выдал гарантий на 360 млрд рублей, что составляет почти 50% его кредитного портфеля.

По расчетам Forbes, за прошлый год банки выплатили по гарантийным случаям 50 млрд рублей, что съело большую часть их прибыли от комиссий. Причем проблемы нарастают как снежный ком: 40% выплат пришлись на IV квартал.

Самые большие выплаты в 2014 году были у Банка Москвы — 5,7 млрд рублей, или 1,6% гарантийного портфеля. Главным источником проблем для банка оказалось Минобороны: Банк Москвы поручился за компанию «Инвестстрой-15» Сергея Худякова, получившую 63 млрд рублей субподрядов на строительство жилья для военных. Строительство не было завершено, и ОАО «Главное управление обустройства войск» (входит в «Оборонсервис») потребовало от банка вернуть не отработанный субподрядчиком аванс на 5,4 млрд рублей. В начале года суда еще не было. В чью пользу банк выплатил миллиарды рублей по госгарантиям в IV квартале, в банке не раскрывают.

Убытки грозят и Альфа-банку, известному своим консервативным подходом к заемщикам. В конце года банк подал заявление в правоохранительные органы о мошенничестве руководителей «Энергостройинвест-Холдинга», совладелец которого — Антон Зингаревич. Банк выдал гарантии на 5 млрд рублей по контрактам компании на строительство и обслуживание объектов ФСК ЕЭС. Объекты не были сданы в срок, и теперь ФСК требует от Альфа-банка покрыть убытки. Еще один проблемный принципал для Альфа-банка — группа Е4, бенефициаром которой является Михаил Абызов. В конце года компания, занявшая у банков около 30 млрд рублей, стала испытывать трудности с обслуживанием кредитов, и Альфа-банк потребовал досрочного возврата 5,7 млрд рублей. Если компания не справится с долговой нагрузкой, банку придется выплатить примерно столько же по выданным ей гарантиям.

«Возможные потери банков в 2015 году от выплат гарантий оценить сложно, но не исключено, что они достигнут 5–10% от суммы гарантий (то есть 300–600 млрд рублей. — Forbes)», — считает Владимир Яшин. Такие потери будут равнозначны всей прибыли банков за прошлый год (7% капитала), или половине суммы, которую государство потратит в 2014 году на докапитализацию банков через ОФЗ.

Спасательный круг

Что делает правительство, чтобы остановить снежный ком проблем госзаказа?

Первым антикризисным шагом стали поправки в закон «О федеральной контрактной системе» (ФКС), принятые в декабре 2014 года.

«Государство бросилось тушить разгорающийся пожар», — резюмирует Кирилл Кузнецов из «Тендеры.ру». Теперь заказчики могут в течение 2015 года списывать подрядчикам штрафы за срыв сроков исполнения контракта, продлевать эти сроки и увеличивать стоимость госконтракта исходя из фактического роста цены, объясняет директор департамента Минэкономразвития Максим Чемерисов. Кроме того, малый бизнес может претендовать на получение госконтрактов без банковских гарантий, которые не потребуются и в случае, если авансы идут через Федеральное казначейство.

Гарантии будут не нужны и при банковском сопровождении контракта, когда банк контролирует назначение платежей и получает вознаграждение с оборота проведенных им средств.

Сейчас банковское сопровождение рекомендовано для федеральных контрактов от 10 млрд рублей.

По словам Чемерисова, останется немного случаев, когда потребуется банковская гарантия, ее минимальный размер при отсутствии аванса снижается с 30% до 10%. Коммерческие банки по факту теряют большой рынок, но риски для всей экономической системы заметно уменьшатся.