Одним из последствий кризиса для российской нефтегазовой отрасли стало замедление темпов прироста переработки попутного нефтяного газа (ПНГ). Если с 2013 по 2014 год коэффициент утилизации ПНГ увеличился сразу на 6 процентных пунктов (с 78,9% до 84,9% — подсчеты WWF России на базе отчетности вертикально интегрированных нефтяных компаний), то в 2015 году — лишь на 1 п. п. (до 85,9%). При этом в абсолютном выражении объем сжигаемого в факелах газа увеличился с 19 млрд до 20 млрд куб. м, следует из данных космического мониторинга Глобального партнерства Всемирного банка по сокращению сжигания ПНГ.
Проблемой экологически опасного сжигания ПНГ в факелах регулирующие отрасль органы вплотную занялись в конце 2000-х. Чтобы сделать переработку ПНГ коммерчески привлекательной, правительство в 2008 году пошло на либерализацию цен на попутный газ. Четыре года спустя были установлены штрафы для компаний, которые сжигают более 5% добываемого ПНГ, после чего был увеличен повышающий коэффициент в формуле расчета платежей за сжигание попутного газа: в 2013 году — с 4,5 до 12, а в 2014-м – до 25.
Это стимулировало нефтяников и компании смежных отраслей вкладывать средства в переработку ПНГ. Так, «Лукойл» за 2011-2013 годы ввел более 100 объектов по утилизации нефтяного газа, благодаря чему уровень его использования компанией для выработки электричества на газовых станциях и закачки в пласт для повышения нефтеотдачи увеличился с 78,6% до 87,7%. В свою очередь, «Роснефть» в 2014 году закончила строительство мощностей по переработке ПНГ на Ванкорском месторождении стоимостью 46 млрд рублей. Наконец, «Сибур» в 2012 году открыл на Ямале Вынгапуровский ГПЗ мощностью 2,7 млрд куб. м в год, а в 2016 году увеличил ее до 4,6 млрд куб. м (на проект в общей сложности ушло 16 млрд рублей).
Однако в 2015 году инвестиции компаний в переработку ПНГ снизились на 15% (оценка Минприроды). В условиях кризиса вложения в проекты по утилизации нефтяного газа для участников отрасли обременительны, равно как и штрафные платежи за сверхнормативное сжигание ПНГ в факелах: в феврале 2015 года руководители пяти нефтяных компаний («Лукойл», «Газпром нефть», «Сургутнефтегаз», «Башнефть», «Татнефть») в письме к президенту предложили снизить коэффициенты расчета штрафов. Правительство навстречу нефтяникам не пошло, видимо, полагая, что кризис не должен стать поводом для снижения экологических стандартов. Однако достичь к 2020 году 95-процентной утилизации ПНГ, как это планирует Минэнерго, будет сложнее.
Кризис также осложнил проблему низкой доступности информации о нефтяных разливах. По данным Росприроднадзора, в 2015 году произошел 2531 разлив нефти и нефтепродуктов, однако освещение в СМИ получило лишь 37 инцидентов (подсчеты WWF России). Большинство происшествий вызвано коррозией стальных труб без антикоррозийной защиты, из которых изготавливаются промысловые нефтепроводы: без порывов они могут служить не более 15-20 лет, в то время как их средний возраст в России составляет 30-35 лет (оценка Greenpeace). Выходом может быть модернизация промысловой сети нефтепроводов, однако для этого потребуется 1,3 трлн рублей (оценка Минприроды).
В одиночку компаниям будет сложно профинансировать такие расходы, тем более что для них сегодня первостепенную важность имеют затраты на поддержание докризисного уровня добычи. Так, «Роснефть» в 2015 году увеличила проходку в эксплуатационном бурении на 36% (до 6,9 млн м) и ввела в эксплуатацию 1839 новых скважин на своих месторождениях (плюс 15% к 2014 году).
Решить проблему может частно-государственное партнерство: правительство, и участники отрасли могли бы создать фонд, из средств которого бы оплачивались расходы по замене промысловых труб.
Сегодня же в силу низкой значимости расходов на окружающую среду компании нередко пытаются скрыть данные о происшествиях. Пример тому - разлив в Сургутском районе Ханты-Мансийского автономного округа, который был обнаружен сибирскими экологами в июле 2015 года. Как полагают в Росприроднадзоре, инцидент стал следствием утечки из магистрального нефтепровода «Транснефти», произошедшей пятью месяцами ранее: в зимних условиях разлив диаметром 1 га оставался незаметным, однако паводок поднял находившиеся на земле нефтепродукты, в результате площадь разлива достигла 15 га.
Сократить масштаб и количество подобных происшествий могло бы внедрение штрафов за отказ от предоставления или искажение информации о факте разлива.
Ввести такую норму в Административный кодекс предлагается в новом законопроекте Минприроды, который до конца года будет вынесен на рассмотрение Думы: в случае принятия документа размер штрафа составит до 1 млн руб. Однако санкционные методы сверху могут дать результат только в том случае, если они будут подкреплены общественным контролем.
Это наглядно показал опыт подготовки рейтинга экологической ответственности нефтегазовых компаний России, который уже три года подряд публикуется группой CREON Energy и Всемирным фондом дикой природы (WWF) России при участии Национального рейтингового агентства (НРА). Стремясь подняться в рейтинге как можно выше, все больше участников отрасли стало готовить нефинансовую отчетность, соответствующую международным требованиям в области устойчивого развития GRI (Global Reporting Initiative): если в 2013 году это делала только «Зарубежнефть», то в 2015 году – уже 9 компаний (помимо «Зарубежнефти», это «Роснефть», «ЛУКОЙЛ», «Газпром нефть», «Татнефть», «Башнефть», «Газпром», «Сахалин Энерджи» и «НОВАТЭК»). Улучшились и среднеотраслевые показатели: за 2013-2015 годы средние удельные выбросы в атмосферу вредных веществ снизились с 3,82 до 2,09 кг на тонну условного топлива, а среднее удельное водопотребление — с 2,03 до 1,85 куб. м/тут.
Время покажет, поспособствуют ли рейтинговые инструменты решению двух ключевых экологических проблем российской «нефтянки».