Долгие годы ответ на вопрос: «как лучше всего структурировать владение крупными активами» для многих российских владельцев капиталов был самоочевидным – конечно же, это траст в низконалоговой юрисдикции в рамках английского права. Это позволяло, по распространенному убеждению, как повысить конфиденциальность владения активами, так и обеспечить более простой и гибкий переход владения активами к следующему активами без ограничений (шестимесячный мораторий и т.п.), налагаемых российским налоговым правом. Немалую роль (хотя и не единственную) играла возможность получить отсрочку от российского налогообложения в отношении доходов, «припаркованных» за рубежом.
Достаточно потратить немного времени на подготовку трастового договора, подписать бумаги, а дальше опытный трастовый управляющий обо всем позаботится. Но в последнее время эта радужная картина несколько поблекла. С одной стороны, как новое российское законодательство о контролируемых иностранных компаниях и о фактическом собственнике дохода, так и международные инициативы по обмену налоговой информацией существенно снизили возможности оставаться «невидимым» для контролирующих органов и не платить (хотя бы временно) российские налоги с зарубежных доходов. А дополнительные требования к отчетности и условиям получения освобождения от налогообложения повысили стоимость обслуживания структур в иностранных юрисдикциях.
С другой стороны, все больше владельцев капитала начинают понимать, что преемственность – это более широкое понятие, чем юридическое наследование. Некоторые прецеденты перехода активов наследникам наглядно показывают, что сам по себе юридический переход права собственности не гарантирует сохранения ценности передаваемого актива в руках нового владельца; активом еще надо уметь управлять. То есть, оказывается, важно не только, готов ли собственник в будущем передать актив, но и способен ли потенциальный новый владелец этот актив принять. А, например, исследование Центра управления благосостоянием и филантропии «Сколково» (Skolkovo WTC) показало, что члены семьи, как правило, вовлекаются в управление бизнесом (а, значит, имеют хоть какой-то нужный опыт) не чаще, чем в 25-35% случаев.
Немалую роль в пересмотре подходов к структурированию владения играют и усилия российского профессионального юридического сообщества по развитию и адаптации российского гражданского права, по постепенному приближению его по инструментарию к лучшим мировым образцам. Приходит осознание, что, английское право, конечно же, имеет более богатую историю и наработанный багаж прецедентов, но за эту дополнительную гибкость приходится платить и немало (как говорили при прежнем режиме, «в свободно конвертируемой валюте»). Причем как на этапе подготовки документов, так и возможных судебных разбирательств. В результате этих факторов, то же исследование Skolkovo WTC показало, что популярность акционерных соглашений по российскому праву, как минимум, в отношении более мелких проектов, уже несильно уступает популярности английского права.
Что же делать владельцам капитала в сложившейся ситуации? На базе нашего опыта общения и работы с российскими капиталистами, можно дать несколько рекомендаций.
1. Преемственность – не только наследование и не только про деньги
Часто первая реакция владельцев капитала, когда в разговоре с ними поднимаешь тему преемственности, сводится к вопросам наследования: «Что Вы, я пока не собираюсь уходить в тибетские монахи!»
Но когда мы в рамках нашей первой «Академии преемников» в Московской школе управления Сколково спросили представителей второго поколения, что для них значит преемственность, оказалось, что имущественные вопросы – далеко не единственные, что волнуют преемников. Для них преемственность – это также передача традиций (смыслов и ценностей жизни), и интеллектуальных ресурсов: багажа знаний и мировоззрения, которые позволят поддерживать и приумножать благосостояние.
При этом наше первое исследование владельцев капиталов в 2015 году показало, что состоятельные родители видят передачу ценностей второму поколению, прежде всего, через общение, не уделяя должное внимание формированию опыта и навыков, и часто переоценивают степень близости своих ценностей ценностям второго поколения. И только каждый четвертый практикует регулярные семейные обсуждения вопросов управления благосостоянием. Об этом же говорят и цифры о низком уровне вовлечения членов семьи в управление бизнесом, о которых уже упоминалось выше.
Поэтому первой рекомендацией будет задуматься, что вы можете передать второму поколению помимо финансовых ресурсов? Как можете помочь в формировании полезного опыта и навыков? Даже «пассивное» присутствие на деловых встречах или участие в обсуждении финансовых вопросов может помочь детям расширить горизонты и способствовать появлению общего «вокабуляра» для обсуждения деловых вопросов.
2. Подумайте, зачем вам нужна специальная структура владения активами (и нужна ли)
В последние годы, общаясь с владельцами капитала, мы все больше видим запрос не просто на зарабатывание денег, а на то, чтобы в том или ином виде «оставить след в истории». В том же исследовании Skolkovo WTC 2015 года 100% респондентов сказали, что за предыдущие два года приняли участие в самых разнообразных благотворительных проектах.
Мотивация вовлечения в благотворительные проекты может быть разной и индивидуальной: от желания внести вклад в общественное развитие или создание семейной репутации до морально-этических и религиозных мотивов. Если такая мотивация есть у вас – то, возможно, вместо того, чтобы выстраивать централизованный холдинг, правильнее сразу отделить или даже выделить в отдельную структуру часть средств, направленных на решение таких «общественных» задач.
И задайте себе честно вопрос, а планируете ли вы реально вовлекать членов семьи в управление активами. Наши исследования показывают, что, на самом деле, у подавляющего числа российских владельцев капиталов отсутствует явно выраженное намерение передавать бизнес в будущем семье (вариант с продажей на сторону рассматривается как более вероятный и предпочтительный). И если не собираетесь, быть может, не стоит тешить себя иллюзиями и «городить огород» с гипотетической передачей активов и наследованием, а сразу строить бизнес «на продажу»?
Также полезно лучше понять, а как себе видит преемственность само второе поколение? Что ожидает, на что рассчитывает? Насколько оно будет мотивировано «продолжать дело отца», если не будет считать его своим, и не будет разделять его ценности?
3. Инструменты наследования не ограничиваются выбором правильной формы владения активами
Часть наследственных задач не обязательно решать через структуру владения. Их может быть проще решить через страховые или специальные финансовые продукты. Наши исследования показали, что у четверти тех, у кого есть какие-либо инструменты преемственности, уже есть в портфеле какие-то страховые продукты. Повышенный интерес к страховым продуктам для целей планирования наследования отмечают и ведущие банки в области обслуживания частных лиц.
4. «Классическое» корпоративное управление – не единственный способ защиты активов.
Даже если вы решили выстраивать формализованную структуру владения, не обязательно зацикливаться на классических инструментах корпоративного управления. Использование того же залога по займам и кредитам в российских условиях может быть даже более действенным «антирейдерским» инструментом, чем инструменты английского права. Например, в одном интервью экс-владелец одной из крупных строительных компаний рассказывал, что после того, как он «обложил» залогами активы во вновь запущенном после успешной (для нападавших) рейдерской атаки бизнесе, попытки рейдерских захватов в этом новом бизнесе сошли на нет.
Кроме того, контроль над компаниями может осуществляться и без полной консолидации владения (при миноритарной доле) через советы директоров, введения специальных стандартов ведения бизнеса и отчетности, предоставления специальных прав отдельным акционерам, специальные условия выкупа долей акционеров и т.п.
5. Российские механизмы снижения публичности владения
Часто забывают, что российское законодательство также дает определенные возможности по обеспечению конфиденциальности владения в публичном пространстве, например, за счет использования АО (в ЕГРЮЛ фигурирует только учредитель, и не показывается дальнейшая смена владельца), закрытых ПИФов и т.п. Подводя итог, можно сказать, что время «универсальных» решений при построении структуры владения активами, скорее всего, в прошлом. Новые условия требуют лучшего понимания собственных задач и целей, честности с самим собой в понимании этих задач, вовлечения в их обсуждение семьи (в том числе второго поколения) и более широкого и гибкого использования всего набора инструментов, которые предоставляет российское право.