Доходы топ-менеджеров почти во всех отраслях возвращаются на уровни 2007 года, сильно отстают пока строители и инвестбанкиры
Бывший гендиректор девелоперской компании МИАН Сергей Озеров уже больше двух лет в буквальном смысле находится в свободном плавании — путешествует на собственной парусной яхте по Средиземному морю. За это время вдобавок к двум дочкам у него родились два сына. Еще Озеров пошел учиться («чтобы голова работала») и скоро получит диплом Executive MBA Санкт-Петербургского университета. Жизнь удалась? Сначала Озеров так и думал, но потом понял, что выход на пенсию в 38 лет оказался для него преждевременным: «Я уже устал отдыхать. Драйва не хватает. Даже занятия экстремальными видами спорта не помогают».
Он и рад был бы начать работать, но достойных предложений нет. Если бы Озеров до кризиса работал в нефтегазовом секторе, тяжелой индустрии, телекоммуникациях или, наконец, в фармацевтике, сегодня он, скорее всего, не испытывал бы проблем с трудоустройством. Как и другим оказавшимся не у дел девелоперам, ему приходится платить за риск: они работали в стремительно растущем секторе, получали большие зарплаты, бонусы и быстро потеряли работу. Примерно такая же ситуация и у сотрудников инвестиционных банков.
В быстрорастущих, рискованных отраслях и структура вознаграждения рискованная. Девелоперские компании и инвестбанки, как правило, платят топ-менеджерам относительно небольшую зарплату, зато бонус по результатам года может составлять до трех и более годовых окладов. Кроме того, большинство топ-менеджеров в строительстве получали бонус в виде процента от прибыли компании, а инвестбанкиры — процент от суммы сделки. В других отраслях фиксированная часть вознаграждения выше, а бонусы обычно не превышают 100% зарплаты за год.
«Сейчас на рынке недвижимости застой, работающих девелоперских компаний осталось немного», — сетует Озеров. Предложения ему поступают, в частности, от банков, которым нужно разобраться с недвижимостью, доставшейся от должников. Но в основном это краткосрочные контракты. Они неинтересны Озерову, который восемь лет проработал в одной компании (из них четыре года в должности гендиректора) и получал процент от прибыли. Рост рынка недвижимости в Москве, по его оценке, может начаться лишь в 2014 году, тогда, возможно, и появятся подходящие вакансии.
По оценке Александра Беленького, консультанта компании Ward Howell по сектору недвижимости, волна кризиса выбросила на берег больше половины топ-менеджеров девелоперских и строительных компаний. Так, например, из четырех руководителей высшего звена Mirax Group в компании остался только один — председатель правления Максим Темников. Алексей Адикаев, Дмитрий Луценко и Максим Привезенцев, которые, как и Темников, были младшими партнерами Сергея Полонского (доля каждого составляла 3%), на работу никуда не вышли.
Нигде не проявился и ушедший из компании «ДОН-Строй» финансовый директор Максим Горохов, которого незадолго до кризиса переманили из «Телекоминвеста», где он занимал пост генерального директора, пообещав, по словам хедхантеров, вознаграждение более $1 млн в год. Теперь меньшее фиксированное вознаграждение получает даже гендиректор «ДОН-Строя» Алена Дерябина, которая пришла в компанию из банка ВТБ в августе 2010-го.
В среднем по сектору недвижимости вознаграждения выросли за последний год на 30%, но до максимального уровня, достигнутого в 2007 году, компенсации топ-менеджеров не доросли. Больше остальных своим руководителям платит компания ПИК и питерская Группа ЛСР.
У инвестиционных банкиров в целом дела идут лучше: рынок долгового капитала, сектор слияний и поглощений, рост акций позволяет компаниям и многочисленным партнерам (как принято в инвестиционных банках) заработать. До докризисного уровня, конечно, еще далеко как по числу сделок, так и по ценам, но улучшения заметны.
Появились и примеры перехода из одной компании в другую с существенным повышением компенсации. Так, в финансовую корпорацию «Открытие» в сентябре 2010 года на должность управляющего директора, руководителя направления рынков капитала и корпоративных финансов пришел Игорь Вайн. Его гарантированное вознаграждение за три года, по данным хедхантеров, составляет $20 млн.
Но это особый случай. Вайн — высококлассный специалист, до прихода в «Открытие» он три года работал в «Ренессанс Капитале» управляющим директором, руководителем департамента операций на рынке акций, а до этого — 10 лет в UFG. «Чтобы заманить такого человека в компанию без бренда, нужно пообещать ему раза в три больше, чем он имел», — говорит один из консультантов крупной компании по подбору персонала высшего звена. По его словам, у «Открытия» появились средства (компанию связывают на рынке с руководством госкорпорации «Роснано»), которые она решила потратить на приобретение высококлассных специалистов, чтобы иметь возможность в кратчайшие сроки вырваться в лидеры. В планах «Открытия» набрать еще около 30 инвестбанкиров для работы в Москве и Лондоне.
Щедростью отличается и «ВТБ Капитал». Не так давно вышедшему на рынок инвестиционному подразделению госбанка ВТБ тоже нужно быстро наращивать мускулы: за последний год команда Юрия Соловьева, президента компании, пополнилась известными инвестбанкирами из «Ренессанс Капитала» и «Тройки Диалог».
Стивен Фордхам, председатель совета директоров компании Morgan Hunt, говорит, что «Открытие» и «ВТБ Капитал» переплачивают, так как являются новичками на рынке. По его оценке, в целом компенсационные пакеты инвестбанкиров в России уже близки к докризисному уровню. А в мире, по словам Фордхама, по росту компенсаций в финансовом секторе сегодня лидируют Россия, Дубай и Швейцария. «В России, в отличие от Америки и Европы, нет политического давления, которое мешает платить много», — говорит Фордхам. К тому же в России акции инвесткомпаний не торгуются на биржах, поэтому они не обязаны раскрывать информацию о заработках менеджмента.
Российские хедхантеры в оценках более сдержанны. «Заметного скачка вверх не было, — считает старший консультант компании Ward Howell Мария Янковская, — просто общее настроение на рынке стало гораздо лучше, поэтому кандидаты не боятся много просить, а работодатели — больше платить». Реальные сдвиги, по ее мнению, можно будет увидеть лишь в будущем году.
Сразу после острой фазы кризиса ожидался массовый переход финансистов в другие сектора экономики, но этого не произошло. За последний год было лишь два громких примера. В феврале 2010 года исполнительный директор московского офиса инвестиционного банка Morgan Stanley американец украинского происхождения Стэн Мирошник стал вице-президентом по стратегии и развитию бизнеса ТНК-ВР. В Morgan Stanley Мирошник отвечал за сделки в нефтегазовом секторе России и стран СНГ. В апреле управляющий директор того же Morgan Stanley Павел Федоров стал первым вице-президентом по экономике и финансам компании «Роснефть». В «Роснефти» с 2006 года работает Питер О’Брайен, бывший руководитель московского представительства Morgan Stanley.
Именно нефтегазовый сектор и тяжелая индустрия в прошедшие пять лет оставались самыми стабильными отраслями с самыми высокими зарплатами (см. графики). Попасть на руководящую должность в нефтяную компанию топ-менеджеру из какой-либо другой отрасли крайне сложно — нефтяники не любят чужаков. «Это очень консервативная отрасль, здесь ценятся люди, которые прошли путь от солдата до генерала, — говорит Рустам Барноходжаев, представитель компании Preng & Associates в России. — Когда мне звонят нефтяники и говорят, что готовы рассматривать людей из других отраслей, я уже не верю».
По словам консультанта, в последнее время ему приходилось часто встречаться с кандидатами из строительной отрасли, которые готовы были идти на двукратное понижение компенсации. Для строителей в нефтянке есть работа — это обустройство месторождений. Но и здесь больших успехов никто не добился.
В нефтяной отрасли заработки руководителей в кризис упали, но не сильно — за счет уменьшения бонусов, а не зарплат. Сейчас они практически вернулись на максимальный докризисный уровень. По словам Барноходжаева, в среднем по отрасли доля бонуса в компенсационных пакетах руководителей составляет около 40%. Максимальный известный ему бонус — 150% от годовой зарплаты. Компания искала руководителя крупного проекта общей стоимостью $1,2 млрд по строительству нефтегазового терминала под Мурманском. Бонус обещали в случае выполнения проекта в срок и в пределах сметы.
Помимо зарплаты и годового бонуса большинство нефтегазовых компаний предлагает отложенные бонусы, которые привязываются к росту капитализации, накапливаются и выплачиваются через несколько лет, если руководитель не покидает компанию.
На тех же принципах формируются вознаграждения и на предприятиях тяжелой промышленности. В июле стали известны подробности контракта генерального директора «Норильского никеля» Владимира Стржалковского. По данным агентства «РИА Новости», за год он заработал $24,8 млн: зарплата — $400 000 в месяц, или $4,8 млн в год, годовая премия — $3 млн и бонус, привязанный к росту капитализации компании, — $17 млн (на столько за год увеличилась стоимость принадлежащих гендиректору фантомных акций «Норильского никеля»).
Зная эти цифры, можно ли говорить о том, что кризис в России еще не закончился? По данным исследования компании Hay Group, рост зарплат топ-менеджеров крупнейших предприятий Европы в целом отстает от инфляции, но Россия наряду с Бельгией, Испанией и Швейцарией — исключение. В этих странах рост зарплат в национальных валютах опережает инфляцию. Консультанты прогнозируют, что спустя год с небольшим, в 2012-м, все будет как в 2007-м, когда компании буквально рвали друг у друга из рук ценных специалистов. «Мы всех своих клиентов предупреждаем: формируйте команды до конца года. Потом будет поздно», — говорит партнер Horton International Андрей Филиппов.