Уроки дела Nginx. Как запустить стартап, работая в корпорации, и не потерять все
Представьте себе условного сисадмина, который видит, что серверы корпорации не справляются с нагрузкой, а компания все подкладывает и подкладывает новые данные. Сисадмин ужасается безумным счетам на миллионы долларов за эти серверы и таким образом обнаруживает проблему. Знания о проблеме, как и о деталях того, как ее решает компания, очень ценные — они позволяют сделать коммерчески востребованный продукт.
Это отличный сценарий для стартапа: человек знает, что именно у компании «болит», а также знает, что компания эту проблему не решает или не может решить. И тогда он уходит делать стартап. Чаще всего сотрудник начинает проект, еще работая в найме, а уходит в полном смысле слова, когда понимает, что из идеи действительно что-то может получиться, или когда находит финансирование. Иногда бывший работодатель возвращается с предложением о покупке стартапа бывшего сотрудника, а иногда — с судебным иском.
Кнут или пряник
Давайте сначала представим себя на месте корпорации. Что может быть хорошего и плохого в том, что ваши сотрудники делают стартапы? С теоретической точки зрения, отношения с сотрудником — классический агентский контракт, существующий в ситуации информационной асимметрии. Это означает, что, как правило, сотрудник знает о работодателе больше, чем работодатель — о сотруднике.
С одной стороны, корпорация нанимает сотрудника представлять свои интересы, но знает о том, как тот выполняет свою работу, меньше, чем сам сотрудник. С другой стороны, сотрудник является инсайдером, то есть имеет доступ к внутренней информации и внутренним инструментам и несет так называемую инсайдерскую угрозу для компании. По теории контрактов, работодатель имеет все основания опасаться, что сотрудник будет использовать асимметрию информации в собственных интересах.
Риск судиться с Mail.ru Group или Google не покупает венчурный инвестор никакой стадии
Чтобы снизить эту асимметрию, для работников вводятся всевозможные KPI. Одновременно работодатель пытается сблизить свои интересы (принципала) с интересами сотрудников (агентов) — через тимбилдинги, программы опционов, бонусы. Если между интересами агента и принципала возникает серьезный конфликт (например, если сотрудник основывает конкурирующий стартап), то для корпорации растут риски и информационной асимметрии, и инсайдерской угрозы. Сотрудник может:
— хуже выполнять рабочие обязанности (или вовсе перестать их выполнять);
— использовать ноу-хау и внутреннюю информацию для конкуренции с работодателем;
— переманивать у работодателя клиентов;
— переманивать у работодателя лучшие кадры;
— вредить бизнесу работодателя, используя инсайдерскую информацию.
Кроме того, уволенный или ушедший сотрудник-стартапер будет нуждаться в замене — это еще и расходы на поиск, наем и обучение.
Как пример стоит вспомнить довольно типичный для США конфликт Google и Uber по поводу технологии беспилотных автомобилей. Энтони Левандовски, будучи инженером Google, работал над технологией в проекте Waymo. А потом нашел, как решить проблему, стоявшую перед Waymo, основал собственную компанию и продал ее Uber за $400 млн. Бывший работодатель Google подал на Uber в суд. Тут-то и всплыли «прекрасные» детали. Левандовски, чтобы не разрабатывать все, что нужно для решения «его» задачи, взял да и скачал 200 гигабайт (а это 14 000 документов!) исследования, которое делала возглавляемая им команда в Google. По сути, это и был основной актив, за который Uber заплатил $400 млн.
Кроме прямого воровства, Левандовски использовал асимметрию информации между собой и Google: в рабочее время он трудился над решением собственных, а не корпоративных задач, умудряясь при этом сохранять имидж «хорошего парня». А в самой идее его стартапа изначально был конфликт интересов: проект должен был конкурировать с Waymo, опираясь на инсайдерскую информацию, накопленную предпринимателем за время работы на Google.
Получается, для корпорации подобная самодеятельность сотрудников — исключительно угроза? Многие работодатели отвечают на этот вопрос утвердительно. Защищаться от угрозы они могут всеми доступными средствами — подробными трудовыми договорами с запретом конкуренции, переманивания сотрудников и разглашения информации, а также подробными рабочими заданиями и правильным оформлением интеллектуальной собственности, созданной сотрудниками. В России — как показал кейс Nginx — еще и возбуждением уголовных дел.
Как программисты из России ускорили интернет и заработали $670 млн
На деле, даже без использования этих механизмов, корпорации часто достаточно лишь подмигнуть, чтобы развалить стартап бывшего сотрудника на ранней стадии. Потому что у корпорации, как правило, есть ресурсы, а у стартапера — нет. Корпорация может сказать «эй, это мой IP!», подать в суд, и пока стартапер не «очистит» свое имя от иска, ни один инвестор денег на проект не даст. Инвесторы ранних стадий покупают одни риски, поздних — другие, Но и те и другие знают, какие именно риски они покупают. Риск судиться с Mail.ru Group или Google не покупает венчурный инвестор никакой стадии.
Так почему же некоторые компании не только не давят ногтем все выползающие из них стартапы, но и даже пытаются их стимулировать? Например, запускают корпоративные венчурные фонды и акселераторы, в которые с радостью берут проекты сотрудников, проводят программы обучения предпринимательству и всячески поддерживают новые начинания? Ответ простой: очень часто корпорация не в состоянии внутри себя рождать инновации, она просто не может быть такой же гибкой и быстрой, как стартап из 2-3 человек. Корпорация неизбежно наполняется людьми, которые просто высиживают время на работе.
Кроме того, из соображений fool proof — защиты от дурака — протоколы взаимодействия внутри корпораций становятся довольно тупыми и крайне бюрократическими. Именно поэтому люди, которые в состоянии сделать что-то новое, в рамках корпораций могут реализовывать идеи с огромным трудом. Нормальная компания понимает, что внутри решение не родится, поэтому лучше талантливого сотрудника отпустить и остаться в хороших отношениях, чтобы у того были исключительно приятные воспоминания о бывшем работодателе. Не потому, что мировые корпорации — это Деды Морозы, которые хорошим детям дарят подарки, а с плохими судятся. А потому, что человек, создавший решение в рамках стартапа, придет продавать это решение к тому же Google, где раньше работал. Если компания с сотрудником расходится хорошо, то со своим стартапом тот, скорее всего, не пойдет к другим гигантам рынка. Значит, Google заплатит за молодую компанию сильно меньше, чем заплатил бы в условиях активной рыночной конкуренции.
Корпорации часто достаточно лишь подмигнуть, чтобы развалить стартап бывшего сотрудника на ранней стадии
Ситуация win-win: человек заработает гораздо больше, чем заработал бы, получая зарплату, а компания получает решение, которое просто не могло в те же временные рамки возникнуть внутри нее. А даже если бы и возникло, то стоило бы дороже, чем объект поглощения (acquisition).
Есть даже шутка, что Google покупает большинство компаний не с рынка, а у бывших сотрудников. Некоторые из них проделывают этот маневр по 2-3 раза: уходят из Google делать стартап, возвращаются и продают стартап компании, какое-то время работают в Google, потом придумывают новый проект, уходят и возвращаются для нового поглощения «родной» корпорацией. Точно так же поступают Microsoft, Amazon и Apple, скупая по 400-500 компаний в год. Поэтому acquisition — это очень круто и для компаний, и для их бывших сотрудников. Но для того, чтобы уберечься от плохого сценария, юристы корпораций придумывают большое количество ограничений.
Как найти инвестиции в Кремниевой долине? Советы партнеров фонда Gagarin Capital
Как избежать проблем
Так что же делать сотруднику, запускающему собственный стартап, чтобы избежать проблем с бывшим работодателем?
Во-первых, прочитайте трудовой договор и поймите, можете ли вы делать то, что задумали, или нет. В разных юрисдикциях и компаниях практики могут кардинально отличаться, поэтому лучше всего, конечно, поговорить с юристом.
Во-вторых, поймите, каким будет ваш конфликт интересов. Собираетесь ли вы прямо конкурировать с работодателем или просто будете приходить на работу невыспавшимся, потому что вам всю ночь нужно было делать задачи стартапа? Основное правило — относитесь к работодателю так же, как хотите, чтобы сотрудники вашего стартапа относились к вам. Не переманивайте клиентов и сотрудников, даже если это не запрещено контрактом. Честно отрабатывайте рабочие задачи и не наносите ущерба работодателю.
В-третьих, соблюдайте «нормы гигиены интеллектуальной собственности». Насколько то, что вы делаете для стартапа, совпадает с тем, что вы делаете в рамках рабочих обязанностей? Если ваши задачи в стартапе совпадают с вашим рабочим заданием, то вопрос, чья в итоге будет интеллектуальная собственность, закрыть будет непросто.
Еще несколько советов:
— не используйте ресурсы организации и рабочую технику для работы над стартапом;
— не работайте над стартапом в рабочее время или из офиса работодателя;
— не обсуждайте ваш проект с коллегами, тем более в офисе и в рабочее время.
Если вы отступитесь, то задачей юристов корпорации будет доказать, что именно в ту секунду, когда вы сидели в офисе и стучали по клавишам корпоративного лэптопа, вы написали тот самый знак, благодаря которому так круто работает ваш продукт. А суду они докажут это очень просто: открываем исходник кода, удаляем запятую, которую вы поставили в ту самую секунду, — и вуаля! Ничего не работает, код не компилируется.
В последнем примере я, конечно, утрирую, но ожидать невероятной технической экспертизы от судей не стоит, например, в одном из судов, который я наблюдал, судья штата Вирджиния выдал прекрасное: «Если бы вы только знали, как меня достали все эти ваши эппы — телефоны нужны, чтобы звонить, а не дурью маяться».
Кейсы бывают разные. Иногда в компаниях есть такой сооснователь, который не привносит никакого hard IP, то есть не делает изобретений и не пишет код, но привносит идеи. Так вот если человек со своего рабочего компьютера в мессенджере написал «а давайте сделаем вот так», а затем в суде оппоненту удастся доказать, что именно это сообщение — существенная часть продукта, то продукт тоже признают принадлежащим корпорации.
Есть даже шутка, что Google покупает большинство компаний не с рынка, а у бывших сотрудников
Даже если вам кажется, что вы все сделали правильно, все может пойти наперекосяк. Суды с сотрудниками — это самое частое делопроизводство в США. Экс-сотрудники за что-нибудь судят своих работодателей, а работодатели — бывших сотрудников. Мы себе даже до конца не представляем масштабов этого процесса. В США живет примерно 40% всех мировых юристов, и большинство занимаются именно такими делами — employment practices.
В России, к сожалению, решение подобных вопросов часто рискует перетечь в уголовную плоскость, даже если прошло много-много лет, а сотрудник вроде как сделал все правильно. Иногда сотрудник даже не работает в корпорации, когда запускает стартап, а корпорация все равно с ним судится. Так что честно предупреждаю, что на 100% вас не защитит ничто. Сойти с ума и превратиться в бешеный принтер претензий и уголовных дел может кто угодно. Давайте надеяться на лучшее и делать крутые и нужные миру продукты, не будучи в конфликте интересов!