Существует устойчивое мнение о советском образовании как лучшем в мире. Многие считают, что оно было разрушено в 1990-е, восстановлено в 2000-е, а сегодня, переживая бесконечные реформы, так и не способно достичь идеала 40-летней давности. Оценка качества системы образования, по косвенным признакам, невысока даже со стороны государства. Иначе чем объяснить тот факт, что в «майские» указы президента в 2012 году попал пункт, согласно которому не менее пяти российских вузов должны войти в топ абстрактного мирового рейтинга.
Разница экономик
Небольшой экскурс в историю. Первый регулярно обновляемый национальный (то есть в пределах одной страны) рейтинг вузов был издан в США в 1983 году агентством US News & World Report. Тогда это был скромный проект с охватом всего в 57 университетов. В Советском Союзе аналогичных примеров ранжирования не существовало. Хотя, безусловно, у вузов была репутация. Житель каждого региона РСФСР или союзной республики мог примерно отранжировать местные вузы, кроме того, у всех были на слуху такие титаны, как МГУ, МФТИ, МИФИ, МГТУ, МГИМО. Почему же не предпринимались попытки системно выстроить вузы по одной шкале?
Причина кроется в разном типе экономических систем. В СССР в условиях плановой экономики попросту не было смысла делать рейтинги. У вузов не было необходимости конкурировать за абитуриентов или за финансирование, которое утверждалось сверху через разветвленную систему отраслевых министерств, в ведении которых и находилась львиная доля науки и высшего образования. В то же самое время в США вузы нуждались в понятном, простом инструменте для привлечения абитуриентов. Таким инструментом и стал рейтинг вузом с простой и понятной цифрой: первый, второй, десятый и т. д.
Эпоха глобальных рейтингов наступила в начале 2000-х, тогда была выпущена первая версия Шанхайского рейтинга (Academic Ranking of World Universities). Это достаточно поздно, чтобы проводить корректное сравнение, то есть адекватных способов сравнения вузов 30-летней давности немного. Кроме того, сопоставление университетов стран с плановой и рыночной экономиками также не вполне корректно. Поскольку в случае с плановой экономики у вузов один учредитель, инвестор и заказчик — это само государство. Вузам не нужно бороться за абитуриентов, поскольку рынок труда также на 100% регулируем, посему высшее образование выступает едва ли не единственным инструментом социального лифта. Есть «корочка» — быть тебе уважаемым инженером, а если очень стараться, можно даже стать доцентом или профессором.
В условиях рыночной экономики ситуация прямо диаметральная: поскольку человек сам определяет свой дальнейший карьерный путь (в России со многими оговорками), вуз вынужден конкурировать за абитуриента (который приносит прямой доход вузу). К слову, в России сложилась достаточно специфическая система. С одной стороны сохранилось госзадание на определенное количество специалистов (те самые бюджетные места). С другой — «переварить» этих специалистов в соответствии с их квалификацией экономика не в состоянии, поскольку нет системы распределения. Но с их помощью подобных рейтингов все-таки возможно оценить научную продуктивность университетов по правилам.
На сегодняшний день в мире насчитывается от 20 до 45 регулярно обновляемых международных рейтингов вузов, что говорит о экспоненциально растущей конкуренции между вузами мира за таланты, за лучшие умы.
Две эпохи
Используя аналитическую платформу InCites от Clarivate Analytics, команда Рейтингового агентства RUR сравнила ведущие университеты и научные организации мира по количеству публикаций. Использовались два периода: 1981–1985 и 2011–2015. Данный подход, безусловно, ограничен, но чего-то лучше попросту нет, так как слишком сильно разнятся страны двух сравниваемых периодов. Альтернативой могло бы быть сравнение по уровням зарплат, но покупательная способность российского и советского рублей настолько не сопоставима, настолько разнятся рынки товаров и услуг, что сравнение зарплат будет бессмысленным. Результаты оказались поистине обескураживающими.
В 1981–1985 годах ведущей научной организацией в мире была Академия наук СССР. Отметим, что здесь и далее данные представлены только для НИИ, расположенных на территории бывшей РСФСР. Всего Академия наук дала миру за пять лет 34 300 публикаций. На втором месте располагался Гарвардский университет — 25 000 публикаций. МГУ им. Ломоносова — 10 500, Кембридж — 10 300, Оксфорд — 10 000. В начале 1980-х такие гиганты могли с осознанием полного превосходства и собственной недосягаемости смотреть на Китайскую академию наук (4500 публикаций) и малоизвестный Пекинский университет (850 публикаций).
Таким образом, ведущий российский вуз опережал и Оксфорд, и Кембридж, уступая в мире только Гарварду и еще нескольким вузам. МГУ стабильно входил в мировой топ-10 по научной продуктивности. Академия наук и вовсе была первой в мире. Нужно также сделать поправку на то, что в используемой базе данных 80% научных изданий — англоязычные. Получается, что отечественные ученые не просто успешно публиковались в научных изданиях «потенциального противника», но опережали ведущие мировые научные центры. И это все в условиях железного занавеса.
Теперь переместимся на 30 лет вперед, за период 2011–2015 годов картина изменилась. На первое место вышла Китайская академия наук с 155 500 публикаций (рост в 37 раз). Далее следуют Гарвард, Российская академия наук, Оксфорд, Кембридж, Пекинский университет и МГУ. У последнего число публикаций достигает 18 100 (1,7 раза). И если в начале 1980-х разрыв между МГУ и Пекинским университетом составлял 12,5 раза в пользу МГУ, то через 30 лет ситуация изменилась в точности до наоборот — теперь уже Пекинский университет опережает МГУ почти вдвое.
Безусловно, количество статей в научных журналах демонстрирует лишь публикационную активность вузов. В наши дни университеты мира можно сравнивать с помощью глобальных рейтингов. А позиции российских вузов в международных рейтингах невысоки: точечные примеры роста есть, хотя системно динамика все же отрицательная.
Здесь вновь стоит проблема экономического характера: в условиях диверсифицированной экономики с десятками миллионов высокотехнологичных рабочих мест уровень образования неизбежно будет повышаться. Если же ваша экономика массово представлена на глобальном рынке двумя-тремя товарами низкой или нулевой степени обработки, ни о каком прорыве в образовании не может быть и речи. Только кардинальная смена государственных приоритетов, реальная, а не декларативная диверсификация экономики могут обеспечить качественный сдвиг в системе образования. И, как следствие, привести уже к росту позиций в рейтингах.