Крестьянская фамилия. Почему социальные лифты времен революции оказались обманом
100 лет минуло со дня Великой Октябрьской социалистической революции или, как следует более точно классифицировать это событие, октябрьского вооруженного переворота, открывшего новую страницу в истории России. Это событие все еще продолжает играть значительную роль в нашей жизни, хотя уже в России в живых нет, наверное, ни одного человека, который в сознательном возрасте был свидетелем Великого Октября, да и его ровесников осталось совсем немного. Мы спорим о влиянии революции так, как будто она произошла лишь вчера. Так происходит по многим причинам. Одна из них — изменение системы социальных возможностей и приоритетов, в конечном результате которого каждый из нас сегодня играет определенную роль в жизни российского общества.
Можно утверждать, что ключевым достижением революции было открытие мощных, даже высокоскоростных социальных лифтов для сословий, возможности которых раньше были крайне ограничены. Конечно, мы знаем множество примеров выходцев из социальных низов — крестьян, бедных мещан, иноверцев — которым удавалось добиться существенных успехов в императорской России, главным образом, в коммерции, но к 1917 году это были скорее исключения, подтвердившие правила. Если человек рождался крестьянином деревни Петрово N-ской губернии, он всю жизнь оставался по документом крестьянином этой деревни, хотя бы он и стал приказчиком в городском магазине или клерком в конторе. Единственным способом смены сословной принадлежности была военная служба или выгодный брак. Образовательные и карьерные возможности непривилегированных сословий были весьма ограничены и открывались лишь для очень талантливых и пробивных молодых людей.
Приход к власти большевиков и последовавшая гражданская война отстранили от службы чиновников-бюрократов, кадровые военные разделились на два лагеря, купцы и их служащие лишились работы, преподаватели, ученые, инженеры оказались временно не у дел. Началась массовая эмиграция, новая власть не доверяла «старым» людям, но остро нуждалась в людях на каждом уровне — от делопроизводителей в сельских советах до командующих армиями. Для этого советской власти и потребовались качественные социальные лифты, которые давали бы «новым» людям возможность строить молниеносную карьеру за считанные годы, а иногда и месяцы.
Большинство из нас являются потомками (не очень дальними — в основном, правнуками) тех, кто воспользовался этими социальными лифтами. Взглянем на наши фамилии — наверное, 90% из них имеют крестьянское происхождение. Еще 100 лет назад их носители были, чего уж там скрывать, дремучими неграмотными крестьянами с весьма специфическим представлениями о жизни, замешанными на православии в лучшем случае уровня церковно-приходской школы, полуязыческих суевериях и постоянной необходимости выживания в условиях низкой эффективности сельского хозяйства и высоких процентов по закладным. Этим людям и их детям был дан уникальный шанс вырваться из замкнутого круга, в котором они находились столетиями. Это была, конечно, победа революции: вчерашние голодранцы получили возможность стать военными, учителями, врачами, учеными, политиками и т.д.
Листая страницы истории, мы видим примеры потрясающего карьерного взлета. Перед «новыми» людьми открылись двери вузов. Потребность в специалистах с высшим образованием была настолько велика, что в МГУ можно было поступить после так называемых «курсов подготовки в вуз» и с тройками на вступительных экзаменах (мне довелось ознакомиться в архивах с рядом личных дел выпускников ведущих вузов страны конца 1920-х — начала 1930-х гг. и увидеть подтверждающие этот факт документы). Многие из них стали иконами советской науки, армии, экономики. Но, правда, стоит оговориться, что учили их оставшиеся в России преподаватели дореволюционной школы, что лишний раз подтверждает тот огромный потенциал, который несла в себе научная школа и образовательная система Империи.
Наверное, надо отметить, что в первые полтора десятилетия существования Советской России система карьерных лифтов была достаточной честной. Чтобы быть успешным, нужны были личные качества и способности и рабоче-крестьянское происхождение. Новая элита, как таковая, не сформировалась, соответственно, кумовство, связи и «позвоночное право», если и существовали, то не носили системный характер.
Но что же произошло дальше? Оказалось, что лифт вел на эшафот. Все больше людей в него впрыгивали, там становилось тесно, среди них появлялись действительно талантливые амбициозные руководители, успешно реализовывавшие планы партии. Им был нужен дальнейший рост, а в интересы Сталина и его ближайшего окружения не входило делиться властью и должностями. Герои первых лет Октября слишком сильно подпирали их снизу. Так случился «Большой террор», который смел большинство тех, кто поднялся на социальных лифтах 1917 года на верхние этажи или поднимался слишком быстро. Стремительный успех вылился в страшную трагедию.
Война и последующее восстановление страны снова создали колоссальный дефицит кадров, что на какое-то время (40-50-е годы) заново запустило те самые социальные лифты. Студенты 40-х и 50-х с их энтузиазмом и верой в будущее, стройки мега-производств, требовавшие все больше и больше рабочих рук, расширение городов, новые отрасли экономики, росшие как на дрожжах армия и ВПК требовали с каждым годом все больше и больше новых людей. Полет человека в космос, освоение атомной энергии, освоение нефтегазовых ресурсов страны были осуществлены поколением, вошедшим в эти лифты в послевоенные годы.
Но энтузиасты послевоенных лет повзрослели, заняли высокие (и не очень) кабинеты, обросли семьями, дачами и мелкими, но приятными привилегиями. На каждом уровне сформировалась своя элита, которая была больше озабочена сохранением своего положения. Родственные связи, отношения однокурсников, однополчан, сослуживцев стали решающими факторами в получении образования, определении стартовых служебных позиций, скорости движения по карьерной лестнице. Это стало квинтэссенцией застоя с позиции человеческого капитала. Социальные лифты стали работать медленнее, их становилось меньше. Результаты этого мы еще хорошо помним.
Оказалось, что предложенные революцией возможности работают только в условиях массовых насильственных потерь человеческих ресурсов: Гражданская война и связанные с ней события, «Большой террор», Великая Отечественная война создавали гигантские кадровые пустоты во всех сферах деятельности. При этом органическое развитие экономики и государственной системы не обеспечивали такого уровня роста, который воспроизводил бы новые возможности для каждого последующего поколения в условиях увеличения населения, повышения его образованности и запросов. Именно рост экономики, этапы промышленной революции, создание новых отраслей, глобализация экономических и социальных процессов, начиная с 30-х годов, были источником бесперебойного функционирования социальных лифтов в США.
Деградация и криминализация спальных районов, еврейская эмиграция 70-х, массовый отъезд молодежи в начале 90-х стали ответом на ограничение возможностей карьерного развития для большей части населения страны.
В итоге к моменту краха советской системы оказалось, что главное, что дала революция народу — социальные лифты для крестьян и других групп, имевших ограниченные возможности в дореволюционное время (землю и фабрики в конечном итоге крестьянам и рабочим не отдали), было определенным обманом. Для этих лифтов нужно было топливо — кровь и кости. Без них их движение было медленным и неэффективным. Фактически социальный статус большинства из нас сегодня — следствие того, насколько эффективно наши прадеды, деды и родители воспользовались теми возможностями, которые давала система в 20-30-е и 40-50-е годы ХХ века. Сможет ли нынешнее государственное устройства и экономическая модель России обеспечить возможности развития молодых людей, вступающих в жизнь, без трагедий и потрясений, покажет время.