Тучи поднебесные: станет ли падение акций в Китае началом нового финансового кризиса
Что происходит?
Китайский фондовый рынок падает. Бенчмарк CSI 300 в январе потерял 6%, а за последние три года снизился на 40%, подсчитал Bloomberg. Shanghai Composite упал на 7% с начала года, а гонконгский индикатор Hang Seng обвалился на 12% и достиг минимумов за 20 лет. Бенчмарки отыграли часть потерь после того, как китайские власти анонсировали новые меры поддержки и финансовые вливания. Тем не менее проблемы фондового рынка не могут не вызывать беспокойства: за три года он потерял более $6 трлн.
Почему рынки падают?
Китайский фондовый рынок в полной мере играет роль зеркала китайской экономики. Ее открытие после ковидных ограничений сложно назвать удачным. «Многие экономисты встретили 2023 год, глядя с оптимизмом по поводу возобновления экономики после ограничений, связанных с COVID-19. Но они постепенно теряли веру после череды разочаровывающих экономических данных», — констатирует The Wall Street Journal.
Причем замедление китайской экономики в последние месяцы только усилилось. И сейчас страна борется со слабым внутренним потреблением и дефляцией, говорит аналитик Freedom Finance Global Роман Лукьянчиков. Оптимизма не добавляет продолжающийся кризис на рынке недвижимости, на которую приходится 20% экономики Китая, говорит начальник отдела аналитики и продвижения «БКС Мир инвестиций» Оксана Холоденко.
При этом, несмотря на явное ухудшение в экономике, Народный банк Китая не стал снижать ставки среднесрочного кредитования, добавляет Лукьянчиков. Отсутствие экономических ответов на происходящее означает еще большее ухудшение настроений инвесторов и падение котировок китайских акций.
Что власти Китая собираются делать?
В основном поддерживать рынок деньгами и закручивать гайки тем, кто собирается вывести деньги. Правительство КНР анонсировало пакет помощи для фондового рынка на 2 трлн юаней ($278 млрд). Еще 300 млрд юаней китайские чиновники выделили из местных фондов для инвестирования в акции материкового Китая через China Securities Finance или Central Huijin Investment. Китайские индексы мгновенно подросли на этих новостях.
Достаточно ли этого?
Аналитики сомневаются, что объявленных мер будет достаточно. «Это долгожданная мера, и она демонстрирует растущую реакцию со стороны властей. Но мы опасаемся, что этого все еще недостаточно», — приводит Reuters слова руководителя отдела макроэкономической и инвестиционной стратегии в Азии BNY Mellon Investment Management Анинды Митра.
Проблем в экономике эти технические меры не решат, но могут приподнять дух инвесторов, показав, что правительство оценило важность ситуации и готово поддержать фондовый рынок, говорит руководитель отдела анализа акций ФГ «Финам» Наталья Малых.
В то же время, для того чтобы наполнить рынок ликвидностью, 2 трлн юаней — это гигантская сумма, говорит руководитель направления анализа международных рынков акций инвестиционного банка «Синара» Сергей Вахрамеев. Он убежден, что вливание такого объема средств станет сильным стимулом для рынка.
А что с регулированием?
Как сообщает The Financial Times, на фоне падения котировок Китай ужесточил контроль за оттоком капитала из китайских акций в доллар и иностранные активы. Власти ограничили доступ к фондам, которые инвестируют в акции, торгующиеся за пределами материкового Китая. Издание отмечает, что для крупнейших фондов и банков действует правительственная квота на иностранные инвестиции, таким образом, крупнейшие игроки могут обходить жесткие меры капитального контроля.
Тем не менее из-за того, что уверенность инвесторов в национальном рынке снижалась, они искали более высокие доходности в иностранных инструментах. Сейчас многие крупнейшие фонды уже близки к тому, чтобы выбрать правительственную квоту. А около трети фондов приостановили или ограничили продажи своих инструментов розничным инвесторам в рамках программы QDII (Qualified Domestic Institutional Investor). QDII — это единственный легальный способ инвестирования в иностранные ценные бумаги в Китае. Сообщается, что регуляторы также попросили брокеров приостановить сделки по ETF на иностранные индексы MSCI USA 50, Nasdaq 100 и Nikkei 225 из-за аномальной активности в этих инструментах.
Что еще?
Еще Народный банк Китая объявил о послаблении для банков — снижении нормы для создания резервов на 0,5 п. п. с 5 февраля. Это делается для повышения уровня ликвидности в банковском секторе. Вместе с прочими мерами по поддержке фондового рынка это положительно скажется на всех китайских акциях, но лишь в краткосрочной перспективе, говорит Роман Лукьянчиков из Freedom Finance Global.
Почему меры носят административный характер?
Для Китая, который строит коммунизм с рыночным лицом, государственное регулирование — неотъемлемая часть экономики. Поэтому инвесторы ориентируются на движения властей в отношении фондового рынка, чтобы понять, к чему им готовиться и окажутся ли меры поддержки достаточными. При этом регулирование неоднородно. Есть три материковые биржи — Пекинская, Шанхайская и Шэньчжэньская. Еще одна, Гонконгская, находится в автономном районе (Гонконге) и потому имеет статус офшорной. Для этих двух типов площадок применяется разное регулирование.
Материк и офшор: в чем разница?
На материковых биржах роль государства в регулировании фондового рынка особенно сильна, говорит Роман Лукьянчиков из Freedom Finance Global. Отчасти из-за этого на этих площадках, как и в России, высока доля частных инвесторов — около 80–85%, а котировки могут сильнее колебаться. «И вместе с ограничениями на вывод капитала из материкового Китая и запретом на конвертацию акций разных типов это приводит к тому, что акции одной и той же компании на внутреннем рынке стоят дороже, чем на офшорном», — говорит он.
Офшорный рынок представлен Гонконгской биржей с более мягким регулированием и значительно более низкой долей розницы — около 30%. К Гонконгской бирже также имеют доступ иностранные инвесторы. Оборотная сторона этой медали — гонконгские акции более подвержены колебаниям из-за политических событий, чем на материке. А акции материкового Китая в большей степени зависят от реальной экономики, поясняет Лукьянчиков. Сейчас падают оба рынка.
Будет ли азиатский кризис 2.0?
В 1997 году длительный перегрев ряда азиатских экономик привел к масштабному кризису, который начался с Таиланда и быстро перекинулся на весь регион. Последствия Азиатского кризиса задели и другие регионы, в частности Россию, где кризис разразился на год позже после резкого падения цен на сырьевые товары и оттока капитала. Может ли этот сценарий развиваться сегодня, особенно учитывая переориентацию российской экономики на Китай?
Сейчас китайская экономика не выглядит так, будто она входит в кризис, считает Оксана Холоденко из «БКС». По ее мнению, ВВП КНР может расти на 4–5% в ближайшие два года.
Сейчас ситуация хоть и не полностью, но в значительной степени напоминает японский кризис начала 1990-х, говорит Роман Лукьянчиков. Тогда лопнул пузырь на рынке строительства, начал падать экспорт, обвалился фондовый рынок, упали цены на землю, снизилось потребление, остановились инвестиции японского бизнеса, а банки столкнулись с просрочками по кредитам. Правительство прибегло к мощной стимулирующей налоговой политике, однако, как только экономика начинала вылезать из ямы, меры поддержки сворачивались, а рецессия продолжалась, говорит аналитик. Также правительство отказалось от реформ и не стало поощрять технологическое развитие, не дав нарастить производительность труда. Затем пришел азиатский кризис 1997 года, а потом мировой кризис 2008 года, что привело к потерянным десятилетиям в японской экономике, вспоминает Лукьянчиков. Китайская экономика во многом сейчас напоминает японскую того периода, считает он. Без расширения господдержки экономика продолжит стагнировать годы, говорит аналитик.
Зачем мне это знать?
Для российского рынка спад мировой экономики, в том числе из-за кризиса в Китае, представляет риск, говорит Наталья Малых из «Финама». Российская экономика остается сырьевой, а развитие кризиса предполагает меньшую потребность в сырье, что может очень негативно сказаться на российской экономике, как это было в 1998 году.
Этот риск подогревает и обсуждаемая в последнее время вероятность вооруженного конфликта Китая на Тайване. Если этот риск реализуется, это негативно повлияет на логистику через местные торговые пути. «Стоимость» военного конфликта оценивается Bloomberg Economics в 10% мирового ВВП, или $10 трлн, напоминает Малых.