Бьорн Ломборг — адъюнкт-профессор Копенгагенской школы экономики, в прошлом — директор Копенгагенского института оценки окружающей среды. В 1998 году он опубликовал знаменитую книгу «Скептически настроенный эколог» (Skeptical environmentalist), в которой оспаривал многие тезисы, поддерживаемые природоохранным сообществом. В 2002 году основал центр «Копенгагенский консенсус», задача которого — определять приоритеты глобального развития, пользуясь методами экономики благосостояния. В годовщину подписания киотского протокола Ломборг рассказал Forbes, почему бессмысленно ограничивать выбросы парниковых газов.
Насколько серьезна проблема глобального потепления?
Подавляющее большинство исследователей соглашаются, что глобальное потепление — реальная проблема и ее надо решать. Межправительственная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК ООН) утверждает, что температура в этом столетии поднимется на 1,6-3,8°С по сравнению с сегодняшним днем. Но нам все время говорят, что в результате повышения температуры мы не сможем жить на Земле, и это — глупость. Глобальное потепление не сложнее других проблем, которые человечеству удавалось успешно решать. Адаптационные модели, учитывающие способность людей приспосабливаться к новым условиям, предсказывают, что к концу столетия в третьем мире, о котором мы волнуемся больше всего, потери ВВП от глобального потепления составят примерно 3%. Причем та же самая группа ООН ожидает, что средний человек в развивающемся мире будет жить к тому времени в 35 раз лучше, чем сейчас. Плюс 3400% и минус 3%. Пусть глобальное потепление и проблема, но в 2100 году средний житель третьего мира будет жить гораздо лучше, чем сейчас.
Вы — всемирно известный противник идеи сократить выбросы парниковых газов. Что вы предлагаете взамен?
Несколько лет назад мы собрали здесь же, в Копенгагене, ведущих экономических специалистов по климату, включая трех нобелевских лауреатов, и спросили их, как эффективнее потратить деньги на борьбу с изменением климата. Они изучили самые разные пути — сокращение выбросов углекислого газа и метана, развитие технологий, восстановление лесов, адаптационные модели: есть масса вариантов. Эксперты решили, что сокращать выбросы СО2 — худший из них: на каждый затраченный доллар мы получаем только 2 цента экономии на уменьшении климатического ущерба.
Есть два оптимальных пути решения проблемы.
Долгий путь — инвестиции в альтернативную энергетику. Сегодня, даже если мы сократим выбросы СО2, это будет очень дорого: нет альтернативных источников, способных возместить потери энергии. Но если много инвестировать в зеленые источники энергии, они подешевеют. Может, даже станут окупаемыми — скажем, к 2040 году. И тогда на альтернативную энергетику перейдут все, включая Индию и Китай. Не по принуждению, а потому что так выгоднее.
А ради быстрого результата сокращать выбросы абсолютно бессмысленно. Эффект появится не раньше второй половины XXI века. Если климат надо починить быстро, единственный выход — геоинжиниринг. Используя совершенно естественные процессы, можно, скорее всего, предотвратить повышение температуры за $9 млрд.
Так что если мы хотим сделать что-нибудь быстро, давайте займемся геоинжинирингом, если мы хотим чего-то разумного в долгосрочной перспективе, давайте инвестировать в зеленые технологии, но, пожалуйста, не регулируйте выбросы — с экономической точки зрения это наихудший способ.
Может, с экономической точки зрения вообще нецелесообразно инвестировать в борьбу с потеплением?
Знаете, мы разговаривали с людьми в тех местах, которые страдают от глобального потепления, вроде окрестностей Килиманджаро или Бангладеш. У них хватает других проблем. Они умирают от легко излечимых болезней, им не хватает еды, у них плохое здравоохранение, плохая гигиена и нет питьевой воды. Три четверти населения Земли думает не о том, что будет через 100 лет, а о том, как дожить до завтра.
Мы спрашивали экономистов, что делать, и они сказали нам, что есть много куда более выгодных для будущего всей земли инвестиций. Надо вкладывать в улучшение качества питания, свободную торговлю, образование, вакцинацию и обеспечение девочек возможностью учиться; очень простые и дешевые меры, которые могут сотворить очень много добра.
Спасая людей, мы не рискуем погубить планету?
Наша цель — увеличение человеческого благосостояния, а для него необходима и природа тоже. Мы заинтересованы и в сохранении болот, и в выживании видов, и в здоровой окружающей среде. Но в конечном счете важно, чего хотим мы, люди. Планета отлично себя чувствовала 5 млн лет назад, до всяких людей, и 50 млн лет назад, когда температура была на 10-15°С выше нынешней. Людям хочется, чтобы выжили пингвины и белые медведи, но выжить самим немножко важнее.
Как вас встретили в Копенгагене?
Я не думаю, что здесь меня рады видеть. Они уже решили для себя, что лучшее средство борьбы с потеплением — грандиозные обещания, которые не сбудутся. Все это не работает уже 18 лет: первая договоренность о сокращении выбросов СО2 была достигнута в Рио в 1992 году — и, конечно, ничем не закончилась. В Киото мы пообещали сократить выбросы еще больше. И опять ничего не сделали. Теперь вот приехали в Копенгаген и снова обещаем. Кому-то покажется, что это политическая победа, но через десять лет мы опять соберемся у разбитого корыта.
Участникам конференции я не особо нужен, но я верю, что нужен новому соглашению, потому что нам очень надо сделать что-то работающее.
Но как вы можете влиять на итоговый документ?
Понимаете, это битва идей. Среди тех, кто принимает решения по финальному соглашению, многие считают сокращение выбросов очень важным делом. Я пытаюсь показать, что это плохая стратегия — и политически, и экономически. Хорошие идеи рано или поздно побеждают. Смогут ли они победить за десять дней? Не знаю.