«Крым и Сочи могут быть альтернативой для тех, кто уже был в Англии»
У отца Александра Никитича, переводчика-арабиста, был небольшой образовательный бизнес — он помогал поступать в российские университеты иностранным студентам. Но самого Александра, окончившего легендарную московскую спецшколу №20, в середине 1990-х отправил учиться в Оксфорд. Еще будучи студентом, Никитич часто помогал друзьям бесплатными советами о том, как поступать в британские университеты. Бизнесом для него это стало в 2003 году, когда знакомый предприниматель из Киева послал семилетнего сына учиться в Англию и попросил Александра стать его опекуном. Спустя два года Никитич зарегистрировал Carfax Education (по названию перекрестка четырех главных дорог в Оксфорде). Сегодня это международная группа из 11 малых компаний, которая помогает абитуриентам из бывшего СССР и других стран готовиться к поступлению в лучшие университеты мира, управляет проектами по созданию международных школ в России и Сомали и снабжает семьи крупных предпринимателей британскими репетиторами. В интервью Forbes Никитич рассказывает о том, как на его деятельности отражается девальвация рубля, присоединение Крыма и конфликт на Востоке Украины.
— Что происходит в вашем бизнесе после такого мощного финансового кризиса с девальвацией рубля? Клиенты вообще остались?
— Вы знаете, да, остались. Мой бизнес, наверное, не самый лучший индикатор. Во-первых, мы работаем по всему миру, а не только в России. Во-вторых, большинство наших российских частных клиентов относятся к наиболее обеспеченной части общества, которая лучше других защищена от последствий кризиса, поскольку держала и держит свои сбережения преимущественно в валюте и часто за рубежом. В-третьих, образование детей — решение, которое сложно откладывать на потом, ребенок-то растет.
Спрос на образование в чем-то похож на спрос на медицинские услуги, разве что немного более эластичен.
Но если говорить о российском спросе на образование за рубежом в целом, в рублевом эквиваленте стоимость обучения за рубежом, конечно же, изменилась почти в два раза. Это неизбежно скажется на рынке — спрос со стороны среднего класса сократится. Думаю, сильнее всего пострадает сегмент летних краткосрочных языковых программ — большинство как родителей, так и детей воспринимают их как интересный отдых. Этот сегмент — на стыке между туристическим и образовательными рынками. Его так и называют — «образовательный туризм», и пострадает он как и туристическая индустрия, которая в наибольшей степени упала из-за девальвации. То же самое с языковыми школами для детей и взрослых: программы на две-три недели — вид образования, который можно отложить на потом. Что же касается отправки детей в школы и университеты, мы пока уменьшения этого сегмента рынка не почувствовали и не ожидаем, что это на нас особенно сильно скажется.
Для занятий с британскими преподавателями, которые мы организуем в России, пришлось привязать стоимость программ к курсу фунта. Зарплаты преподавателям мы платим в фунтовом эквиваленте. Конечно, цены для клиентов выросли. Но спрос остается на прежнем уровне, если даже не растет немного. В последние годы любые проявления нестабильности — будь то финансовый кризис или президентские выборы — дополнительно подталкивают людей к тому, чтобы поехать учиться за рубеж. Спрос на образование во время кризисов везде в мире увеличивается, особенно если речь идет о магистратуре или бизнес-школах.
— Основная специализация Carfax Education — это британское образование. Очевидно, к вам за образованием для детей должен обращаться русский Лондон, в том числе фигуранты списка Forbes…
— (Улыбается) Мы никогда не раскрываем имена клиентов, но, действительно, за 10 лет существования компании значительная часть семей из списка Forbes побывали у нас в клиентах. Равно как и фигуранты рейтинга 200 крупнейших частных компаний. С этого мы начинали: клиенты рекомендовали нас друг другу, все это происходило в относительно узком кругу. Но со временем достаточно сильно изменилось и то, что мы предлагаем, и то, сколько стоят наши услуги.
Линейка продуктов и цены существенно демократизировались.
Кому-то требуется многочасовая работа консультантов, кому-то — разовые занятия, поэтому среди клиентов есть совершенно разные люди, которых объединяет то, что они ценят хорошее образование.
— Ваши британские репетиторы по-прежнему ездят к детям российских капиталистов на Урал?
— Да, и не только британские — мы ведь занимаемся и швейцарским образованием, и американским. Например, в новогодние каникулы мы сотрудничали с очень фешенебельным курортом Сонева на Мальдивах — небольшой остров, который можно обойти за 20 минут, туда приезжают русские семьи с детьми, британцы, американцы, немцы. Нас попросили прислать преподавателя для их детей на три месяца — до Рождества и после Нового года. Конечно, имен называть не могу, но там были многие западные звезды. Нашего преподавателя очень впечатлило, что как-то раз он занимался там астрономией с одним учеником, а на следующий день обедал с Баззом Олдрином, вторым человеком, ступившим на Луну. Менеджеры этого курорта сами нашли нас, почувствовав спрос на образовательные услуги среди своих клиентов — они заметили, что в прежние годы многие семьи приезжали к ним вместе со своими репетиторами и решили избавить их от необходимости искать и вести с собой преподавателя. Так что наши преподаватели ездят по всему миру, сейчас они работают и в Техасе, и в Омане. Тот британец, который ездил в прошлом году на Урал, в свободное время освоил там гонки на снегоходе — ему понравилось (улыбается).
Конечно, это довольно дорогая затея, но для каких-то семей это может быть оправданно. Как правило, это семьи, которые много путешествуют, планируют отправить детей в западный университет или школу-пансион, но пока не готовы с ними расставаться. Поэтому они выбирают домашнее образование, которое путешествует вместе с ними.
— Разве что в Донбасс ваши преподаватели сейчас не ездят, я думаю. Скорее наоборот.
— Действительно, у нас нет преподавателей на Востоке Украины, хотя за последний год наши сотрудники работали в некоторых других горячих точках: и в Афганистане, где мы оценивали эффективность программ подготовки учителей, и в Сьерра-Леоне, где разрабатывали концепцию академии общественной службы, и даже в Сомали, где принимали участие в подготовке законодательства Сомалиленда по образованию. Возвращаясь к вопросу об Украине: некоторое количество клиентов из Донецка и других частей Украины есть. Но вот, например у нас есть проект сделать этим летом детский британский лагерь в Крыму.
Мне было особенно интересно осуществить этот проект, поскольку корни моей семьи — крымские.
Мой дед родился в Ливадии, двое его братьев погибли в битве за Перекоп во время Гражданской войны, причем в один день, один воевал за красных, другой — за белых. Из Ялты часть семьи уехала в 1920 году в эмиграцию в Англию. Я только два года назад нашел их потомков! Другая часть до сих пор живет в Ялте. Архитектор Краснов, построивший многие дворцы и виллы на Южном берегу, — один из моих предков.
Когда мы стали набирать преподавателей, сразу нашлось много желающих. Крым для многих британцев — загадочное, но интересное место, известное им по стихам Теннисона про печально знаменитую атаку легкой кавалерии, ставшей для них самым драматичным моментом Крымской войны в XIX веке — последней, кстати, войне, когда Россия и Британия были противниками. Один британский генерал бросил 600 всадников на российские пушки. Интересно, что в российских учебниках истории это никогда не было значимым событием Крымской войны, а вот британцы это проходят в школах. Того генерала, который послал столько людей на заведомую смерть без какого-либо смысла, потом отдали под трибунал. И это единственный контекст, в котором большинство британцев слышали слово «Крым».
— Вот теперь-то у них контекст расширился.
— Конечно, о Крыме в прошлом году постоянно говорили в новостях. Но при этом вспоминали и историю, и то, что в прошлом это был российский аналог Ривьеры, что это красивое побережье с прекрасным климатом. В общем, все это способствует тому, что многие люди теперь хотят туда поехать. Многие наши клиенты уже побывали в Крыму в прошлом году. Теперь есть только один вопрос: сможем ли мы обеспечить достаточно безопасные и комфортные условия, чтобы родители могли со спокойным сердцем отпустить туда своих детей на две недели.
Также мы будем делать этим летом британскую футбольную школу в Сочи: с британскими футбольными тренерами дети смогут заниматься и английским языком, и серьезным спортом. Многие ведь не поедут в Америку и Англию на летние программы в этом году. Возможно, мы отправим наших преподавателей и в Армению, в международную школу в Дилижане. Это тоже может быть альтернативой для тех, кто уже был несколько раз в Англии и теперь хочет попробовать что-то новое.
— Какова статистика по иностранным студентам в британских школах и какое место в ней занимают российские дети?
— Россияне на третьем месте. На первом — дети из Гонконга. Что парадоксально, потому что на втором месте — материковый Китай. До сих пор маленький Гонконг продолжает посылать больше студентов в Великобританию, чем огромный Китай. Вот-вот это соотношение, наверное, изменится — в апреле выходит ежегодная статистика по британским школам. А четвертое место делят Испания и Германия. И те и другие приезжают в Великобританию ненадолго, как правило, на год: испанские дети — в младшую школу, в возрасте 9-13 лет, а немцы, как правило, — в 17-18 лет, поскольку их собственная академическая программа Abitur позволяет им год проучиться за рубежом.
— А у наших какая специфика?
— Конечно, большинство приезжает учиться в Англию на последние два года, с 16 до 18 лет, чтобы подготовиться к университету. Таких как минимум половина. Но все больше и больше детей приезжают в более раннем возрасте. И если хочешь получить максимум от британской системы образования, это оптимальное решение.
Престижные британские школы, такие как Итон или Винчестер, потому престижные, что академически очень сильные.
Там очень высокий конкурс, и, чтобы поступить, нужно сначала поучиться в preparatory school — с 7-8 лет до 13. Конечно, не все родители готовы посылать семилетних детей в чужую страну, особенно в интернат. Но таких от года к году становится все больше. Впрочем, в последние пять лет появился новый тренд: российские семьи с детьми самых разных возрастов переезжают в Англию насовсем — и тогда речь идет уже не о школах-пансионах, а о дневных школах в Лондоне.
— Ваше желание создать аналог пушкинского Лицея в какой-нибудь заброшенной российской усадьбе по пути следования «Сапсана» не угасло с ухудшением экономической ситуации в России?
— Сейчас мы общаемся по такому поводу с одним российским инвестором, который строит свою международную школу на Кубани, где его родина. Очень удачный с экологической точки зрения район, отличнейший климат. Мы работаем над концепцией этой школы. Конечно, это немного отличается от той мечты, которая у меня по-прежнему остается. Но люди очень приятные, поскольку этот проект, как любой проект создания школы, в чем-то филантропический.
У этого инвестора есть желание создать школу, максимально красивую с точки зрения архитектуры и максимально достойную с точки зрения образования.
Это будет школа-пансион для детей со всей России. Его идея в том, что, например, многие работают на севере, в нефтяных городах — там климат настолько жесткий, что родители будут рады послать своих детей на юг для получения хорошего образования. Там будет комбинация платного образования со стипендиальным, чтобы преподаватели могли отбирать действительно талантливых детей, с которыми им будет интересно работать.
— Что же это за инвестор такой с Кубани? Олег Дерипаска или Сергей Галицкий?
— Нет, это не особо публичный человек.
— И когда он откроет эту школу?
— Года через два-три
— Сколько стоит построить такую школу?
— Сумма инвестиций варьируется в разных странах, но в любом случае речь идет минимум о $50 млн. Заведение нужно построить, оснастить и дать ему оборотный капитал, чтобы покрыть изначальные расходы, достаточно большие, на сотрудников с хорошими зарплатами.
В чем-то инвестиции в школы похожи на инвестиции в гостиничный бизнес.
Только процент заполняемости в успешных школах — всегда 100%, потому что на входе стоят очереди из желающих туда попасть. Но такая заполняемость получается только благодаря репутации: сколько выпускников и куда поступают после обучения в школе. А на это уходит время. Так что школы – это долгосрочная инвестиция, но верная.