«Латинист»: роман о сложных отношениях студентки и ее профессора в стенах Оксфорда

Ниже был прикреплен файл с фотографией. Тесса тут же вспомнила, что за спиной у нее — открытая дверь. Закрыла ее и только потом щелкнула по иконке. Снимок письма Криса, написанного на бланке Вестфалинга. Рекомендательное письмо. Текст она перечитала дважды.

Рекомендательное письмо

Тессу Темплтон я знаю с 2006 года, в указанном году она поступила в магистратуру по классической филологии, где обучалась под моим руководством. В первый год ее учебы в Оксфорде сотрудничество наше было минимальным, однако мне известно, что она хорошо проявила себя на семинаре по методике научной работы, а на весенних экзаменах, известных как переходные, получила оценки выше среднего.

Несмотря на малообещающее начало научной деятельности, Тесса многого добилась на пути к получению докторской степени. Как и многие кандидаты, еще не освоившие приемов самостоятельной работы, необходимых для профессиональных научных изысканий, она слабо справляется с изучением источников и подготовкой собственных статей, поэтому в первый год обучения мы встречались с ней чаще, чем я обычно встречаюсь со студентами, работой которых руковожу. Определенную проблему представляет и ее склонность вступать в дискуссии, что не всегда подкрепляется должной сдержанностью. Тем не менее за три года моего научного руководства и поощрения она значительно повысила уровень профессиональной этики, стала рациональнее распределять свое время — в результате, полагаю, весной ей удастся с успехом защитить докторскую диссертацию.

Я уверен, что Тесса готова учиться и дальше, и поддерживаю ее решение продолжить карьеру в нашей области. В случае, если у вас появятся дополнительные вопросы касательно ее квалификации, пожалуйста, свяжитесь со мной по указанным ниже телефону или электронному адресу.

Искренне ваш
профессор Кристофер Эклс.
Колледж Вестфалинг, Оксфордский университет

***

Прочитав первый раз, Тесса расхохоталась над остроумием автора этой подделки, хотя кое-чего он и не учел: не потрудился ознакомиться с ее резюме (имеется в открытом доступе) — в письме не упомянуто, что она лучше всех сдала переходный экзамен, получила стипендию О’Нила, сделала в Эдинбурге доклад про Дафну и Аполлона; имеются и другие лакуны. Ее впечатлили синтаксис и подбор слов — нельзя не признать, вполне ловкая имитация стиля Криса; впечатлило и использование бланка колледжа, а также шрифта «гарамон» — Крис предпочитал его всем остальным в бумажной переписке. В голову незвано вплыли имена подозреваемых: Лукреция Пагани, Лиам Синклер-Студемайр, сестра Клэр. Еще какая-то смутная фигура — стоп, это Дин Темплтон, ее отец, который в первый момент представился ей самым правдоподобным претендентом, ибо уж он-то точно не считал классическую филологию серьезным занятием. На самом краю ряда стоял, скалясь, Бен — но нет, это невозможно. Во-первых, у него цифровая безграмотность. А еще, если разложить по времени, выходит полная безвкусица, и хотя Бен любитель розыгрышей, он слишком великодушен, чтобы напоследок запустить в интернет такую вот гранату.

C одной из многочисленных ручек, стоявших в стаканчике, свешивался брелок в форме тендерайзера; он служил намеком не только на то, что Бен едва ли не каждый вечер чесал ей спинку, но и на его любимую шутку: он, мол, очень хочет Тессу съесть, и если бы не любил так сильно, давно бы полакомился ее дивными предплечьями, так что спинку он ей чешет не только из бескорыстной приязни, но и в целях подготовки ее, такого лакомого кусочка, к тому моменту, когда он все-таки утратит над собой контроль, — и хотя сама-то Тесса думает, что впервые увидела его и заговорила с ним на крытом рынке, он на самом деле заприметил ее еще раньше, и у него сразу же проснулся аппетит к белокурым ученым американкам. Строго говоря, в качестве брелка для ключей штуковина была великовата. Размером с наперсток, довольно громоздкая, похожая в одном из ракурсов на молоток, а в другом на нечто совершенно другое. Тесса незаметно переселила брелочек к себе в кабинет, чтобы озадачивать всех, кто потрудится его заметить. Загадку его разгадал только Крис.

—  От Бена, да? .

—  Кто тебе сказал?

— Никто не говорил. Просто страшноватая штуковина.
Наводит на мысль о фаллическом насилии.

— Верно,—согласилась она.Вот только подозревать в чем-то таком Бена — полный абсурд. — Да, разумеется, мне
пришла в голову и такая трактовка.
Не тревожься она из-за того, что баланс сил в их отношениях
сильно сместился, причем в ее сторону, она бы, наверное, серьезнее отнеслась к мысли Криса. Пока же сердце ее будто бы сжалось вокруг этой дурацкой смыслонасыщенной безделушки, и оторвать от нее мысли удалось не без укола грусти.
Единственный, кого она ни под каким видом не могла заподозрить в написании этого письма, был его предполагаемый автор Крис. Крис неизменно содействовал ее профессиональному росту, как минимум с того момента, когда, несколько лет назад, она переключилась с Вергилия на Овидия, после довольно тяжелого начала учебы в Оксфорде. С тех пор ее научная деятельность цвела, колосилась, плодоносила, пускала корни — называйте как хотите: Тесса не только удостоилась заслуженных акколад (грядущая публикация, грант на поездки, выступление в Эдинбурге на одной конференции с Кольмом Фини!), но и лучше прежнего разобралась в самой себе, в своих представлениях о литературе, понятиях о мироздании и собственном месте в нем, причем ничего этого она бы не достигла, если бы постоянно топталась в том интеллектуальном пространстве, в котором Крис ее обнаружил, на выморочных Вергилиевых полях, вокруг обглоданного трупа реакционной науки, из которой она давно высосала все соки. Крис спас ее — лучшего слова не подберешь — от всего, что заключало в себе... взгляд ее снова упал на экран... «малообещающее начало научной деятельности».