В поисках рифмы: каким получился музыкальный фильм про Пушкина с Юрой Борисовым
Судьба главного национального поэта была впервые экранизирована буквально через пару лет после появления синематографа в России. «Жизнь и смерть Пушкина» 1910 года за пять минут излагает его биографию в нескольких сценах: лицей, встреча с Николаем I, дуэль. Фильм «Пророк. История Александра Пушкина» 2025 года, с поправкой на экранные технологии XXI века, делает то же самое: схематично излагает дюжину эпизодов жизни поэта, и без того более-менее известные зрителю.
Пушкин (Юра Борисов — тот же, что везде, но с кудрями) вырастает из лицеиста в модного поэта, дружит со статусным коллегой Жуковским (Илья Любимов), враждует с начальником тайной полиции Бенкендорфом (Сергей Гилев), соблазняет графиню Воронцову (Анна Чиповская), чуть не становится декабристом, но налаживает отношения с царем (Евгений Шварц), женится на Наталье Гончаровой (Алена Долголенко) и погибает на дуэли с Дантесом (Флориан Дебиендра).
Но главное — это мюзикл. Каждому основному сюжету из жизни Пушкина в фильме соответствует песенно-танцевальный номер: так и только так режиссер Феликс Умаров, для которого это первый полнометражный фильм, превращает историю, лишенную сюрпризов, в большой аттракцион. Пушкин и сотоварищи в танце вышагивают по питерской улице, в порыве вдохновения под музыку летает среди исполинских изваяний своих персонажей, а сцену супружеской ревности, разъедающей Александра Сергеевича, сопровождает хор толпы: «Раз налево и снова налево — конем пошла твоя королева».
В фильме о поэте в целом звучит очень много стихов, написанных не им: среди авторов текстов можно найти музыкантов и сочинителей Айгель Гайсину (АИГЕЛ), Надежду Грицкевич (Наадя), Вадика Королева (Окуджав), Юрия Музыченко (The Hatters). Сценарист — тоже заметный автор и исполнитель песен Василий Зоркий, но причастность талантливых песенников к «Пророку» вызывает удивление: тексты преимущественно кажутся составленными наспех и плохо отредактированными, иногда они откровенно режут слух.
В первом музыкальном номере юный Саша поднимает друзей-лицеистов на рэп-бунт против строгих порядков и наказаний за проступки. Десятки ученических каблуков отстукивают по полу и школьным партам четкий ритм, так и просящий рифмы. Но почти ее не получающий: «Будем продвигать науку мы, как Ломоносов, и, как Державин, напишем великие стихи» — экранный Пушкин в юношестве сочиняет тексты менее складно, чем среднестатистический рэпер-подросток 200 лет спустя.
Та же сцена в лицее навевает воспоминание об одном из номеров из «Стиляг» — наиболее удачного российского киномюзикла в ретро-сеттинге. Должно быть, авторы «Пророка» задумали сделать нечто подобное (на питчинге в качестве ориентира фигурировал «Ла-ла-ленд»), но пестрая форма совершенно не стыкуется с содержанием.
Может быть, план сработал бы, если бы это была некая вольная фантазия по мотивам пушкинианы, превращающая фрагмент его жизни в невозможное, но увлекательное жанровое приключение — чем-то подобным был сериал «Гоголь» с Александром Петровым. «Пророк» же, пусть и в вызывающем стиле, но излагает реальные события — в сюжете нет абсолютно никакой интриги, которая могла бы подцепить зрительский интерес, нет и никакой единой темы или идеи.
Некоторые сцены создают впечатление, что это фильм о бремени популярности и таланта, другие — что он о трагедии борца за свободу. Должно быть, тему Пушкина как оппонента тирании и хотели бы вывести на первый план авторы фильма (иначе зачем так много Бенкендорфа, сыгранного Сергеем Гилевым в лучших традициях диснеевских злодеев), но сложно представить, что в 2025 году такое бы позволили продюсеры, в том числе Никита Михалков.
Впрочем, при желании придраться можно даже к тому уровню плакатного либерализма, который есть в фильме. Пушкин в фильме сперва на каждом шагу декламирует свободолюбивую гражданскую лирику, которая, будучи вырванной из контекста, выглядит подростковым щегольством; затем попадает за это в ссылку и оказывается энергичным и несомненным сторонником декабристов; наконец, посредством совместной игры в теннис (что?) налаживает отношения с Николаем I, хотя позже при случае все равно ему дерзит.
Сложная и противоречивая история пушкинской политизированности упрощена до серии схематичных сцен, которые, возможно, должны были составить смысловой стержень фильма, но оказались совершенно не способны удержать на себе всю конструкцию. Год назад на экраны выходил фильм «Мастер и Маргарита», который тоже искал нечто общее между сегодняшним днем и политическими переживаниями литературного классика, — но делал это на много порядков талантливее и смелее. Тогда как авторы «Пророка» явно пытались найти рифму между XIX и XXI веками, а потом протащить ее через воронку согласований — но не смогли.
Безусловно, важнейший аспект, привлекающий внимание к «Пророку», — Юра Борисов в главной роли. Первый вопрос к человеку, вышедшему из кинозала: как он там, справился? Но в данном случае уровень его актерской игры очень трудно оценить. Сценарий фильма попросту не дает ответа на вопрос, а какого, собственно, Пушкина должен был сыграть Борисов? Трагического страдальца или плутоватого баловня судьбы? Загадочного гения или светского кутилу? Авторы фильма не остановились ни на одном из вариантов, и Юре Борисову пришлось играть Юру Борисова в парике и бакенбардах.
Этот актер уже занял как будто специально под него возникшую нишу — «гопник с золотым сердцем»; парень с нашего двора, который выглядит угрожающе, но по факту искренний добряк. В этих образах Борисов едва ли не гениален, а со временем, будем надеяться, к ним добавится что-то новое. Но с ролью Пушкина это настолько не стыкуется, что иногда фильм кажется затянувшимся скетчем из «Вечернего Урганта», в котором актер смеется над собственной востребованностью и играет Пушкина, Гамлета, Ленина, Христа.
Еще одна киноассоциация с «Пророком»: сцена из «Догмы» Кевина Смита, в которой католическая церковь проводит ребрендинг и заменяет «пугающее публику» распятие на подмигивающую статую Спасителя под названием «Дружище Христос». Похожее намерение лежит и в основе байопика — осовременить якобы ветшающую историю «нашего всего», сделать ее более понятной и симпатичной для новой аудитории.
Фильм так хочет быть свежим и новомодным, что вдруг становится похожим на киновселенную Marvel: в самом конце появляется классическая для нее «сцена после титров», в которой к Жуковскому (местный Ник Фьюри) подходит новый супергерой — Лермонтов.
С целью нового переосмысления пушкинианы можно было бы перенести действие в наши дни, разбить историю на разнородные новеллы и отобрать на роль Пушкина нескольких разных актеров (как в «Меня там нет» о Бобе Дилане), собрать фильм целиком из стихов, снять его от первого лица, не показывать Пушкина вовсе. Но авторы фильма просто взяли схематичную версию биографии поэта и приперчили ее музыкой, танцами и парой вызывающих визуальных решений, вроде бурлеск-танцовщиц на светской вечеринке 1810-х годов. И если создатели фильма жаждали критики за свою смелость — то основная проблема в том, что ее в «Пророке» недостаточно.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции