Королевские тайны: как Меган Маркл и Кейт Миддлтон справляются с вниманием прессы
В том, как герцог и герцогиня Сассекские требовали неприкосновенности своей личной жизни, было что-то наигранное (если не сказать истерическое). СМИ понимали их желание сохранить приватность (хотя и пренебрегали им), но не граничащее с одержимостью стремление держать все в тайне (особенно, когда это относилось к выходам в свет). Такой феномен характерен для голливудских актеров, внезапно пришедших к славе: от навязчивого стремления привлечь внимание прессы они переходят к скандалам в ресторанах, где к ним подходят поклонники, что, разумеется, гарантирует освещение в СМИ.
Если вы ищете уединения, нет места лучше Кенсингтонского дворца, обитатели которого формируют закрытое сообщество. Именно поэтому многих удивило решение герцога и герцогини Сассекских отказаться от убежища в центре Лондона (и неважно, что пришлось бы ждать, когда закончат ремонт). После развода с Чарльзом принцесса Диана изо всех сил цеплялась за ставшие ей домом апартаменты номер 8 и 9: возможность жить там для нее была символом принадлежности к королевской семье.
Принц Уэльский был немало озадачен желанием Гарри и Меган — да и кого угодно — поселиться в Фрогморе, на пути взлетавших из Хитроу самолетов. У коттеджа было только одно значимое преимущество: он находился на охраняемой территории Виндзорского имения. В роскошных садах, не беспокоясь о навязчивой слежке, Меган могла заниматься собаками, вывозить коляску с новорожденным и гулять по «тутовой тропе», где слуги собирали ягоды для тутового джина принца Филиппа. А чтобы попасть на чай к царственной бабушке днем в воскресенье, нужно было лишь пройтись пять минут вверх по холму.
Однако в окрестностях Виндзора у герцогини было мало друзей, если не считать семьи Клуни, жившей в Соннинг-Ай. Джордж, впрочем, обнаружил, что оставаться кинозвездой, находясь в Беркшире, не так-то просто, поэтому за время локдауна в период пандемии COVID-19 приложил немало сил к тому, чтобы перебраться вместе с Амаль в Лос-Анджелес. Да и поездки за покупками в провинциальный, полный сувенирных магазинчиков Виндзор вряд ли могли отвечать отточенному блогом The Tig чувству стиля Меган и обеспечивать ей какую-либо анонимность.
С учетом прошлых инцидентов стремление Гарри спрятаться от преследователей объяснимо; его природную подозрительность к тому же подпитывала Меган, переживавшая из-за своего звездного статуса и гонений со стороны прессы. По словам человека, знавшего и Сассекских, и Кембриджских, отношения Гарри и Меган были прямо противоположны взаимодействию между Уильямом и Кейт. Когда Уильям злился, Кейт его успокаивала. Когда что-то выбивало из колеи Кейт, Уильям находил для нее нужные слова. Герцог и герцогиня Сассекские же щедро подпитывали недоверие друг друга, причем жена Гарри была настолько же готова чуть что рваться в бой, как и он сам.
Гарри, и сам не отличавшийся устойчивой психикой, постоянно переживал за жену, которая потеряла покой. Их желание все держать в секрете граничило с паранойей. К грядущему рождению ребенка они готовились так, будто это было предметом государственной тайны: журналисты не получили даже обычно выпускаемых Дворцом сообщений о том, где пройдут роды и кто будет их принимать. Остался без внимания и обычай оглашать имена крестных родителей, которых позже оказалось легко вычислить: ими стала обожаемая няня Гарри Тигги Петтифер (урожденная Легг-Бурк), его наставник Марк Дайер и друг детства Чарли ван Страубензи.
В 2019 году Меган с двумя подругами из колледжа пришла на Уимблдонский турнир посмотреть игру Серены Уильямс. Охрана герцогини Сассекской вызвала у зрителей немало недовольства тем, что просила их не фотографировать Меган, хотя трибуны считаются общественным пространством. Ситуацию совершенно не улучшил тот факт, что двумя днями ранее из той же самой ВИП-ложи матч смотрела Кейт и направленные со всех сторон камеры телефонов ее нисколько не тревожили.
В королевской семье сохранять личную жизнь в тайне — это искусство. Филипп, например, ездил к друзьям в Лондон за рулем черного такси, которое держал как раз ради возможности остаться незамеченным. Интерес Королевы к лошадям позволял ей совершать секретные поездки к Уильяму и Саре Фэриш, американским друзьям, у которых было коневодческое хозяйство в Кентукки, и каждый год сбегать в день рождения от дел на конный завод в Полхэмптон-Лодж, чтобы посмотреть на новых жеребят.
Стремясь провести выходные вместе, Филипп и Елизавета уезжали в один из коттеджей на территории Балморала или Сандрингема, где с ними оставалось только несколько слуг, а Ее величество иногда предпочитала сама мыть тарелки. Чарльз и Камилла могли похвастаться широким кругом друзей, охотно державших их роман в тайне, когда он был незаконным. После того, как в прессу просочились записи разговора, в котором пара перебирала, где остановиться, стало ясно — половина благородных семейств британских графств знали об этой интрижке.
Для королевской семьи ключом к приватности было искреннее — а не показное — стремление к ней. Это означало встречи с верными старыми друзьями, визиты в гости, а не походы по ресторанам, создание доверенного круга, вошедшие в который никогда не продадутся прессе. У Гарри было много таких друзей по Итону и армии, но ко времени свадьбы он уже сильно от них отстранился. Друзья Меган и вовсе либо жили в Соединенных Штатах, либо появились недавно и были знаменитостями. Позднее она скажет Опре, что, выйдя замуж за Гарри, лишилась свободы, и опишет события, больше напоминающие жизнь во дворце саудовского принца, а не среди Виндзоров: взаперти еще до того, как локдаун заставил всех сидеть по комнатам, без ключей и паспорта, которые «забрали».
«Помню, в Фирме часто говорили: «Нет, ты не можешь делать то и то, потому что это будет выглядеть так и так». И на простое «Можно я пойду пообедать с друзьями?» мне отвечали: «Нет-нет-нет, тобой и так пресытились, ты уже везде, лучше не ходи». А я отвечала: «Но ведь... я уже несколько месяцев не выходила из дома».
Однако, если «пойти пообедать с друзьями» означает «полететь на девичник в одном из самых дорогих отелей Манхэттена и развлекаться в обществе Серены Уильямс, Джессики Малруни и прочих», ты действительно будешь «везде». При желании исчезнуть можно даже в Лондоне. Разве не для этого придуманы приватные столовые в клубах Soho House?
Однажды, еще до помолвки, во время визита в Ноттингемский коттедж, Меган столкнулась в Кенсингтонском дворце с Кейт: та ехала на шопинг на ту же улицу, хотя и не приглашала Меган присоединиться. Говоря по правде, тогда девушки были еще не слишком хорошо знакомы, и Кейт, вероятно, хотела избежать внимания прессы. А это стало бы невозможной задачей, прознай журналисты, что две настолько высокопоставленные женщины Великобритании вместе отправились по магазинам. Герцогиня Кембриджская привыкла появляться и исчезать незамеченной.
II
Кейт годами тренировалась. Она уже больше 10 лет была частью королевской семьи и научилась находить обходные пути, необходимые, когда находишься так близко к престолу. Герцогиня Кембриджская часто отвозит Джорджа и Шарлотту в школу на своем Range Rover — на пассажирском сиденье при этом невозмутимо восседает офицер охраны. Няня из Испании прошла подготовку и владеет навыками контраварийного вождения и самозащиты — на случай нападения похитителей. На вечерних мероприятиях тиара герцогини надета строго под углом 45 градусов. Лак для ногтей должен быть таким же бесцветным, как и обязательные колготки. Давать автографы нельзя — кто-то может скопировать и подделать ее подпись.
«Уильям и Кейт очень хорошо чувствуют абсурдность положения, — рассказал мне один из их друзей. — Они часто вместе смеются над ситуациями, которые приносят немало стресса. В их жизни хватает странностей». Одна из них стала предметом общественного удивления, когда Кейт пришлось отказаться от присутствия на ужине в честь вручения The Tusk Conservation Awards в ноябре 2019 года, потому что одному из детей нездоровилось, а няни у них не было. Погодите, неужели ни один дворецкий, служанка или старший буфетчик не могли заменить родителей и поиграть с малышом в прятки? Очевидно, нет: среди них не было никого, кто владел бы боевыми искусствами и навыками контраварийного вождения.
Чтобы разнообразить свою неофициальную жизнь, Кейт иногда сбегает в одиночку в музеи и арт-галереи, которые ради нее открывают пораньше. Во дворцах она окружена бесценными картинами и артефактами, но они наверняка чаще воспринимаются как трофеи, полученные в обмен на клаустрофобию королевского существования, чем как услада для глаз.
В 2012 году Джереми Хатчинсон, маститый адвокат, профессор Королевской академии искусств, осматривал в восемь утра выставку Дэвида Хокни. Когда на лавочку подсела молодая женщина, не сводившая глаз с картины, Хатчинсон спросил, как ей удалось пробраться в галерею так рано, и услышал ответ: «Мне нужно было прийти сюда одной, поэтому я попросила об одолжении. Я так сильно скучаю по занятиям историей искусства, мне не удается посмотреть картины... Так я получаю свою дозу». Хатчинсон заметил наблюдавшего за ними офицера охраны, и тогда молодая женщина протянула ему руку: «Я Кэтрин».
В Норфолке Кембриджские создали маленький параллельный мирок, в котором живут в относительной и весьма своеобразной нормальности. Уильям вырос, пока его родители воевали между собой, и женился на женщине, которая поняла его стремление к спокойной и уединенной семейной жизни. Пару часто видят вместе с детьми на пляже Холкем, где они строят замки из песка, в местной чайной, где им подают апельсиновый сок и печенье, или в Кингс-Лин, на старом рынке, в то время как дети расписывают керамику в мастерской Mable’s Paint Pot. «Уильям и Кейт тут отлично устроились, — рассказал мне их знакомый из норфолкского круга. — Они живут уединенно. Люди их искренне уважают. Никто не пристает. Они выбрали место, где могут сохранять некоторую анонимность».
Пара активно поддерживает местный благотворительный фонд «Детские хосписы Восточной Англии» (East Anglia’s Children’s Hospices) — Кейт стала его покровителем от лица королевской семьи. В число меценатов фонда входит и леди Роуз Чамли, хозяйка роскошного поместья Хоутон-холл, расположенного неподалеку. В 2016 году в Хоутон-холле прошел благотворительный ужин в поддержку хосписов, и гостей для знакомства с герцогом и герцогиней Кембриджскими разделили на небольшие группы. Кейт и Уильям непринужденно побеседовали с каждым из присутствующих. «Меня потрясло, насколько легко они помогали собеседникам чувствовать себя комфортно», — вспоминал британец Юан Райли, ныне банкир, занимающийся инвестициями в Нью-йорке. После обеда ему довелось стать свидетелем великолепного поступка Уильяма.
В числе самых щедрых меценатов, пожертвовавших больше всего на хосписы, была пожилая дама с Парк-авеню, поклонница принца Уильяма. Ради этого ужина она прилетела из США, но в тот вечер чувствовала себя плохо и не могла выйти из комнаты, чтобы присоединиться к другим гостям. «В разговоре с Уильямом кто-то сказал: «Как жаль, что женщина, внесшая самый большой вклад, больна и не может встретиться с вами», — рассказывал Райли. — На что Уильям поинтересовался: «Возможно, кто-то заварит чайник чая и приготовит тарелку с печеньем?» А потом пошел, постучал в дверь той дамы и сказал: “Знаю, вы слишком плохо себя чувствуете, чтобы спуститься на ужин, поэтому решил принести вам чашку чая и поблагодарить за поддержку, которую вы оказываете хосписам». Она была на седьмом небе от счастья».
Еще бы. Это был поступок, в котором проявились сообразительность и способность к сочувствию, присущие его матери. «Так поступила бы Диана Спенсер, — продолжал Райли. — Это было естественное проявление доброты, которое возымело больший эффект, чем какой-либо более масштабный поступок. Мы тогда все подумали: «Ого, он кое-чему научился у матери».
Уильям и Кейт превратили умение уклоняться от скучных королевских ритуалов в искусство. До пандемии COVID-19 главной угрозой для них было праздничное чистилище: Рождество в гостях у Королевы в Сандрингеме. Согласно графику, накануне торжества их ждал большой прием в вечерних нарядах, на котором все открывали подарки. Если вы смотрели фильм «Спенсер» (Spenser), то знаете: по традиции, всех членов семьи, словно гусей для фуа-гра, по прибытии взвешивают. Второе взвешивание ждет их перед отъездом. Разницу тщательно фиксируют, чтобы точно знать, по достоинству ли они — и их печень — воздали яствам, способным засорить артерии кому угодно.
Герцог и герцогиня Кембриджские прекрасно знают, как справляться с необходимыми аспектами подобных мероприятий — посещением церкви или рождественским обедом (по счастью, коротким, потому что нужно успеть все убрать до начала записанной заранее речи Королевы, которая начинается в три часа дня). А после этого они сбегают обратно в XXI век, в Анмер-холл, где занимаются тем же, чем и каждая английская семья: проверяют содержимое рождественских чулков и смотрят телевизор (любую программу, в которой не показывают членов их семьи).
По словам сторонников Кембриджских, пара привыкла, что их называют герцогом и герцогиней Скучнейшими, и теперь носит этот «титул» с гордостью. Кейт — человек уравновешенный, и по этой причине распространено убеждение, будто ей нипочем жестокость, которая сопровождает ее высокое положение. В марте 2019 года в прессу просочились слухи, что между герцогиней и леди Чамли, ее соратницей по благотворительному фонду, черная кошка пробежала. Хозяйка поместья Хоутон-холл, в прошлом модель, чем-то внешне похожая на саму Кейт, когда-то давно могла участвовать в гонке за сердце Уильяма, но обладала тем флером аристократического пренебрежения правилами, который ясно давал понять: Роуз Хэнбери (фамилия леди Чамли до замужества), как когда-то Диана, на позиции принцессы-консорта умирала бы от скуки.
Она вышла замуж за пэра и теперь обладает статусом и влиянием, благодаря которым ее непросто было бы изгнать из круга общения, даже если бы Кейт, как предполагали сплетни, этого захотела. Чамли живут в двух шагах от Анмера и занимают один из самых красивых и дорогих домов Англии, их приглашают на те же мероприятия, что и Кембриджских, и на вечера, которые устраивают сами герцог с герцогиней. Муж Роуз, Дэвид, как лорд великий камергер Англии на открытии Парламента должен вносить в зал корону Британской империи. Бабушка Роуз, леди Элизабет Лонгман, была подружкой невесты на свадьбе Королевы и принца Филиппа. Близнецы Чамли в детстве играли с принцем Джорджем.
Герцогиня Кембриджская никогда не была склонна к конфликтам. Так что же изменилось в этот раз? На званых ужинах в Норфолке поговаривали, будто Уильям уделял Роуз слишком много внимания. По слухам, после рождения третьего ребенка и неожиданного появления яркой и привлекательной Меган Кейт потеряла позиции в рейтинге первых красавиц и выглядела уставшей.
Покажите мне женщину, которая легко отмахнулась бы от газетного заголовка «Кейт Миддлтон: превращение из Принцессы в Клушу на королевском подиуме», даже если речь о газете The Sun. Герцогиня наверняка столько раз звонила матери в Баклбери, что телефонные провода перегрелись. Если верить корреспонденту The Telegraph Васси Чемберлейн, подруга Кейт рассказывала, что в ответ на все жалобы на прессу родители отвечают ей: «Вспомни, ты сама выбрала такую жизнь. До свадьбы у тебя было достаточно времени подумать, стоит ли входить в эту семью. Теперь будь сильной и научись с этим жить».
Сплетники из Норфолка упорно предрекали грядущее противостояние, сами же Кембриджские были уверены: слухи распространяет старшее поколение обитателей графства, давно вышедшее из возраста любовных интриг и оттого считавшее сплетни правдой. Обе пары настолько устали и нервничали из-за постоянных разговоров об их семейных неурядицах, что Ричард Кей из Daily Mail поспешил вмешаться и опровергнуть слухи. Хорошо осведомленный королевский писарь в ответ на мой вопрос подтвердил: по его мнению, никакого конфликта не было. Та же мысль отражена и в официальном предупредительном письме, которое направили представителям СМИ адвокаты Уильяма, давая ясно понять: все это неправда. В январе 2020 года герцога и герцогиню Кембриджских и Чамли видели вместе на церковной службе.
Повлияло ли желание вознаградить Кейт за терпение перед лицом слухов на решение Королевы вручить ей Большой крест Королевского Викторианского ордена, церемония награждения которым состоялась в апреле 2019 года, на восьмую годовщину свадьбы с Уильямом? Горькая правда заключается в том, что, если брак Кембриджских при каких-то невероятных обстоятельствах даст трещину, карточный домик Виндзоров может тут же рассыпаться. Кейт стала обожаемой иконой безупречного материнства. Разрыв Чарльза и Дианы в свое время был большой проблемой, а уж в век социальных сетей монархия вряд ли переживет раскол дома Кембриджских.
Кейт знает, какая власть сосредоточена в ее руках. Она пользуется ею очень редко, как было, например, в 2020 году, когда Tatler опубликовал статью под названием «Кэтрин Великая». Предполагалось, что это будет хвалебный материал, однако на деле в текст просочились насмешки над тем, как вкус матери Кейт к новизне сказался на интерьере дома Кембриджских в Норфолке: «Он похож на роскошный пятизвездочный отель: подушки взбиты, свечи горят... очень похоже на Букингемшир». Автор статьи отметил и то, что Пиппа «слишком уж царственна» и — дальше следовало снобистское замечание с подтекстом — «слишком старается».
Ни Кейт, ни ее мать ни разу не высказались о том, насколько их раздражает неизменная снисходительность к их происхождению, но исчезновение этих мелочей с сайта Tatler после резкого заявления Кенсингтонского дворца, в котором указывалось на «неточности», наверняка стало для герцогини верным знаком увеличения ее влияния при королевском дворе. Стало это и признаком того, что она начала привыкать к неумолкающей прессе.
Шаг за шагом Кейт получила практически полный контроль над собственным образом в СМИ и над освещением бренда герцога и герцогини Кембриджских в целом. Увлечение любительской фотографией она использовала как возможность стать хронистом семьи, все снимки которой отныне принадлежали дому Кембриджских. Права на их использование выдаются очень редко. Страница ее семьи в Instagram пестрит тщательно отобранными фотографиями, демонстрирующими милые моменты повседневной жизни: в День отца — стайка восторженных детей верхом на папе Уильяме, по случаю национальной Переписи бабочек (Big Butterfly Count) — трогательное фото шестилетней принцессы Шарлотты, осторожно держащей в сложенных лодочкой ладонях красного адмирала, на третий день рождения принца Луи — снимок младшего сына на двухколесном велосипеде жизнерадостного красного цвета. Сияющая беззубая улыбка принца Джорджа, пришедшаяся на тот период, когда он еще носил короткие брючки, так очаровала меня, что он стал единственным ребенком (кроме моего), на страницу которого я подписалась. Кембриджские — воплощение принципа «нас пятеро», символ семейной добродетели в лоне монархии.