История жулика: как Уэс Андерсон дает слово Роальду Далю и превращает кино в театр
Уэс Андерсон, перфекционист и один из самых стильных режиссеров современности, которого любят пародировать в соцсетях, в этом году находится на пике производственной формы, представив новые проекты сразу на нескольких фестивалях. В мае он побывал в Каннах с научно-фантастическим «Городом астероидов», а в сентябре показал в Венеции «Чудесную историю Генри Шугара» по одному из рассказов британского писателя Роальда Даля. Фильм не претендовал на призы и был показан скорее ради развлечения, и, к счастью, широкому зрителю долго ждать не пришлось — менее чем через месяц новую работу американского эстета уже можно посмотреть на Netflix.
Сорокаминутный фильм, застрявший посередине между короткометражкой и полным метром, открывается появлением самого Даля в исполнении привычно блистательного Рэйфа Файнса в знаменитой (по крайней мере, в Великобритании) хижине писателя, воссозданной с типичной для режиссера скрупулезностью. Даль-Файнс рассказывает зрителям историю британского джентльмена, зажиточного аристократа Генри Шугара (Бенедикт Камбербэтч).
Однажды от скуки Генри находит в библиотеке дневник доктора Картрайта (Дев Патель). Тот пишет о необычном случае — артисте цирка Имрат Хане (Бен Кингсли), который мог видеть с завязанными глазами. Заинтригованный доктор решает узнать, в чем состоит секрет Хана, и тот подробно рассказывает ему, как научиться видеть предметы, скрытые от невооруженного взгляда. Тогда у предприимчивого Шугара рождается план: он использует секрет Хана, чтобы жульничать в казино.
Андерсона и Даля связывают давние отношения — в 2009 году режиссер экранизировал «Бесподобного мистера Фокса», где ироничный тон британского писателя идеально вписался в кукольный, четко распланированный мир Андерсона. Чем больше погружаешься в творчество Даля, тем больше ощущаешь, как все фильмы американца в той или иной степени пропитаны наследием писателя и предлагают многочисленные референсы на его произведения.
Эта общность чувствуется где-то на подкорке, ее сложно объяснить с точки зрения логики, но, когда смотришь «Генри Шугара», духовное родство Андерсона и Даля становится очевидным. Сорокаминутный фильм — первая из четырех запланированных экранизаций рассказов и самая длинная из серии. Также на Netflix выйдут «Крысолов», «Лебедь» и «Яд» — все не длиннее 15 минут и с тем же набором актеров.
В качестве героя Генри Шугар идеально вписывается во вселенную Андерсона. Выхолощенный сорокалетний холостяк, живущий в красивом и очень комфортабельном дворце из привилегий, он никогда не видел настоящей жизни. Ему только предстоит отправиться в путешествие (пусть и не настоящее, а философское) и повзрослеть — как и большинству инфантильных героев в фильмах американца. Шугара в картине идеально описывает Даль (устами Файнса): такие люди, как Шугар, «они не то что бы плохие люди, но хорошими их тоже не назовешь. Они не имеют особого значения. Они просто часть интерьера».
После перегруженного текстом «Французского вестника» и визуального попурри «Города астероидов» в экранизации рассказов Даля Андерсон оставил большинство художественных ухищрений в пользу яростного минимализма. Такое ощущение, что режиссер настолько устал от кинематографа, что решил избавиться от любого намека на кинематографичность — любая реалистичность скомпрометирована, четвертая стена не то что отодвинута в сторонку, а полностью разрушена, разыгрывание сцен превращено в зубодробительную читку текста на повышенных скоростях.
Режиссеров часто критикуют за использование закадрового текста — это лениво и неизобретательно. Однако Андерсон настолько очарован специфическим языком Даля, что решает возвести прием в принцип — актеры читают авторский текст, не оставляя за скобками ремарки и описание действий героев. Более того, режиссер полностью убирает из уравнения «магию кино» и показывает смену декораций, костюмов, стран, лет и времен года.
Действие летит с невероятной скоростью, как будто поставленное на перемотку, пока актеры выпаливают свои строчки. Типичная для «позднего» Андерсона сенсорная перегрузка доведена здесь до апогея. На матрешку похожи не только декорации, но и сама история, развивающаяся внутри истории. За каждым новым слоем скрывается еще один, и даже учитывая то, что фокусник-режиссер не скрывает механики трюков, уследить за движением его рук практически невозможно.
Андерсон как будто решил выполнить пятилетку за два дня. Ему неинтересно создавать видимость, придумывать образы и играть со зрителем — он выдалбливает сцену за сценой из театральных декораций, слово в слово реализуя авторский текст. Лишенный объема фильм больше похож на клюку, на которую могут опереться зрители, у которых совсем нет воображения. Остальным же легче просто прочитать книгу.