Коппола: как выходцы из семьи итальянских иммигрантов изменили Голливуд
Времена менялись, хотя и медленно. Коппола пришел в киноиндустрию, когда этот бизнес в державе с ослабевающей культурой тоже клонился к упадку. Студии, когда-то являвшиеся двигателем национальной индустрии развлечений, к середине 1960-х превратились в стаю старых белых китов — все бывшие заправилы Голливуда находились при смерти или уже умерли.
Из легендарных отцов американского кино остались в живых только Сэмюэл Голдвин и Джек Уорнер. С последним Коппола познакомился в начале своей жизни в Бербанке: рукопожатие, косой взгляд — и не более того. Образ мысли корифеев остался допотопным: их занимали только мюзиклы и киноэпопеи, с помощью которых можно было бросить вызов монополии телевидения.
В 1967 году крупнейшим фильмом всех времен была признана лента «Звуки музыки», хотя праздновать ее успех было все равно что отмечать наступление артрита. Но Голливуд, следуя своим рефлексам, всегда делал выбор в пользу одного и того же продукта. С большой помпой были запущены в производство фильмы «Смешная девчонка», «Доктор Дулиттл» и «Звезда!». Компания Warner Brothers — Seven Arts решила после вышедшего со страшным скрипом дорогого, но зрелищного мюзикла «Камелот», повествующего о временах короля Артура, порадовать публику «Радугой Финиана» — бродвейской экзотикой 1947 года. Йип Харбург, который в свое время написал сценарий «Волшебника из страны Оз», выбрал для нового сценария причудливый тон, переходящий в бессмыслицу и заигрывание с самыми дремучими предрассудками общественного сознания.
Это была иммигрантская история — ирландская. Финиан и его очаровательная дочь Шэрон недавно прибыли в поселок фермеров, обосновавшихся в самой что ни на есть американской глубинке, в штате Мисситукки (Миссисипи + Кентукки). Стремясь облегчить положение иммигрантов, отец привез с собой волшебный горшочек с золотом, способный исполнять желания. Горшочек он «позаимствовал» у жителя волшебной страны лепреконов, которого зовут Ог. Этот самый Ог просит вернуть горшочек, рассказывая об ужасных бедах, которые произойдут, если магическое золото неправильно использовать, — власть и деньги легко могут развратить кого угодно.
...И вот у Копполы зазвонил телефон. «Слушай, мы тут ищем какого-нибудь режиссера для постановки «Радуги Финиана» с Фредом Астером и Петулой Кларк, — рявкнул в трубку продюсер Джо Лэндон. — Какие у тебя идеи?». Такой вот обходной способ предложить ему работу.
Основания для этого были достаточно общими: сняв фильм «Ты теперь большой мальчик», Фрэнсис продемонстрировал свое желание, энтузиазм и доказал умение владеть техникой кино. Он был молод, следовательно его услуги стоили недорого. К тому же написал несколько сценариев, действие которых происходило на американском Юге. «Вот поэтому они и решили впрячь меня в это дело», — догадался Коппола.
Оценив предложение, Фрэнсис понял, что в нем есть много минусов. Опасаясь еще одного дорогостоящего зрелища, подобного «Камелоту», студия выделила на 12-недельные съемки только 3,5 миллиона долларов, что далеко не соответствовало размаху и финансовой поддержке, которыми обычно обеспечивался мейнстримный мюзикл. Более того, студия попыталась сэкономить, используя декорации для «Камелота». На выходе фильм выглядел бы как дряхлая, напыщенная, нелепая халтура.
«Многие либералы сочтут это старой дрянью», — думал Коппола. Он уже морщился от того, как набившее оскомину представление о чернокожих сельхозрабочих будет воспринято в набиравшем силу движении за гражданские права. А еще его беспокоило безумное решение сделать чернокожим сенатора-расиста, роль которого должен был исполнить Кинан Уинн.
Таким образом, Коппола не смог уклониться от обычных проявлений голливудской рутины. Жить и творить только в своем домашнем (как он говорил, «особом») стиле не получалось. Приходилось нарушать обещания, которые он сам же себе дал. Вместе с тем когда Коппола продолжал размышлять о своем ближайшем будущем, для него становились очевидными и плюсы работы над новым фильмом. Ведь это был мюзикл — жанр, близкий его сердцу (вспомним амбициозные постановки в Университете Хофстра). А Астер был принцем золотого века мюзикла, несравненным танцором и хореографом — «Цилиндр», «Время свинга», «Театральный фургон»... С ним мог сравниться только Джин Келли. Что из того, что ему сейчас шестьдесят восемь лет? Он же сохранил всю свою грацию и все приемы своего искусства...
Поп-сенсация последнего времени Петула Кларк со своей гламурной внешностью и нежным вокалом могла создать замечательный образ Шэрон, главной героини фильма. Блестящий британский профессиональный танцовщик Томми Стил неплохо смотрелся в роли земного воплощения лепрекона Ога. Наконец, в исполнении канадского ресторанного певца Дона Фрэнкса неудачливый фермер Вуди Махони во время тушения амбара превращается в местную знаменитость.
На одном из этапов подготовки к съемкам предполагалось провести некое переосмысление и осовременивание фильма — в частности, планировалось «подселить» к фермерам нескольких хиппи и фолк-певцов из Сан-Франциско.
Однако Коппола поспешно вернулся к самому первому варианту фильма, поскольку подобные нововведения стали бы резать глаз на старом, достаточно «запыленном» фоне. Он видел свой фильм как картину «Волшебник страны Оз», как сказку, действие которой происходит где-то на Среднем Западе США. «Мне казалось, что в этом есть что-то теплое, — утверждал Коппола. — И я подумал, что, может быть, если я смогу сделать это правильно, если смогу найти нужный баланс, то сделаю историю, которая будет находиться вне времени, нечто похожее на “Белоснежку”».
Была в этом плане и более личная мотивация. «Честно говоря, я думал, что этот фильм произведет впечатление на моего отца», — пояснял Фрэнсис. И тут мы добираемся до корней проблемы. Съемки картины «Радуга Финиана» — легкой и веселой, как ирландская джига, давали Копполе шанс загладить свою вину. Однажды, еще в подростковом возрасте, он неверно оценил ситуацию и неудачно пошутил — да так, что эта дурацкая шутка надолго выбила из колеи его отца. А ведь он хотел сделать как лучше! Фрэнсис видел, как его отец переживает из-за своей шаткой карьеры. И вот четырнадцатилетний мальчик, подрабатывавший летом в Western Union, придумал глупый план. Он решил рассмешить отца и для этого от имени музыкального руководителя Paramount Studios сочинил и отправил Кармине на домашний адрес телеграмму с приглашением приехать в Голливуд и написать музыку к будущему фильму Jet Star. Придя домой, Фрэнсис увидел, как отец торжествующе размахивает полученной телеграммой: «Вот! Это мой прорыв! Это мой прорыв!» — не переставая твердил он. А когда Фрэнсис признался в своей дурацкой шутке, то увидел, что счастье буквально вытекает из глаз его отца...
...По удивительному совпадению, звонок сына застал Кармине за работой над музыкой к мюзиклу «Полшестипенсовика», который и на сцене, и на экране ставил Томми Стил. Коппола пригласил отца приехать в Голливуд, чтобы помочь с оркестровкой — и на этот раз это было совершенно подлинное и искреннее предложение. Скоро Кармине и Талия сделают свое пребывание в Голливуде едва ли не постоянным.
Впрочем, какими бы ни были скрытые настроения, в главном Коппола оставался прагматичным. Контракт на три сценария с Seven Arts (один из которых он теперь достаточно опытной рукой довел до стадии постановки) был расторгнут после слияния кинокомпании с Warner. Но первые варианты сценариев «Разговора» и «Людей дождя» так и лежали стопкой возле его пишущей машинки.
Постановка фильма «Радуга Финиана» давала ему шанс снова стать за камеру, на режиссерское место и, возможно, заполучить свой горшочек с золотом, чтобы потом самостоятельно финансировать небольшие фильмы.
В общем, все опять заново. Коппола убедил себя, что сможет привнести в жанр свежие идеи, сможет встряхнуть его. Среди этих идей была и такая — немедленно перенести все производство в Кентукки и погрузиться в изображение жизни иммигрантов. Много лет спустя, рассказывая об этой истории, Коппола только посмеялся над собственной наивностью: «Именно тогда я понял, что у них уже были очень конкретные идеи по поводу того, кто, что и как должен делать», и эти идеи обсуждению не подлежали.
Копполе дали три недели на репетиции. Ненадолго вернувшись к тюльпанам и самодеятельности времен Хофстры, режиссер со своей группой занял небольшое здание, пригласил публику, попросил Кармине сыграть на флейте вместе с пианистом и барабанщиком и пробежал вместе с Астером и актерами весь сценарий будущего фильма. Получилось нечто вроде живого выступления. А 26 июня 1967 года стартовал производственный цикл.
«Я попытался залечь на дно», — рассказывал Коппола. Он хотел сделать фильм вневременным, нежным, верным своим бродвейским корням. Но не тут-то было. Ресурсы, предоставленные в его распоряжение, оказались настолько ограниченными, что его планы рушились просто на глазах. Ко второй неделе съемок Коппола, по его словам, уже только «притворялся режиссером». Постановка номеров превратилась в кошмар — да, собственно говоря, все действительно стало выглядеть ужасно.
Копполе пришлось отстранить от съемок опытнейшего хореографа Хермса Пана, закадычного друга Астера. Теперь Коппола получил возможность собственноручно ставить танцевальные номера, но сильно это делу не помогло. Он представлял себе общее течение сцены: скажем, камера наезжает на склон холма, и Кларк развешивает на веревках простыни. Но точно просчитать все шаги — такое искусство ему было недоступно, а времени разбираться не было.
В работе быстро накапливались ошибки и несоответствия, и только Стил с помощью избитых приемчиков беспардонно прокладывал себе путь к неизбежному хэппи-энду.
Парадоксально, но лента «Радуга Финиана» устарела куда сильнее любого другого фильма Копполы. Даже «Безумие 13» сохраняет определенную ауру и культовую привлекательность. Его третий фильм оказался студийной безделушкой, запоздалым обращением к уже отработанному жанру, увлечением фальшивым фольклором. Лента год пылилась на полке и только в октябре наконец вышла на экраны.
Несмотря на энергичную поддержку студии, публика осталась к фильму безразличной. В 1968 году молодых зрителей привлекало уже другое — сложные отношения героев фильмов «Бонни и Клайд», «Выпускник» и «Ребенок Розмари».
Это был уже другой, Новый Голливуд. Рецензии на фильм оказались крайне противоречивыми (к чему Коппола, впрочем, быстро привык). «Очаровательно», — ликовала Chicago Sun-Times. «Потрясающе», — отмечали в Sight and Sound. «Как всегда привлекательно», — сообщала читателям Saturday Review. «Шаркающая древность», — простонал Newsweek. «Нелепо», — надулся Time.