История с «Троицей»: почему объекты культуры передают религиозным организациям
История с «Троицей»
В коллекции Третьяковской галереи «Троица» Андрея Рублева, написанная в начале XV века, находилась с 1929 года. В середине мая этого года на сайте РПЦ появилось сообщение о том, что президент Владимир Путин принял решение о ее возвращении церкви «в ответ на многочисленные просьбы православных верующих». Планы о передаче подтвердили и в Министерстве культуры, заявив, что после экспонирования в храме Христа Спасителя 4 июня иконе сначала предстоит плановая реставрация, а затем она будет перемещена в Троицкий собор Свято-Троицкой Сергиевой лавры.
Икона действительно была создана Рублевым для Троицкого собора. Там она находилась несколько веков, вплоть до революции 1917 года. Сторонники передачи «Троицы» РПЦ, в частности, аргументируют позицию тем, что образ вернется в родные стены и будет находиться в исторической обстановке. Но эту точку зрения разделяют не все. «Да, там находится иконостас, созданный Рублевской артелью около 1425 года, но в местном ряду находятся иконы позднего времени, там уже нет ни одной иконы времен Рублева, росписи самого собора тоже поздние», — комментирует Forbes Life Ирина Шалина, ведущий научный сотрудник отдела древнерусского искусства Государственного Русского музея.
Летом 2022 года «Троицу» уже вывозили в Троице-Сергиеву лавру на время празднования 600-летия обретения мощей святого Сергия Радонежского. После возвращения иконы в музей реставрационный совет Третьяковской галереи обнаружил на ней 61 изменение, вызванное транспортировкой хрупкого объекта. В 2023 году совет, накануне вывоза иконы в храм Христа Спасителя, заявлял о ее «нестабильном» состоянии, усугубление которого может привести к утрате памятника. Угрожает ему и тот факт, что в Троице-Сергиевой лавре будет практически невозможно обеспечить подходящие условия хранения, а регулярный доступ реставраторов будет затруднен.
Похвастаться тесным контактом с реставраторами нынешнее руководство Троице-Сергиевой лавры не может: «Верхние ряды рублевского иконостаса в Троицком соборе находятся в чрезвычайно плохом состоянии, которое на наших глазах ухудшается все последние десятилетия. Музейных реставраторов туда не допускают, иконы не подвергаются всестороннему изучению, в результате мы теряем драгоценную авторскую живопись», — говорит Ирина Шалина. По мнению эксперта, этого можно было бы избежать, заменив подлинные иконы современными копиями, а рублевские иконы передав в музей для хранения и реставрации: «Но для подобных поступков нужен профессиональный подход образованных людей. К сожалению, амбиции и элементарное желание владеть губят уникальные памятники мировой культуры».
С критичными прогнозами о том, что ждет икону при планируемых перемещениях, выступила искусствовед Софья Багдасарова: «После того как «Троица» перестанет жить в музее и поддерживаться силами музейных специалистов, она умрет в физическом смысле этого слова. Краска отвалится, деревянный щит, сбитый из нескольких дощечек, пойдет ходуном». Так же категорично высказалась и Елизавета Лихачева, директор ГМИИ им. Пушкина: «Она может быть просто утрачена, она может развалиться на части: там три доски, и они не очень хорошо скреплены между собой».
По мнению экспертов, для сохранности «Троицы» необходим полный покой, влажность на уровне 65—70% и температура +16-18 градусов по Цельсию. В Третьяковской галерее для поддержания этих условий в свое время был создан специальный климатический киот, который встроен в стену. Отчитываясь о транспортировке иконы в храм Христа Спасителя, представители Минкульта в официальном сообщении приводят слова начальника управления автоматики и телемеханики храма Сергея Виноградова: «В специальной капсуле со стеклом, куда перемещена икона, будет поддерживаться установленная влажность на уровне 55%. Кроме того, у нас в готовности находятся дублированные системы вентиляции и кондиционирования, работающие на центральный храм, а также холодильные машины, которые будут запускаться по мере необходимости».
Но даже вне зависимости от того, соблюдались ли необходимые условия сейчас и смогут ли их обеспечить в дальнейшем, между музейным пространством и церковью есть принципиальная разница, на чем и настаивают музейные специалисты: «Музей бережно хранит и изучает древности, живопись находится под постоянным наблюдением реставраторов, укрепляющих ее при любом мельчайшем изменении, хранитель буквально сдувает с них пыль и думает о том, как продлить их жизнь, — говорит Ирина Шалина. — В церкви икона служит литургическим предметом, который вовлекается в богослужение: на него кадят, его обрызгивают водой, выносят на крестные ходы, целуют, передвигают, поновляют».
Накануне транспортировки иконы в храм Христа Спасителя в социальных сетях Третьяковской галереи появилось сообщение, что увидеть ее там можно будет до 18 июня, а уже на следующий день икона, согласно договору, «должна быть доставлена в депозитарий отдела научной реставрации древнерусской живописи ГТГ». Чуть позже глава Минкульта Ольга Любимова заявила, что, по ее сведениям, дальнейшая реставрация иконы может занять до одного года. Это расходится со словами патриарха Кирилла о том, что «Троица» будет находиться в храме Христа Спасителя в течение года, а затем вернется в Троице-Сергиеву лавру.
Как подчеркивает Ирина Шалина, в собственности церкви «Троица» Рублева находилась на протяжении веков. «Каждые 100 лет ее переписывали, на нее накладывали новую олифу, которая постепенно темнела. В результате оригинальная живопись сохранялась за этими многочисленными слоями одежды. После раскрытия все поновления и записи были сняты, и фрагментарно сохранившаяся живопись теперь чрезвычайно уязвима, поэтому реставраторы и хранители так много говорят о значении соблюдения температурно-влажностного режима», — объясняет Ирина Шалина.
Чтобы избежать вреда, наносимого оригиналу, Центральный музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева предлагал использовать список «Троицы» (копию), выполненный реставратором Василием Кириковым. Однако такого запроса от РПЦ в музей не поступило. О том, чем важен именно оригинал «Троицы» для РПЦ в настоящий момент, Forbes Life спросил Владимира Легойду, председателя синодального отдела по взаимоотношениям церкви с обществом и СМИ Московского патриархата. Пресс-служба РПЦ на момент публикации текста на запрос не ответила.
«Успех в таких делах зависит от того, удается ли церкви получить согласие верховных властей. Мнением музейщиков просто пренебрегают, как мы видим на примере с «Троицей», — комментирует Forbes Life Алексей Лидов, историк искусства, византолог, заведующий отделом культуры древности Института мировой культуры МГУ. — Мы можем просто потерять один из величайших памятников русской культуры. Но это никого не остановило».
Противоречивые заявления Министерства культуры и Патриархии о том, как будет выставлена «Троица» в дальнейшем и в какой момент икону передадут на реставрацию, по мнению Лидова, говорят о попытке компромисса между церковью и властью при игнорировании музейной стороны. «Хотя за сохранность иконы отвечает Министерство культуры и Третьяковская галерея, на реставрацию «Троицу» собираются возвращать не в Третьяковскую галерею, где работают профессионалы высочайшего уровня, а в независимый Центр имени Грабаря, — говорит Алексей Лидов. — Это знаковый момент: икона фактически не возвращается в Третьяковку».
Прецеденты: судьба Боголюбской и Торопецкой икон
Музейные специалисты по древнерусской иконописи ссылаются на истории других памятников, выданных из музеев церкви. Так, в 1992 году Боголюбскую икону Божией Матери передали РПЦ и поместили в Успенский собор Княгинина монастыря во Владимире. Исторически, с момента своего написания в середине XII века, икона находилась в церкви Рождества Пресвятой Богородицы в Боголюбове, построенной князем Юрием Долгоруким. Позднее вокруг храма был возведен Боголюбский монастырь. На его территории образ просуществовал до начала ХХ века, а с середины ХХ века он хранился в краеведческом музее города.
Икона пережила несколько не очень удачных реставраций в 1920-х и 1940-х годах, а ее состояние неоднократно оценивалось экспертами как нестабильное. Она была выставлена в соборе с 1992 года. В 2009 году монахини сообщили сотрудникам Государственного Владимиро-Суздальского музея-заповедника об ухудшении ее состояния. Судя по всему, оборудование, которое должно было поддерживать температурный режим в витрине, оказалось неисправным. Сначала икону реставрировали на протяжении шести лет, а после поместили под наблюдение еще на два года. Больше икона не выставлялась, по словам специалистов, теперь она «требует непрерывного музейного режима хранения».
В 2009 году из Русского музея забрали на время и так и не вернули датированную первой половиной XIV века Торопецкую икону Божией Матери. Она происходит из Корсунско-Богородицкого собора, с 1936 года хранилась в петербургском Русском музее. В 1930-х годах часть оригинального красочного слоя иконы была удалена по ошибке реставраторов, а еще часть пострадала в 1950-х при расчистке. Зимой 2009 года по просьбе патриарха Кирилла Министерство культуры настояло на том, чтобы икону предоставили для освящения храма Александра Невского при коттеджном поселке Княжье Озеро на Новой Риге.
В храме ее поместили в специальный климатический киот. Сроки возвращения иконы обратно в Русский музей неоднократно переносились вплоть до 2011 года. Тогда же начались разговоры о ее возможной передаче в «родные стены» Торопецкого монастыря. Министр культуры Александр Авдеев даже заявлял, что за время нахождения в Княжьем Озере икона начала «выздоравливать». Сейчас икона по-прежнему находится в храме Александра Невского. О ее состоянии научным сотрудникам Русского музея не известно.
Не только иконы: храм или музей
В этом году 40-летний юбилей отмечает Музей хрусталя имени Мальцовых в Гусь-Хрустальном, входящий во Владимиро-Суздальский музей-заповедник (ВСМЗ). Музей находится в здании бывшего Георгиевского собора в неорусском стиле, построенного в конце XIX — начале XX века на средства владельца Гусевской хрустальной фабрики Юрия Нечаева-Мальцова (благодаря его пожертвованиям в Москве в 1912 году появился Музей изящных искусств им. Александра III, который сейчас носит название ГМИИ им. Пушкина).
Храм в Гусе-Хрустальном был открыт всего около 10 лет, до революции 1917 года. Затем здесь поочередно располагались дворец труда имени Троцкого, кинотеатр, музыкальная школа. С 1973 по 1983 год здание реставрировали, восстанавливая оригинальную мозаику Виктора Васнецова, а затем отдали под Музей хрусталя. Впервые РПЦ заявила свои права на бывший храм в начале 1990-х, а затем регулярно возвращалась к идее возвращения, действуя то напрямую, то при посредничестве Росимущества. К 2016 году ВСМЗ согласился передать церкви порядка 15 других религиозных объектов, входивших в комплекс. Это дало представителям церкви повод говорить о том, что в ближайшее время будет перенесен и Музей хрусталя, для экспонатов которого начали спешно подыскивать новое место. Но весной 2019 года по итогам переговоров между ВСМЗ и Владимирской епархией сторонам удалось найти компромисс. Летом в музее за час до открытия экспозиции впервые за 100 лет прошла служба с участием примерно трехсот верующих. Все экспонаты остались на своих местах.
Здание Исаакиевского собора в Петербурге, входящее в список Всемирного культурного наследия ЮНЕСКО, было преобразовано в музей в 1928 году. Собор находится в собственности города, но, начиная с 1990 года, там периодически проходят богослужения. Эта практика была легитимизирована в 2021 году законом, принятым президентом, по которому уточняется порядок использования имущества религиозного назначения. Но вопрос о передаче здания в собственность РПЦ возникает раз в несколько лет. В последний раз это происходило в 2019 году, но тогда губернатор Санкт-Петербурга Александр Беглов утверждал, что между городом и церковью никаких разногласий нет.
В 2000 году в Третьяковской галерее для посещения был открыт храм Святителя Николая в Толмачах. По соглашению с РПЦ он стал домовой церковью при музее. Здесь проходят богослужения, но в остальное время храм работает как обычное экспозиционное пространство. Эту разницу подчеркивают и при помощи двух разных режимов освещения. «Каждый год «Троицу» по внутренним коридорам Третьяковской галереи, не вынося на улицу, бережно перемещают в климатическом киоте в храм Святителя Николая в Толмачах. Это экспозиционное пространство. Так происходит каждый год: она стоит в храме рядом с Владимирской иконой. Она принадлежит всему человечеству. Это духовная святыня. Она давным-давно не принадлежит никому из нас, включая РПЦ или ГТГ», — говорит Ирина Шалина.
«В храм в Толмачах доходят буквально единицы, которые действительно хотят посмотреть на икону Владимирской богоматери в стеклянной капсуле в алтаре, на великий византийский памятник и одну из главных святынь Руси, — говорит Алексей Лидов. — С «Троицей» в церкви было бы то же самое. До революции эту гениальную живопись никто не видел, потому что она была записана и находилась под огромными драгоценными окладами. Люди приходили поклониться реликвии, в каком-то смысле — доске. В этом смысле борьба идет не за образ Андрея Рублева, а за священную доску. Так что даже если от «Троицы» останется просто обломок доски, он будет обладать такой же степенью сакральности».
Ислам: Айя-София, исламское искусство и реликвии
Вопрос с передачей музейных ценностей религиозным общинам актуален не только в России, но и в мире: в 2020 году указом президента Турции Реджепа Эрдогана собор Святой Софии в Стамбуле, 86 лет работавший как музей, стал мечетью Айя-София. В 2020 году власти Турции официально превратили Айю-Софию обратно в мечеть несмотря на критику со стороны ЮНЕСКО. На время намаза, который тем летом состоялся в этих стенах, лики христианских святых были задрапированы тканью.
«Образ Богоматери с младенцем в алтаре закрыли какими-то довольно странными полосками ткани, но мозаичные иконы при входе в храм остались как были, — рассказывает Алексей Лидов. — Сейчас категорически запрещен вход на второй этаж галереи, где находятся шедевры византийских мозаик». По мнению Лидова, как и в случае с «Троицей», «это решение было сугубо политическим, как и решение Ататюрка превратить Святую Софию в музей, которое было связано с тогдашней борьбой с исламским духовенством. Эрдоган разыграл эту политическую карту для своего электората, причем довольно успешно, как мы теперь понимаем».
Специалист по истории Византии Алексей Лидов считает, что истории «Троицы» и музея Святой Софии — «проявление неоконсерватизма, который постепенно становится общемировой реакцией на крайний либерализм в других странах».
Президент Фонда поддержки и развития научных и культурных программ имени Шигабутдина Марджани Рустам Сулейманов в своем комментарии Forbes Life подчеркнул, что в исламе светская и духовная составляющие не разделяются, а объекты, которые считаются реликвиями, почитаются как памятные, но им не поклоняются. По его словам, к искусству их относить не принято, но при этом они могут экспонироваться в музеях. Например, в стамбульском дворцовом комплексе Топкапы, который сейчас работает как музей, выставляют некоторые реликвии.
В 2015 году Московская соборная мечеть получила в дар от Чечни стеклянную капсулу с волосом пророка. «Такие предметы могут передаваться для временного экспонирования из одной мечети в другую, но не в музей», — говорит Рустам Сулейманов. Он приводит в пример Коран Усмана, названный по имени одного из четырех праведных халифов. По легенде, на отдельных листах манускрипта даже остались следы его крови. Эти листы хранятся в Ташкенте и экспонируются в религиозном комплексе Хазрати Имам. «Даже если такие артефакты и показывают в музее, это чаще всего происходит в специальных залах. В том же Топкапы это специальное помещение, где, сменяя друг друга, хафизы зачитывают Коран», — говорит Сулейманов.
Кроме того, подчеркивает Сулейманов, существует заметная разница в статусе между предметами, непосредственно связанными с пророком или его ближайшими подвижниками, и более поздними объектами искусства, в отношении которых столь трепетного отношения со стороны духовенства уже не наблюдается. Они могут храниться и в музеях, и в частных коллекциях.
Буддизм: Атлас тибетской медицины и Сандаловый Будда
Буддийский мир в России традиционно отличался неделимостью светского и духовного начала, сочетание которых демонстрировало уникальный симбиоз. Список буддийских святынь России был учрежден только на специальном съезде в Бурятии в 2004 году. В конце апреля 2023 года этот список был расширен до пяти святынь, в число которых вошли золотая ступа с прахом Будды Шакьямуни и рукотворная статуя Бодхисатвы милосердия и сострадания Шарья Баалы высотой в 41 метр.
Одним из первых в этот список был внесен огромный иллюстрированный Атлас XVII века с описаниями болезней и инструкциями избавления от них. Около восьмидесяти страниц одного из самых полных в мире списков атласа попали в Россию в начале XX века. Сначала они находились в Цугольском, а потом в Ацагатском дацане, который был закрыт в 1936 году. Тогда же атлас оказался в Антирелигиозном музее Улан-Удэ, за несколько лет до этого открывшемся в Одигитриевском соборе. Пройдя еще серию трансформаций, к началу 1960-х годов музей стал частью институции, которая сегодня существует как часть Национального музея Бурятии. Именно в его собрании сегодня находится и Атлас тибетской медицины. В 1997 году некоторые из его страниц выставлялись в США, в более полном составе атлас экспонировался и в Цугольском дацане, где хранился изначально.
Атлас дошел до наших дней во многом благодаря заместителю директора Антирелигиозного музея Жалсану Жабону, который спас и еще одну древность — Сандалового Будду, который теперь также считается одной из буддийских святынь России. Это чудом сохранившееся и едва ли не единственное прижизненное изображение Будды, привезенное в Россию в 1900 году бурятскими казаками из Пекина. В 1935 году двухметровая деревянная статуя, укрытая белым войлоком и хадаками (ритуальные «шарфы» буддизма. — Forbes Life), была тайно перевезена из Эгитуйского дацана в Антирелигиозный музей. В 1991 году вступило в силу правительственное постановление о возвращении некоторых буддийских предметов. Сандаловый Будда стал одним из порядка 2 000 древностей, которые вернули в дацаны. Для него было создано отдельное хранилище, внутри которого поддерживается особый температурно-влажностный режим.
Иудаизм: библиотека Шнеерсона и здания синагог
В 2013 году поводом для прекращения культурного обмена между Россией и США послужило решение американского суда в отношении библиотеки Шнеерсона. Изначально она представляла собой обширную (порядка 12 000 книг и 50 000 документов) коллекцию древнееврейской религиозной литературы. Раввины-хасиды белорусского села Любавичи начали собирать ее еще в конце XVIII века, а в начале прошлого столетия ею занимался шестой любавичский ребе Йосеф Ицхак Шнеерсон. Одна часть библиотеки была национализирована большевиками после революции, а вторую Шнеерсону удалось вывезти в Польшу, но после Второй мировой войны она опять оказалась в СССР вместе с другими трофейными ценностями. С тех пор библиотека хранилась в Российской государственной библиотеке (РГБ).
С конца 1980-х любавичские хасиды и проживающие в США родственники Шнеерсона требовали передать им архив. В 2013 году американский суд назначил штраф в размере $50 000 в день, который российская сторона должна выплачивать до возвращения библиотеки. Россия в ответ вынесла судебное решение в отношении Библиотеки Конгресса, обязав ее выплачивать аналогичный штраф. Сейчас библиотека Шнеерсона хранится в специальном отделе РГБ на территории Еврейского музея и Центра толерантности в Москве, в новом пространстве музея, оборудованном весной 2022 года на средства миллиардера Романа Абрамовича.
С судьбой шестого любавичского ребе связана и история построенной в 1907 году синагоги в Костроме, где Йосеф Ицхак Шнеерсон оказался в короткой ссылке в 1927 году. Спустя два года ее переоборудовали в рабочее общежитие и восстановили лишь в 2001 году при помощи Федерации еврейских общин России (ФЕОР). По данным ФЕОР, в советское время похожие случаи передачи синагог в гражданское пользование происходили в ряде городов СССР, но в 2000-е годы многие из них были возвращены соответствующим общинам.
Герман Захарьяев, президент Международного фонда горских евреев СТМЭГИ, уверен, что если говорить о религиозных ценностях, то «они должны находиться в собственности верующих, которые смогут бережно хранить и использовать их в соответствии с традициями своей религии». В качестве примера Захарьяев приводит историю передачи здания синагоги на Большой Бронной в Москве в 1991 году правительством Москвы общине «Агудас Хасидей Хабад». «Действующих синагог в Москве в то время было всего две, и, конечно, многочисленная еврейская община остро нуждалась еще в одной. Можно сказать, что в данном случае справедливость восторжествовала», — говорит Герман Захарьяев.
В любом случае, передача таких ценностей должна происходить только при условии соблюдения всех правовых процедур и с учетом мнения заинтересованных сторон, подчеркивает президент Международного фонда горских евреев СТМЭГИ. Однако, замечает Захарьяев, «если речь идет об артефактах, которые имеют историческую и культурную ценность для всего общества, то, возможно, имеет смысл сохранять их в государственной собственности и использовать в образовательных и культурных целях».