«Книгу писать или жизнь жить»: как участники группы Anacondaz написали детскую сказку
Рэп-группа Anacondaz была образована в Астрахани в 2009 году и за почти 15 лет существования стала одной из самых известных в России. В апреле 2023 года в продажу поступила книга «Энтони: дорога к дракону» издательства «Бомбора», написанная фронтменами группы Сергеем Карамушкиным и Артемом Хоревым вместе с их другом, писателем Олегом Бондаревым. Помимо иллюстраций, ребусов, лабиринтов и QR-кодов, спрятанных в книге, Anacondaz выпустили тематический альбом «Песни Фрайвура» от имени альтер эго группы — Dracondaz. Шеф-редактор Forbes Life Екатерина Алеева поговорила с Сергеем, Артемом и Олегом о том, как они выстраивали свою работу втроем, насколько тяжело им дался писательский труд, можно ли детям запрещать читать какие-то книги, чему не должны учить в школе и насколько искусство влияет на идеологию человека.
— Как вам в голову пришла идея написать книгу?
Артем: Идея сама за нами пришла. Издательство «Бомбора» внезапно предложило нам написать книгу.
Сергей: У них уже был опыт работы с музыкантами, и в основном это были биографические книги. От нас они тоже хотели получить что-то подобное — о туре, о группе, но мы сказали, что не хотим, потому что наше эго недостаточно огромное.
Артем: Наше эго, наш опыт и самооценка. Наш пройденный путь еще не настолько уникален и интересен, да и за последние полтора года событий произошло сильно больше, чем за прошедшие 10 лет, например. Событий, которые могли бы быть интересны читателю. Поэтому мы сразу отказались от идеи лицемерных автобиографических книг еще действующих молодых групп — и пришли к сказке.
Сергей: Мне кажется, мы изначально даже без обсуждения решили, что это должна быть книга в жанре фэнтези. А получилась в итоге аллегорическая сказка-повесть. Стилистически что-то среднее между «Чиполлино» и «Маленьким принцем». Не глубиной и содержанием, а в плане формата повествования.
— В ней же еще есть картинки, которые нужно сравнивать, кроссворды, лабиринты, — она действительно ориентирована на ребенка и с точки зрения слога в том числе. При этом там есть и иллюстрации, явно рассчитанные на взрослых. Какая у вас была задумка? Вы предполагали, что книгу будут читать дети?
Артем: Мы прекрасно понимали, что основная и первая аудитория нашей книги — это либо фанаты, либо люди, которые прекрасно знакомы с нами и с нашим творчеством. Но при этом нам хотелось сделать ее так, чтобы человек, который вообще не знает о существовании группы Anacondaz, никогда не слышал ни одной песни и ему мы все до фонаря, тоже мог бы книгу прочитать и все понять.
Мы хотели сделать не просто фан-сервис для людей, которые знают наши песни, хотя для них там тоже много отсылок, ребусов. И да, может быть, человек, не знакомый с творчеством, не поймет некоторые шуточки или аллегории, но в целом это не помешает ему оценить книгу.
Сергей: Но еще одной из целей действительно стало, чтобы она была доступна для ребенка. Поэтому там нет мата, откровенных или жестоких сцен. Хотя, мне кажется, она все равно получилась жутковатой. У меня нет детей, поэтому мне сложно оценить.
Артем: Моему сыну 3,5 года. Я ему давал книгу, но, конечно, пока его интересуют картинки. Для ребенка наша книга — это роман-путешествие. Мальчик идет, встречает разных людей в разных местах. Вполне можно читать как простенькую приключенческую историю.
— А все иллюстрации изначально вы придумывали? То есть книга концептуально сразу в таком виде и должна была существовать?
Артем: Да, я помню, что показывал наши детские книги, как они круто выглядят. Там ребусы, картиночки — все это интересно рассматривать и читать. Все активности в книге ведь связаны с сюжетом.
— А как между вами троими распределялось, кто что делал и писал?
Олег: Писали все вместе. Я — гласные буквы, они — согласные.
Сергей: Олег — единственный из нас, кто уже писал книги. Он действующий профессиональный автор с большим опытом и к тому же наш друг. Поэтому, как только мы решили начать писать книгу, мы подтянули Олега и предложили нам помочь. Схема взаимодействия выглядела следующим образом: мы штурмили, придумывали, о чем будут главы, после этого Олег писал черновую версию, а далее мы с Артемом все редактировали.
Артем: Олег — писатель «всамделишный», а не как мы — выдуманные. Он обладает всеми техническими навыками. Он все расписывал, а мы его нещадно критиковали и унижали потом.
Олег: Ребята немного преувеличивают. Мы вместе придумали запускающие события — с чего все начинается, прикинули, какая может быть финальная цель героя. Отдельно обсуждали точки на пути к ней, какие-то в процессе мы переформатировали, чтобы они лучше подчеркивали изменения характера главного героя. Изначально он очень наивный, а в конце уже чуточку понимает что-то, но еще больше не понимает, конечно.
— Мне показалось, что у книги грустный конец. Хотя если это сказка, то вроде должно побеждать добро?
Сергей: Он не плохой.
Артем: Он открытый.
Сергей: Это хорошо рифмуется с выбранным стилем книги — что после каждой главы идет интерактив: где-то условное, где-то прямое взаимодействие с читателями. В книге есть QR-коды, ссылки, ребусы. Вселенная книги не заканчивается в ее физическом экземпляре — она намного больше. Открытый финал — лабиринт, распутье. Это показалось нам символичным.
Артем: Это подталкивает читателя самому решить, что ему делать дальше на месте мальчика. Он получил опыт, остался жив и невредим. Так что это не хороший и не плохой конец, а просто вот так — такая жизнь.
— А альбом вы тоже сразу придумали вместе с книгой?
Артем: Нет, но в какой-то момент мы поняли, что нам нужна песня. В книге есть момент, когда Энтони призывает на помощь менестрелей и поет строчку из услышанной песни. Изначально там по плану были слова из Anacondaz, но мы подумали, что это неправильно и надо написать новую песню, которую бы Энтони цитировал в сложной ситуации.
Еще была идея просто написать стилизованную песню в качестве промо. А потом Сергей сказал: «А давай напишем альбом?» — и все такие: «Давай напишем альбом». Илья купил мандолину, начал пилить минуса, а мы — думать над песнями. Так все переплелось, и получился альбом Dracondaz.
— Такое большое мультижанровое произведение, где есть и альбом, и книга, и иллюстрации, — это для вас позитивный опыт? Вам понравилось все это писать?
Сергей: Мне кажется, все артисты мечтают попробовать что-то такое. Но если бы нам сказали два года назад, что мы это будем делать, я бы не поверил. Казалось, что опыта недостаточно и все будет на костылях, но получилось так, что я доволен.
Артем: Если оборачиваться назад, то я на все это смотрю, конечно, с ужасом. Потому что ты ответственен за все — за каждую строчку, за каждую иллюстрацию. Их надо отсматривать, отчитывать, редактировать, со всеми договариваться. Потом случаются какие-то проблемы, и тебе часто не хочется этим заниматься, потому что это не свойственная для тебя деятельность.
Мы с Сергеем специально собирались на студии, потому что иначе невозможно было друг друга заставить прочитать всю рукопись даже в первом варианте, а всего их было десять. И каждый раз мы собирались вдвоем и вслух читали черновик, делали пометки, вносили комментарии, какие-то вопросы к Олегу. И так по кругу. Но в целом, конечно, я рад, что мы прошли этот путь. Получилось не идеально, но лучше, чем мы ожидали.
— А у вас было что-то, в чем вы были друг с другом не согласны?
Олег: Насколько я помню, самая сложная глава, помимо финала, который мы несколько раз переписывали, чтобы расставить нужные акценты, была о том, где Энтони впервые видит слуг Дракона и знакомится со злом воочию.
Артем: У нас не было глобальных разногласий, потому что мы все сначала обсуждали. Не было такого, что мы писали тексты, не проговорив заранее.
Сергей: Все было очень демократично. У нас был чат, где был Ян, иллюстратор, Женя, наш басист, и все делились своими идеями.
Артем: Да, мозговой штурм был массовый, пацаны могли присылать идеи по сюжету и давать комментарии к иллюстрациям. То есть вначале все проявили энтузиазм, а потом они поняли, что это тяжело, и такие: «Давайте сами — мы пойдем более интересными вещами заниматься».
Сергей: Я помню, что вначале, когда мы писали этого главного героя, я был уверен, что имя Энтони — это временное. Потому что его брата изначально звали Саня. Но в итоге Энтони остался, потому что это персонаж из наших старых песен.
— Вы писали у себя в канале, что книга была готова еще в январе 2022 года. Почему ее издание так затянулось?
Сергей: Книга должна была выйти еще весной прошлого года, но релиз отложили — в том числе из-за санкций: были проблемы с производством.
Артем: И настроение у всех резко изменилось в феврале. Как-то было не до книги. Наш иллюстратор переехал из Харькова в Варшаву и более с нами не работал. Пришлось привлечь дополнительных людей, чтобы доделать оформление книги, наших друзей Пашу и Марусю (Павел Гончаренко — татуировщик и иллюстратор из Новосибирска, работающий с Anacondaz с 2016 года; Маруся Махмутова — независимый фотограф и коллажист. — Forbes Life). Она сделала обложку, а он доделал ребусы и какие-то иллюстрации, хотя изначально они оба не участвовали в создании книги. Одно за другим навалилось, да и мы были все в прострации, а потом в какой-то момент буквально не было бумаги.
— Но издательство не отказалось от вас, даже когда вам пришлось отменить все концерты в России?
Сергей: Нет, от издательства не было ни одного комментария по поводу того, что что-то не так, чтобы что-то отредактировали, что-то выкинули. Абсолютно лояльное отношение.
Артем: С издательством душа в душу мы отработали. Никаких претензий ни с нашей, ни с их стороны, никаких дедлайнов, никаких ссор — вообще никаких проблем не было на всем протяжении работы.
Сергей: Но справедливости ради надо отметить, что подобный контент, даже более жесткий, в России не цензурируется. Возможно, мы недалеко от этого или завтра все изменится, но сейчас «Чиполлино» никто не запрещает. Хотя стиль книги мы выбирали не по этой причине.
— А в целом вы как думаете, есть ли что-то, что дети читать и слушать не должны?
Сергей: Глобально дети всегда все равно смотрят фильмы и слушают музыку той категории, которая им запрещена по возрасту. В нашем детстве так было, а сейчас это даже легче сделать — все есть в интернете. Это вопрос вообще не к авторам контента, а к тем, кто воспитывает детей.
Артем: Невозможно оградить ребенка от всего. Как ни запрещай, ни старайся. Он все равно узнает, увидит, и гораздо раньше, чем ты думаешь. Но возможно попытаться научить ребенка адекватно воспринимать информацию и объяснить, что он может спросить, если что-то не понимает. Фильтр должен стоять не на источнике информации, а у самого человека внутри. Вообще надо учить детей (и не только) работать с информацией. Это сложно, но другого пути нет.
— Могла бы школа учить детей так работать с информацией? Например, если бы это делали пресловутые «Разговоры о важном»?
Артем: Мне кажется, в российском приложении это исключительно инструмент пропаганды через детей и для родителей. Хотя я не видел ни одного урока или стенограммы.
Сергей: Я видел три урока. Там не было пропаганды, были какие-то вещи вроде «Каким должен быть врач? Трудолюбивым, умным. Подчеркни», «Нарисуй свою будущую профессию» и прочее. В целом, я не вижу ничего плохого в изучении символов государства, гимна и в формировании патриотизма. Использование же этой платформы для взращивания специфической политической идеологии — это уже не ок. На мой взгляд, школа вообще не должна заниматься воспитанием и политикой.
Артем: Потому что если есть даже маленькая вероятность перегибов, значит эти перегибы будут.
Сергей: «Разговоры о важном» — это не то, что следует демонизировать. Любых перегибов будет гораздо больше в предмете «история», которая идет шесть курсов в школе и от двух до четырех в институте. Там они будут в каждом уроке, прописанные в учебниках.
Я помню, в университете у нас был преподаватель. Он был казак, максимальный ура-патриот, чуть ли не с саблей ходил на занятия. Очень харизматичный и самый сильный — в том смысле, насколько он хорошо разбирался в своем предмете, — преподаватель гуманитарных дисциплин из всех, что я знал. И он в рамках своих занятий транслировал такие вещи, от которых, к примеру, Тамара Эйдельман (признана иноагентом) поседела бы, наверное. К слову, уверен, и в обратную сторону реакция была бы такой же.
Артем: Сергей про нее вспомнил, потому что я как-то написал в Twitter (заблокирован в России), что если кто-то к вам подходит и начинает рассказывать об истории, то с вероятностью 99,9% он хочет вас обмануть. И мне Тамара Эйдельман ответила что-то вроде: «Да хорош, ладно».
Сергей: Ведь история — такой предмет, который как тебе удобно, так и может повернуться.
— Тогда ведь урок литературы тоже должен входить в ваш перечень сомнительных предметов.
Сергей: Абсолютно точно. Я поэтому и говорю, что «Разговорам о важном» уделяется слишком много внимания.
— Но вы как музыканты тоже влияете на людей и вкладываете им какую-то свою интерпретацию, точку зрения и то, как вы оцениваете окружающую действительность.
Сергей: Только, в отличие от университета и школы, мы не ставим оценки. И от того, как наши слушатели ответят, не зависит успеваемость и получение аттестата.
Артем: Мы не обязательный предмет. Хочешь — слушай, хочешь — не слушай.
Сергей: Мы просто публикуем песни, и, кстати говоря, ничего не разжевываем. У нас всегда открытый финал, у нас не манифестное творчество. Естественно, искусство влияет на человека. Оно может вдохновлять, но влиять на идеологию — не думаю. А конкретно наше творчество может привлекать идеологией, а не формировать ее у слушателя.
— То есть к вам приходят те, кто уже думает так же, как вы?
Олег: Каждый выбирает то, что у него откликается в душе. Человек читает книгу, если его цепляет, если ему интересна эта история. Если он слышит песню и она резонирует с ним, он слушает ее. Если нет — выключает. Вот такой простой процесс.
Сергей: Я не думаю, что человек, послушав нашу песню или прочитав книгу, может сказать: «А, вон оно как все работает!»
Артем: Более того, есть примеры, когда наши песни полностью провалились. Люди были фанатами, а теперь ты слушаешь, что они говорят, и думаешь: «Боже мой! Как ты вообще все эти годы слушал вообще наши песни? Зачем? Почему ты их вообще слушал, раз сейчас говоришь такие вещи?»
— Вы уже почти год не выступаете в России. Не чувствуете, что у вас теряется связь со слушателями, помимо, конечно, того факта, что вы не можете зарабатывать на концертах?
Сергей: Нам не хватает концертов в России, но группа в большей степени взаимодействует со слушателями и живет за счет выпускаемых песен, и концерты с точки зрения творчества — это просто приятный бонус. Если не брать во внимание, что это значительная часть заработка.
Мы все остались в России, но здесь выступать нам по-прежнему нельзя, поэтому мы ездим за границу.
Артем: Мы только что прекрасно съездили в европейский тур. В Казахстан, в Армению, в Грузию, в Турцию. Большинство людей на них не раз были на наших концертах по России, поэтому и атмосфера там такая, как будто ты играешь в каком-нибудь российском городе. Хотя, честно говоря, я бы и в Рязани сыграл с удовольствием.
Я скучаю по турам по России. Мы уже десятки раз играли во всех городах, поэтому всегда интересно приезжать, смотреть, что изменилось, как люди изменились, пришли ли те, кто в прошлый раз приходил. Так что у меня эмоциональное расстройство по этому поводу, не беря в рассмотрение другие факторы, конечно.
— Вы говорили, что все вместе придумывали книгу. Скорее всего, вы же обсуждали, что с героем может быть дальше. Были мысли написать вторую часть?
Артем: Роман про «попаданцев» напишем — говорят, модная тема. Энтони попадает в Россию.
Сергей: Энтони попадает в СССР 1952 года к Сталину в кабинет.
Артем: Если без шуток, то рано или поздно — после того, как мы запишем альбом Anacondaz, — мы вернемся к альбому Draсondaz. С песнями нам все-таки проще взаимодействовать, даже с такими специфическими. Книга — я не знаю. Олег, хочешь книгу еще раз писать? Тебе придется 10 томов сделать. Энтони будет взрослеть. В седьмой книге как раз в армию пойдет.
Олег: Я лично для себя вопрос не закрыл, парни, насколько знаю, тоже. Но пока без конкретных планов.
Артем: Раз вероятность того, что мы напишем книгу, уже свершилась — то есть она больше не нулевая, — шанс, что будет еще одна, тоже становится ненулевым. Поэтому не будем зарекаться.
— А сколько лет должно пройти, чтобы вы согласились написать биографическую книгу, с которой к вам изначально пришли? Сколько вам должно быть лет?
Сергей: Сколько угодно лет, но кто-то должен умереть.
Артем: Самоубиться или сторчаться. Чтобы было по классике. Грязь и рок-н-ролл.
На самом деле, возможно, когда-нибудь мы наберем достаточно интересных событий. Пока их всего на пару глав. С другой стороны, знаете, как говорят про пиратов: все известные пираты с точки зрения пиратства были плохими, потому что их поймали и убили. А все хорошие воровали и кайфовали. И чем больше у нас будет событий, тем, по сути, для нас самих будет хуже, а для книги — лучше. Вот и выбирайте, дорогие друзья, книгу писать или жизнь жить.