Молодость — это время, когда мы формально уже не подростки, но еще и не «настоящие» взрослые. Чаще всего для этого у нас еще нет пока ни достаточных психоэмоциональных и волевых ресурсов, ни материальных. Но у окружающих, да и у нас самих, к себе есть требования и ожидания, что мы должны скорее стать реально взрослыми.
Вероятность того, что мы подойдем к этому этапу не застрявшими психологически на предыдущих этапах — очень маленькая. А это значит, что большинство из нас будут пытаться решать задачи этого этапа, не обладая для этого достаточными ресурсами. То есть мы будем пытаться освоить территорию взрослости психикой Младенца, Ребенка или Подростка.
Но все-таки давайте предположим, что вся череда слияний, отделений и возвращений к родителям на всех периодах ранее была нами пройдена либо совсем безоблачно, либо наша психика получила достаточно поддержки и скомпенсировалась до нормативных для этого возраста показателей. И оказывается в этом пространстве новой жизни пусть еще не взрослой, но готовой к освоению задач в области сепарации.
Этот этап естественной сепарации от родителей продолжается примерно с 18 до 25–27 лет. Это время для обретения настоящей независимости от родительской семьи и начала самостоятельной жизни во всех областях. Начиная от отдельного проживания и заканчивая принятием на себя ответственности за каждый выбор в своей жизни.
Этот период призван плавно завершить все начатые ранее попытки отделения от родителей и воссоединения с ними, но уже на других основаниях. Полная власть родителей должна закончиться, а воспитательная функция завершиться — и тогда мы сможем встретиться уже как равные взрослые люди, обладающие своими ценностями и мнением. Мы будем по-прежнему существовать в иерархии, где родители старше и раньше пришли в этот мир, но мы станем «взрослыми младшими». Вот для этого нам в идеале и дано это время.
Чтобы сепарация считалась завершенной, в этот период мы должны закончить активное противодействие с родителями за право жить свою жизнь, а также разрешить несколько важнейших внутренних конфликтов, основной из которых — «принадлежать или уйти». Потому что этот этап призывает нас найти гармонию между принадлежностью и отдельностью, между зависимостью и автономностью. И почти весь период мы будем символически ходить внутри себя «туда-сюда», еще сильно нуждаясь в родителях, но уже этому сопротивляясь. Это время для проверки наших взрослых самостоятельных компетенций, которое заканчивается для некоторых вполне успешно ощущением: «Родители дали мне все, что могли, теперь я могу справляться сам. Я осознаю себя взрослым среди других взрослых».
Клиенты довольно часто рассказывают мне одну и ту же историю. Вариации разные, но суть одна. И на этом примере прекрасно можно увидеть, что происходит с нами на этапе отделения от родителей после 18 лет.
Вот представьте: вы работаете в какой-то организации. На хорошей должности. Отношения с коллективом хорошие. Начальник уважает. Вроде бы. Но вот что-то не то. Могли бы платить лучше, ценить больше. Как следствие — выгорание, раздражение, скука и все сопутствующее. В таких случаях я слушаю и улыбаюсь. Сначала про себя, естественно. Потому что во всем этом явно прослеживается классический сепарационный сюжет.
Однажды мы вырастаем. Из своей родительской семьи. Из прежней работы, должности, профессии, занятий. Даже из каких-то отношений мы тоже вырастаем. Нам становится тесно. Дискомфорт нарастает, хотя первое время мы пытаемся его не замечать. И не чувствуем увеличивающиеся потребности. Потом недовольство невозможно игнорировать. Напряжение и злость увеличивается. Иногда мы направляем ее на себя: «Тут так хорошо, тебя все ценят и любят. Чего тебе еще надо?» Иногда на окружающих: «Это вы мне не даете того, чего я достойна!». Зачастую мы начинаем снижать свои требования и сжимать свои потребности, соглашаясь сохранить то, что есть. Из нежелания выдерживать свою тревогу отделения и страха уйти в неизвестность, мы пытаемся вытрясти новые усло- вия на старом месте. Бывает, что у нас это даже получается. Но чаще всего нет. Мир, однажды устроенный по одним правилам, не дает нам удовлетворения всего, на что мы вдруг захотели претендовать.
В отношениях с родителями вчерашний Подросток обязательно должен обнаглеть и почувствовать себя достойным большего, чем дают ему эти «нехорошие» родители. Он должен захотеть больше денег, больше свободы для своих взрослых делишек. Секса и безумных романов, например. Для всего, на что замахнется его пока еще юная душа. И это прекрасно.
В ответ на его наглость и совершенно обоснованные в молодости грандиозные амбиции родители должны ответить: «Сорри, но у нас этого нет. Хочешь — оставайся, но на условиях ребенка, которые мы тебе установим. Хочешь больше (и имеешь право) — тогда шуруй и там бери у мира все, что твоей душе угодно. Если сможешь, естественно».
И вот тут должен случиться закономерный кризис. Внутри начнет замешиваться ядерный коктейль: на поверхности образуется злость и претензии, а под ними активируется тревога отделения. «Вы должны мне дать/научить/обеспечить/создать условия!», — и все такое. Ну, или агрессия привычно развернется на себя, прерывая попытки что-либо делать. И тогда человек останется на прежнем месте, считая себя никчемным для того, чтобы начинать делать что-то самому.
Это еще одна классика: продолжать уверять себя, что ты еще не вырос, чтобы хотеть/иметь/претендовать/уметь и так далее. Так родительский дом становится реальным убежищем, а нападки на себя — психическим способом не встречаться с реальным страхом уйти в неизведанные дали. Ведь если их убрать, то придется взглянуть в реальность, встретиться со своими потребностями, взять за них ответственность и включить режим перемен.
Часто вместе с тревогой и злостью здесь смешивается вина и стыд. За желание уйти. За то, что хочется больше. За то, что оставляем родителей. Что претендуем на то, чего они никогда не имели и не получат. Сюда же присоединятся всевозможные «мне нельзя» и «не имею права». Все это будет. Неизбежно. Но таковы условия игры, что придется все это выдержать и уйти. Цена велика, но и приз немаленький.
Период Молодости активирует в нас весь объем нерешенных конфликтов и страхов перед отделением, которые мы носим в себе с раннего детства. Эти невидимые нити, которые связывали нас с родителями в полученном, а сильнее всего — в недополученном от них, вдруг начинают тянуть нас обратно. Мы припоминаем все, чтобы нас отпустили и не отпускали. Чтобы отпихнули — но ненадолго и недалеко.
Кто-то из нас по своим причинам не мог пережить в достаточной степени зависимость и слияние с родителями, а кто-то не сумел отойти от них. Во взрослой жизни мы зависаем в бесконечных попытках сделать свой процесс оконченным. Мы вынуждены внутрипсихически цепляться за эту связь, надеясь когда-нибудь закрыть свои гештальты. Мы не можем отпустить своего внутреннего родителя не потому, что нуждаемся в нем здесь и сейчас. Мы хотим завершить с ним то, что не было возможно там и тогда.
Это будет продолжать влиять на нас, заставляя находить для себя людей, с которыми мы будем вступать в зависимые отношения и терять себя. Или наоборот — будем дистанцироваться от других, иногда совсем не понимая, почему для нас важно иметь возможность не подходить близко.
То есть фрустрация, наряду с привязанностью, постепенным созреванием и передачей ответственности — это те самые столпы, на которых стоит сепарация. Потому что она воплощает отдельность. И не только нашу от родителей, но и их от нас. Это значит, что постепенно в нас созревает осознание, что родитель нам не принадлежит, а его поведением мы не управляем. Мало того, наше созревание продвигается по пути последовательного прощания с собственным неврозом могущественности. Мы постепенно смиряемся с тем, что не «родим» себе других родителей и другую семью. У нас не будет возможности их переделать до того качества, которое нужно нам. Мы соглашаемся признать эту реальность и отстать от родителей, прекращая требовать компенсаций и возмещения. И только после этого в нас вырастает способность быть во взаимозависимости с родителями — новому для себя способу быть в отношениях. Это и будет завершением сепарационной истории с родителями. За этим последуют свободные отношения.
Горизонтальная сепарация: активная стадия
Этап Молодости предназначен для завершения вертикальной и сосредоточении всех усилий на горизонтальной сепарации от окружения и среды. На этом этапе, промежуточном между Пубертатом и Взрослостью, мы пытаемся разместиться в разных пространствах, где обитают взрослые: на учебе, на работе, на дружеских сборищах.
Для этого времени характерно либо обесценивание взрослых, либо их идеализация. Но ни то ни другое не дает возможности приблизиться и остаться в слиянии с этим окружением, которое так необходимо. Оно нужно нам, чтобы иметь возможность ощутить принадлежность к миру взрослых людей, чувствуя свою уместность и нормальность среди них. И если у нас это не получается, то мы все время переживаем стыд и непринятость людьми.
У горизонтальной сепарации в этот период есть и еще одно важное значение. Все неосвоенные в этот период задачи сепарации от родителей мы еще больше, чем раньше, будем пытаться разрешить с помощью окружения. Можно сказать, что все первые партнеры на выходе во взрослую жизнь будут предназначены для завершения тех гештальтов, которые мы унесли из детства и подростковости. С ними мы будем искать безопасности и любви. С ними будем достраивать свою самооценку и развивать ощущение себя. С ними мы будем биться за свою независимость. Все зависит от того, что осталось незаконченным в отношениях с родителями.
Иногда меняется не один партнер, прежде чем мы ощутим себя по-настоящему независимыми. Иногда проходит много лет, прежде чем мы прекращаем везде искать себе маму или папу, которые будут выкармливать, защищать, долюбливать и наполнять ценностью.
Иногда жизнь предпринимает не одну, а много попыток, чтобы мы стали взрослыми. И, возможно, у нее однажды это получается. И тогда мы можем полноправно поставить себя в центр жизни. Вы прошли этот этап, если можете присвоить себе убеждения:
— Я могу неидеально справляться с жизнью, но это не делает меня невзрослым.
— Я имею право на свое понимание, как мне лучше жить.
— Я имею право быть таким, кто я есть, и у такого меня есть свое место среди других взрослых.
— Я не хуже и не лучше, чем другие взрослые.
— Даже если я взрослый, я имею право на помощь и поддержку своих близких, и это нормально.
Что происходит, если не удалось благополучно пройти этап Молодости
Чтобы было понятнее, предлагаю пройтись по всем предыдущим сепарационным статусам.
Младенцы нуждаются в слиянии и безопасной привязанности. Они ищут в окружающих надежную мать, чтобы можно было в контакте с ней завершить свое психологическое рождение.
Дети пытаются получить от родителей и других людей обретение такой зависимости, в которой их будут видеть и уважать, ценить и защищать. А в результате у них в распоряжении окажется способность к многочисленному «само»: самостоятельности, самоощущению, самооцениванию, самозащите и так далее.
Подростки уже не ищут добрых родителей во всех и каждом. Им важно отыграть неповиновение правилам и возможность не подчиняться другим людям. И на кону стоит право самому решать: чего хотеть, как делать, кого любить, что выбирать. Это важнейшая потребность индивидуации: через конфликт со значимыми взро-слыми самому понять, «кто я и чего на самом деле хочу».
А вот людям, которым посчастливилось пройти дальше, уже не интересно искать тех, кто их дорастит или даст побыть плохими.
Не-взрослые хотят отойти от родительской семьи, но еще не уверены, что взрослый мир их примет.
Итак, с одной стороны — вертикальная сепарация.
Успешность ее прохождения на этом этапе зависит от того, есть ли у нашей психики ресурсы, чтобы справляться с тревогой, злостью, горем от потери и виной, которая возникает за желание «бросить» родителей, — и от семейной системы: готова ли она перестраиваться и отпускать нас в свою жизнь?
И чаще всего уход совершается, а сепарация застревает. И тогда во взрослом возрасте мы вроде бы живем свою жизнь, а эмоционально или ментально живем вместе с родителями. Точнее, они продолжают жить в нас, определяя, что нам можно и нельзя, что мы должны хотеть и чего добиваться, как именно нам нужно жить и чему надо соответствовать. Чем больше перспектив будет открывать перед нами жизнь, тем вероятнее, что веселее и активнее будут плясать тараканы семейных посланий и убеждений. И мы будем искать повод отказаться от всего того ненужного, чем нагрузила нас семейная система.
Мы вдруг захотим свалить на родственников всю вину за то, что мы не выдерживаем больших денег, не разрешаем себе получать удовольствие или заявлять о себе в ту ширь, в которую могли бы. Если бы только не пагубное влияние близких! «Это мама ходила вечно с поджатыми губами, именно поэтому у меня не получается радоваться». Или: «Это папа запрещал хвастаться, поэтому сейчас я себя сдерживаю и не даю себе права развить свой потенциал». Именно для того, чтобы завершить все эти процессы и вернуть себе свои мысли и чувства, и предназначено это время. В идеале, разумеется.
С другой стороны — горизонтальная сепарация.
Молодость — это такой естественный период, когда уже не в своих фантазиях (как в пубертате), а в реальности мы совершаем переход в мир взрослых. Мы пытаемся понять его правила и занять свое место в нем. Но это не происходит автоматически, например, с получением аттестата, окончанием института или даже началом профессиональной деятельности. И тогда мы оказываемся на промежуточном этапе: пытаемся попасть в ряды «нормальных» взрослых, но еще не ощущаем себя «достаточными» для этого. И если Подросток все время кричит, что он уже взрослый, все сам понимает и со всем справится «без этих тупых взрослых», то Не-взрослый чувствует себя уже по-другому.
В подростковом возрасте наше «Я» ощущает себя словно больше, чем есть на самом деле. А с возрастом все меняется с точностью до наоборот: мы вдруг чувствуем себя меньше, глупее, хуже, чем уже должны были бы быть, чтобы считаться взрослыми.
И это совершенно нормально: никто не получает другую идентичность без естественного процесса слияния с новой общностью.
В горизонтальной сепарации периода Молодости нам необходимо пройти два этапа: сначала присоединиться к носителям этой «другой», «взрослой» идентичности, а затем разотождествиться с ними.
Не получая того или другого, мы остаемся в статусе Не-взрослого. И временно это случается со всеми нами.
Чаще всего в этот период нам не удается примкнуть к миру взрослых по одной простой причине: из-за идеализации тех, кого мы наделяем этим статусом. Наш внутренний ребенок внушает нам, что взрослые — это какие-то супер-люди и надо очень стараться, чтобы соответствовать этому «великому» званию. Он придумывает нам идеалы, достичь которых реальному человеку невозможно, но для инфантильного сознания вполне допустимо.
Самое интересное, что, находясь в таком состоянии, мы и правда везде находим доказательства своего несоответствия. Мы сравниваем себя с другими. Не в свою пользу, естественно. Требуем от себя еще большей работы над собой. Ну и нападаем на себя за то, что у нас не получается быть достойными, нормальными, сильными и умными — «как все остальные». Или как какая-то идеализированная версия человека, стать которой ни у кого вокруг не получается. А мы должны ею стать! Ведь мы же особенные личности!
Так мы попадаем в тиски токсичного перфекционизма. Этот перфекционизм формирует две крайности сепарационного статуса Не-Взрослого: он может быть либо Неуверенным, либо Сверхуверенным. Первый ограничивает свою жизнь тесными рамками, чтобы даже не замахиваться на «идеал», а второй — постоянно стремится к совершенству, явно ощущая свое превосходство над другими, но втайне боясь обнаружить в себе недостатки или совершить ошибки.
Наша основная задача на этом этапе — разрушить придуманную стену идеализации между собой и другими взрослыми. Пока она отделяет нас от них, мы остаемся пусть и не маленькими, но еще точно не такими «настоящими» взрослыми, как все вокруг.