«Тембот»: авторское кино о том, как взрослеть без отца на Северном Кавказе
«Точная копия своего отца. Он ушел, был трусом. Теперь твоя очередь», — отчитывает мать своего сына с утра пораньше. Тембот (Марат Таумурзаев) недавно окончил школу, но поступать в вуз не спешит. Это Нальчик, Кабардино-Балкария — о высшем образовании в принципе не задумывается никто из героев. Вот-вот Тембот с товарищем откроет собственный бизнес — мужчина должен быть добытчиком.
В глубине души молодой человек, конечно, ощущает разрыв — со всем, что его окружает. Нет никакой связи с матерью: большую часть хронометража парень либо молча смотрит на нее, встречая стену непонимания, либо произносит, глядя на нее, какие-то фразы — словно в пустоту. «Мам, я тут», — бросает Тембот, зайдя в небольшой магазин формата «Продукты 24», к матери на работу. «Ты что, не видишь, что я разговариваю?» — резко осекает его женщина. Сын и сам будто становится для нее пустым местом — в его чертах мать видит лишь тень отца.
«Тембот» — первый полный метр Тины Мастафовой, ученицы Александра Сокурова из Кабардино-Балкарии. Да, тот самый курс, который завершился в 2015 году. Отсюда вышли Кантемир Балагов («Теснота», «Дылда»), Кира Коваленко («Софичка», «Разжимая кулаки»), Александр Золотухин («Мальчик русский», «Брат во всем») и Владимир Битоков («Глубокие реки», «Мама, я дома»). Четверо выпускников нашли путь в мир большого кино, тогда как в действительности учеников Сокурова с дипломами режиссеров 12 — в три раза больше, чем знает среднестатистический киноман, следящий за русским кино.
Дебют Мастафовой не копирует почерк мастера. Как и первые картины Балагова и Коваленко, это в большей степени самобытная работа, которую нелегко с чем-либо сравнивать. Некоторые огрехи дебюта здесь, конечно, присутствуют: например, чтобы привыкнуть к сложившейся в доме Тембота атмосфере — ненависть матери, отсутствие отца, невозможность минимальной коммуникации, — нужно некоторое терпение. «Труд понимания», как любит говорить Сокуров. Фильм в целом больше показывает, чем рассказывает, и это, с одной стороны, располагает зрителя, а с другой — становится недостатком, если зритель — фанат насыщенных диалогов.
Взросление в неполной семье и комплексы, связанные с этим, — тема, за которую режиссеры брались тысячи раз. Но лишь единицы делали это на Северном Кавказе. Понимая, на какой почве разрабатывается материал, Мастафова позволяет зрителю проникнуться окружающим миром, определенные аспекты которого не знакомы тем, кто здесь не вырос или вовсе никогда не был. Однако в кадре без труда можно обнаружить то, что легко считается в любом регионе России. Женщины в магазине пересказывают друг другу слухи о разбогатевших соседях, которые «отгрохали особняк». «Кто-то каждый день работает, копеечку считает. Знаем, как они деньги зарабатывают», — ворчит мать Тембота. Богатые богатеют, бедные беднеют, Россия имени Юрия Быкова от Калининграда до Владивостока универсальна.
Режиссер иногда переходит от персональной драмы мальчика, вынужденно взрослеющего без отцовской поддержки, к драме сообщества, в котором ему предстоит жить и работать. Создается впечатление, что «Тембот» — история, призванная на частном примере показать общее состояние молодежи и практически полное отсутствие на Кавказе перспектив для молодых мужчин. Для трудолюбивого парня, что называется, с головой на плечах в республике нет работы. Главный герой перебивается копеечными подработками: то охранником, то ассистентом на кухне. Его терроризирует кредитор, а лучший друг кинул на деньги. Однако Тембот не перестает улыбаться — даже когда уезжает в Дагестан, чтобы заработать на опасном производстве.
Столкнувшись с предательством и с физической агрессией, парень все равно не теряет веры — ни в себя, ни в людей. Он ищет прощения матери, надеется найти свое место в жизни — как десятки и сотни тысяч 16-летних парней и девушек по всей стране, которые, выпустившись из школы, оказываются один на один со злым и непонятным миром. В Москве или Санкт-Петербурге у условного Тембота было бы больше возможностей. Но «незакрытый гештальт» не позволяет герою покинуть родные края. Он постоянно звонит отцу, но тщетно — на другом конце никто не берет трубку, абонент всегда вне зоны доступа.
Работая с непрофессиональными актерами, Мастафова явно сильно рисковала и, видимо, сознательно. Но риск оказался оправданным: актеры не фальшивят и не переигрывают, каждый в рамках своего амплуа, все герои на своем месте. Некоторой остроты высказывания дебюту, увы, не хватает — впрочем, быть может, создательница и не собиралась делать картину провокативной. В отличие от тех же Балагова и Битокова, Тина не использует манипулятивные приемы и не прибегает к вербализации конфликта. Драматический саспенс — в молчании, сдержанности, скованности. Персонажи порываются действовать, но их порывы так и остаются невоплощенными. В этом, кажется, и заключается главная сила «Тембота» — в его способности в деталях рассказать историю главного героя, используя исключительно полутона и не прибегая к экспериментам.
Несмотря на сравнительно небольшой хронометраж, Мастафовой удается поднять темы культурного разрыва между поколениями, семейного консерватизма, социального расслоения, юношеской чести, чувства долга, ответственности и морали. Удивительным образом «Тембот» сумел объединить массу тем, не «расплескав» по пути ни одну из них. Финальный аккорд картины подчеркивает дистанцию между героем и родителем, вместе с этим рождая притяжение между автором и зрителем. Кажется, делать такое тонкое кино в современной России может научить только Александр Сокуров.